Религиозная антропология. Учебное пособие
Шрифт:
Смешение идей каббалы, неоплатонизма, христианства, упомянутых мистических подложных книг легли в основу знаменитого произведения Пико делла Мирандолы «Философские, каббалистические и теологические выводы», содержащего 900 тезисов о строении мироздания. Открывались тезисы «Речью о достоинстве человека», которая стала самой известной декларацией гуманизма и одновременно ярчайшим и типичным сочинением, содержащим антропологические идеи. В этом небольшом трактате перемешаны цитаты из разнообразных источников (Евангелия, Корана, халдейских оракулов, Гермеса Трисмегиста, Платона, Эмпедокла), что показывает его чрезвычайно синкретический характер. Используя разнообразные источники, Пико делла Мирандола сумел создать на их основе довольно стройную, внутренне непротиворечивую систему. Основное положение его системы: самым великим существом в мироздании является человек, который есть величайшее чудо. Все творение имеет определенную природу и назначение, бытие каждой твари предопределено и ограничено
Таким образом, согласно утверждению Пико делла Мирандолы, человеку дана такая свобода, которую ранее не провозглашало ни одно религиозно-философское учение. У Пико делла Мирандолы речь идет о том, что человек сам, своими силами может стать богоподобным и даже божественным существом. Человек – мастер самого себя, по словам А. Ф. Лосева, «человеческая личность берет на себя божественные функции, человеческая личность представляется творческой по преимуществу, и только человек мыслится как овладевающий природой» [2, 75]. Человек выступает уже не в роли мастера, копирующего образцы Великого Художника-Бога (смысл творчества в Средневековье), а он как таковой понимается как художник-творец самого себя.
Согласно концепции Пико делла Мирандолы, Бог вкладывает в человека семена самой разнообразной жизни, которые по воле самого человека могут вырастать и трансформировать его природу. Образ человека как чистой потенции, чреватой мощным творческим импульсом, дает идею бессубстанциональности и неопределенности его сущности. В природе человека нет твердой основы в виде образа и подобия Божиего, т. е. человек превращается в зеркало мироздания, в котором отражаются всевозможные лики. Пико делла Мирандола называет это свойство человека «хамелеонством», сама концепция изменчивости человеческой природы выстраивается на магическом понятии «превращения», когда одна субстанция полностью меняет свои свойства и превращается в другую. Человек в процессе становления своего облика проходит стадии возвышения, очищения (с помощью гуманитарных наук и философии), наполнения светом (естественной философии) и совершенства путем мистического постижения (самоочищение, экстаз) «божественных тайн» (мистическая теология). Выстраивая свою концепцию, Пико делла Мирандола обращается к неоплатоническому учению о теле как о темнице души, стремящейся вырваться из оков материи в свое небесное нематериальное отечество.
Пико делла Мирандола придерживался каббалистических толкований строения души. По его мнению, душа двусоставна, т. е. одна из ее «частей» имеет низшую, животную направленность, другая – божественную, и между двумя стремлениями души идет борьба за преобладание. Каббалистические идеи в антропологии Пико делла Мирандолы в контексте его доктрины «хамелеонства» требуют признания метемпсихоза, о чем есть намеки в его текстах, хотя это представление и не развивается подробно.
Пико делла Мирандола считал: счастье есть «возвращение всякой вещи к своему началу. Счастье есть высшее благо, а высшее благо есть то, чего все желают, есть само по себе начало всего» [2, 350]. Пико делла Мирандола определял счастье (и, таким образом, смысл жизни), используя известное высказывание на эту тему Аристотеля, намекая, что Начало всего сущего есть Бог. Он представлял тот полюс антропологической мысли, который возвышает человека, но одновременно не отказывается и от Бога. Разница со Средневековьем заключается в том, что Средневековье насквозь теоцентрично, в то время как Возрождение – антропоцентрично. Для Средневековья счастье как возвращение к Богу предполагает очищение от греха, покаяние и аскезу, духовное перерождение. Для Пико делла Мирандолы возвращение к Богу мыслится на интеллектуальных путях как гуманизация человека, приобщение его к миру культуры, утверждение не «по ту», а всецело «по эту» сторону земного бытия. Человек с его творчеством, самотворчеством, теургией и магией оказывается на первом месте в процессе самоутверждения и достижения своего счастья. Однако, доходя до крайней точки самоутверждения и достаточно далеко удалившись от Бога, человек Возрождения вдруг утратил всякую опору, и эта безосновность, порождая неуверенность, постепенно начинает разъедать его самоутверждение.
