Религер. Последний довод
Шрифт:
Волков улыбнулся противнику. Сегодня он не будет жалеть и щадить, не будет сдерживаться.
Нельзя использовать полумеры к человеку, пришедшему тебя убить.
В ответ улыбнулся Челубей. Он коснулся лба двумя пальцами, его губы принялись шептать молитву. Стальной шар кистеня описал полукруг, словно маятник часов.
Поединок начался.
Ордалианин был «радио» – его Дар обладал чрезвычайно мощным зарядом, но требовал довольно продолжительной подготовки перед применением. И чем дольше он взывал к Богу, тем сильнее становился эффект. Обычно «радио» начинали молиться еще до Поединка,
Но не Челубей. Его опыта и скорости чтения священных стихов с лихвой хватало на зарядку Дара прямо во время боя.
Впрочем, общение с высшими силами не отвлекали его от Поединка. Он не становился пассивным, как большинство «радио», не старался выждать до момента «выплеска». Челубей был активным бойцом, агрессивным религером. Сбить его «наводку» на Дар было очень трудно.
Но Егор не собирался играть по правилам противника. Он хорошо усвоил урок.
Сошлись жестко, с хрипом. Волков жался ближе к ордалианину, не давая тому преимущества в ударах длинным кистенем. Тот хорошо работал локтями и коленями, выбивая воздух из груди мистирианина, целясь в пах, в лицо, в горло. Коротко свистнули ножи Егора, одновременно ударяя в область печени и в шею. Челубей в последний момент извернулся, прокрутился, разорвал дистанцию одним текучим движением. Стальной шар с шумом рассерженного шмеля прогудел в паре сантиметров от головы Волкова, набрал скорость, превратился в стремительное колесо.
Для постороннего зрителя Поединок виделся сложным танцем, постоянным движением с уходами и нырками, объединенным общим рисунком боя.
Для Егора Поединок был пулеметной очередью из мыслей, команд и рефлексов. Все это с невероятной скоростью сменяло друг друга, подчиняя себя тело и разум.
Удар, еще удар. Длинный выпад вперед и сразу же назад, прочь от мощного контрудара. Успел, увернулся!
Стальной шар врезался в землю, высекая из бетона искры, сбился с траектории. Челубей рванул плечо назад, вытягивая цепь.
Скорее! Пока момент, пока есть шанс!
Прыжок вперед, ногой по колену. Два широких маха ножами, один короткий тычок в бедро. Еще. Еще! Выше, в живот и снова в бедро! Держать напор, держа…
Ордалианин отбил слившиеся в прыгающих серебристых рыбок лезвия рукоятью кистеня, чудом не повредив пальцы. Глаза горят, губы ускоряют речитатив. Уже начинает наливаться свинцом голова, уже сжимает виски!
Сейчас выпустит Дар!
Волков зарычал, бросился вперед, размахивая ножами. Кистень из невозможного положения ударил снизу вверх по косой, но не достаточно точно – цепь стегнула по ребрам, шар стукнул в спину. Но ордалианин не успел, лишь в последний момент ткнул растопыренной пятерней в лицо мистирианина.
Егор схватил зубами обдирающие губы худые пальцы, что есть сил сжал челюсти, ощущая во рту хруст и хлынувшую горячую жидкость вкуса крови.
Челубей от неожиданности вскрикнул, его колено врезалось Волкову в пах, вторая рука с зажатым в кулаке оружием отпихнула одноглазого прочь.
Егор упал на колено, унимая резкую боль внизу живота, кровожадно оскалился окровавленным ртом.
Удалось. Он сбил «наводку». Теперь ордалианину заново читать молитвы!
Челубей тряхнул разодранной рукой, кровь гранатовыми каплями разлетелась в стороны. Но, увидев коленопреклоненного врага, тут же кинулся в атаку.
И вновь веером удары, блеск стальных клинков, свист тяжелого шара. От земли летит пыль, в воздухе разносятся звон и шелест ног по бетону.
Волков пропускает удар в ключицу. Еще удар – в челюсть. Пока трясет головой отступая, его опрокидывают на землю мощным пинком.
Откатывается. Снизу, вслепую, тычет ножом, попадает ордалианину в икру. Сверху уже несется стальная смерть, Егор в последний миг успевает откатиться.
Кровь, сталь и молитва. Поединок в разгаре.
Егор чувствует, что начинает сдавать. Вроде как есть переломы. Голова уже не соображает. Не хватает воздуха в груди.
Сквозь застилающую глаза пелену видно Челубея. Волосы растрепаны, глаз заплыл, свитер и джинсы пропитались кровью. Но он все бормочет и бормочет. Бормочет и бормочет! И вот уже голова, словно в стальном обруче, горло сдавливает невидимая рука! Еще минута и все будет кончено!
Егор сделал последнее, что мог. Сделал то, что никогда не позволял себе делать в Поединках – он коротко замахнулся и метнул один из ножей во врага. Следом кинулся сам, расходуя последнее.
Клинок не подвел. Ордалианин неловко попытался уклониться, нож вместо груди вошел в плечо. Вошел глубоко, по самую рукоять. А рядом уже мистирианин! Перекошенный рот, потерявшее человеческий облик лицо. Слетевшая повязка и черный провал пустой глазницы!
И несущийся в голову ордалианина нож…
Что-то громыхнуло и Волков умер.
Тьма. Пустота. Безмолвие…
Но не конец.
Свет. Наполненность. Оглушающий шум.
Жизнь.
Егор открыл глаза, мгновение наблюдая, как из дыры в водолазке, куда попала пуля, выходит тонкой струйкой дым. А под дыркой – целое и невредимое тело.
Дар «феникса» сделал свое дело. Дар одного воскрешения в сутки.
Егор вскочил, ощущая неимоверный прилив сил. Будто не было боя, не было изнуряющих ран.
Но невидимый стрелок никуда не делся.
Не успел Волков подняться на ноги, а с момента его падения до момента воскрешения прошло не больше секунды, как по нему вновь открыли огонь. Пули засвистели возле уха, вгрызлись в бетон, выбивая острые осколки.
Стреляли с крыши коллектора.
Егор метнулся влево, вправо, удачно ушел от пары выстрелов. Бросился к машине.
Но тут дал о себе вспомнить тот, о ком все забыли. Лежащий с ножом в плече Челубей заорал, выпуская Дар. Его рот черным зевом раскрылся на бледном лице, глаза превратились в две узкие щели.
Но смотрел он не на Егора. Ордалианин смотрел в сторону стрелка.
На крыше коллектора захрипели, потом что-то смачно лопнуло, словно арбуз уронили на асфальт. С крыши брызнуло алым вперемешку с желтым. Грохоча железом, скатился короткоствольный автомат.
Когда Волков вернулся на площадку, ордалианин уже поднимался, с трудом отрываясь от земли.
– Закончим Поединок? – прохрипел он приближающемуся Егору.
Одноглазый долгим взглядом рассматривал шатающегося, но старающегося стоять прямо противника. Потом быстро сделал шаг вперед и, прежде чем ордалианин успел как-то отреагировать, вырвал свой нож из плеча Челубея.