Антропоцентризм Возрождения имел два аспекта, характеризующих идею самоутверждения человека: во-первых, крайний аморализм, доходящий до небывалого в европейской истории зверства церковных и светских деятелей эпохи. А. Ф. Лосев пишет: «Едва ли все это, весь этот безграничный разгул страстей, пороков и преступлений, можно целиком отрывать от стихийного индивидуализма и от прославленного титанизма всего Ренессанса» [2, 135]. Известны своими зверствами такие деятели Возрождения,
С разгулом индивидуализма и самоутверждения человека в его природном, не контролируемом религиозными запретами состоянии, связано все более усиливающееся чувство потерянности человека, неукорененности основ его бытия в Боге. Не случайно в этот период становится популярной старая античная идея о смертности человеческой души, теоретическую разработку которой осуществил Пьетро Помпонацци (1462–1525). Идея смертности души построена на диалектике понятий общего (абсолютного) и единичного (индивидуального). Известно сочинение Помпонацци «Трактат о бессмертии души», в котором автор возродил аристотелевскую трактовку сущности и строения души.
Доказывая свои идеи, Помпонацци опирался на трех авторов: Аристотеля, Платона и Пико делла Мирандолу. Кроме того, он обращался к Ареопагитикам, которые воспринимал как неоплатонические сочинения. Душа есть форма (энтелехия) тела, и, следовательно, при разъединении с телом она, отягощенная страстями, должна погибнуть. В земной жизни человек редко возвышается над растительной и чувственной частями души и редко приобщается к разуму, высшей ее части: «Так как природа человеческая почти полностью погружена в материю и лишь в малой мере причастна разуму, человек дальше отстоит от интеллигенций, чем больной от здорового» [1, 322]. Поскольку только разумная часть души бессмертна, то и большинство людей, как погруженные в полуживотное состояние и не приобщенные разуму, не имеют иного существования, кроме земного бытия. Что касается разумных людей, возвышающихся своим разумом над толпой, то после смерти их разум соединится с Божественной сущностью, Высшим Интеллектом, теряя свое индивидуальное бытие, т. е. личность. Убежденность в бессмертии каждой души – это, согласно Помпонацци, предрассудок, ни на чем не утвержденная антирациональная вера. Религия есть институт политический, она существует для морального обуздания невежественных масс и является созданием «трех великих обманщиков» – Моисея, Христа и Магомета.
Для антропологии Помпонацци характерно различение трех уровней рациональности (интеллекта): 1) созерцательный (спекулятивный, speculativus); 2) практический (деятельный, operativus), связанный со способностью отличить зло и благо, хотя не всякий человек прибегает к такому виду разума; 3) действующий (factivus). Всякому человеку присущи три уровня интеллекта, но в разной степени. Все причастны к действующему разуму, способны ориентироваться в простейших вопросах жизнеобеспечения. Однако не всякий может делать жизнь созерцательного (философского) разума содержанием своей жизни. Нравственность не является отличительным, главным признаком человеческого бытия, поскольку она, по мнению Помпонацци, не санкционирована Богом, но сформирована под влиянием социальной среды. По убеждению Помпонацци, после смерти не будет наград и наказаний, но всякий уже в земной жизни получит то или другое, в соответствии с делами и душевным расположением. Помпонацци борется против идеи посмертных наград и наказаний во имя своеобразно понимаемой им свободы и достоинства человека: «Ведь и надежда на воздаяние и страх возмездия привносят в душу нечто рабское» [1, 323].
Таким образом, исходя из двух возвышенных по смыслу посылок: цельности человека (единства его души и тела) и свободной, возвышенной природы его личности, Помпонацци пришел к парадоксальному выводу о смертности человеческой души. Вывод Помпонацци можно считать безупречно логичным, так как у него личность не укоренена в Абсолюте, поэтому не имеет абсолютных измерений.
Еще одна важная и оригинальная идея Помпонацци – утверждение единства человеческого рода: «…весь человеческий род подобен одному телу, составленному из различных членов, которые обладают различным назначением» [1, 318]. Общая основа человеческого рода – интеллект трех уровней. Человек, умирая, как бы выпадает из единства рода человеческого и присоединяется к Интеллекту в качестве одного из моментов этого всеобщего безличного разума, который есть также великое надмирное Единство. Таким образом, отсутствие Абсолюта в виде личного Бога Помпонацци компенсирует введением двух его суррогатов: рода человеческого и его надмирного коррелята, мирового сверхличного интеллекта. Говоря о смысле существования человеческого рода, он обращается к своей теории трехуровневого интеллекта, благодаря которому человечество живет и действует. По убеждению Помпонацци, «от этой цели человек не может быть свободен» [1, 319].
В моральном отношении человеческий род делится Помпонацци на три категории: 1) те, кто принимает и разделяет его взгляды; 2) последователи трех мировых религий, строящие жизнь на низменных побуждениях страха наказаний и стремления к награде; 3) аморальные люди, преступники и грешники. Помпонацци утверждает, что «человек есть совершеннейшее животное» [1, 324], так как его душа возвышена и причастна надмирному Единству, тело же материально-животное. Человек есть существо всецело коллективное, как в аспекте его земного существования, так и в будущей загробной безличной жизни. В контексте идей Помпонацци душу следует понимать скорее как одушевляющую тело энергию.