Реликт (том 2)
Шрифт:
— Все, кто меня еще слышит! Внешний формообразующий фактор сужает круг бытия. Мне безразлично, я родился и умер, вам — жить. Это последнее… глобальный контроль необходимо нейтрализовать… вразумительно… образумь вас… прощай…
— Все? — спросил Ставр.
«Все, — ответил инк. — Такого я еще не слышал. Речь дублирована на всех языках и передана на всех диапазонах связи!»
«М-да, действительно… Что-то Голос сегодня слишком многословен. К чему бы это?»
«Может быть, он прощался?» — предположил терафим, на которого Голос Пустоты произвел гнетущее впечатление.
Кто-то тихо пошевелил «красную» — тревожную полосу пси-спектра. Ставр приоткрыл щель связи: это был Мигель да Сильва.
«К походу готовность один, эрм. Сбор через час возле Северо-скандинавского орбитального лифта. Пароль викинг, выход на третьей зеленой вспышке. Экипировка „макс“».
Пси-голос шефа уплыл в плотно организованное из неисчислимого количества голосов и шепотов поле Сил. Ставр с хрустом потянулся и вдруг понял, что жаждет действия. Телу и мозгу не хватало «перца» — то есть опасной и активной деятельности, жизнь без которой становилась пресной, неинтересной, лишенной ярких красок.
Экипировку по императиву «макс» он подобрал в управлении, но не из общих запасов ОБ, что сразу стало бы известно комиссарам отдела, а из личного сейфа начальника сектора. В комплект входил защитный костюм — «бумеранг», аппаратура маскировки «хамелеон», видеоконтроля и подавления шумов, пси-фильтр, средства связи и оружие. Ставр выбрал аннигилятор, хотя в сейфе хранились и взятые на вооружение дьявольские изобретения кайманолюдей: нейтрализатор и генератор свертки пространства в «струну», вызывающий сильнейшее локальное похолодание в зоне применения.
Минута в минуту к указанному сроку Ставр объявился на хозяйственном дворе орбитального лифта Севере скандинавского транспортного радиала, расположенного на окраине городка Берлевог. Да Сильва ждал его в таком же «мундире» возле отливающей тусклым свинцовым блеском глыбы неопределенной формы, в которой трудно было угадать совершенное техническое устройство, и лишь излучаемое глыбой «живое» тепло позволило Ставру определить в ней аппараторганизм неизвестного ему класса.
«Это автономная десантная капсула седьмого поколения, — сказал Мигель, похлопав ладонью по крутому боку глыбы. — „Голем-2“, так сказать. Корпус и начинка из эквивещества, что дает ему возможность преобразовывать форму в любых пределах, энерговооруженность такая же, как у спейсеров Даль-разведки, защита — слой „абсолютного зеркала“».
«Я летал на таком, разве что тот не имел „зеркальной“ защиты. Но отец говорил о каких-то других машинах, более совершенных…»
«Он говорил о классе „абсолют-маг“, называется просто — „пузырь“. Весь такой аппарат умещается в заплечном ранце. Ему не нужен объем, масса, запасы энергии, он черпает ее напрямую из вакуума и в состоянии уйти „на струну“ в любом месте, не потревожив пушинки. По сути, аппарат „смонтирован“ из ферми-жидкости, почти из „чистой энергии“, и рассчитан практически на любой мыслимый в нашей метавселенной катаклизм. В нем свободно можно жить на Солнце, например, или на поверхности квазара, и даже „черная дыра“ не может повредить ему, так как при падении на „дыру“ возникают макроквантовые эффекты… — Мигель прервал хвалебную речь, оценив пси-мимику собеседника. — Извини, я забыл, что ты физик. Но таких аппаратов создано всего два, и не каждый может управлять им из-за энергонакачки. Вредно для здоровья. Пока. Хотя твой отец уходил в Даль-поход на таком „пузыре“ и вернулся. Говорят, конструируются „пузыри“ классом пониже, но когда появятся на свет, не знаю».
Глыба «голема» вдруг потеряла четкие очертания, стала жидкой, как огромная капля ртути, и в течение двух секунд превратилась в аэр.
«Садись, пора отправляться. — Мигель заметил, что Ставр оглядывается, добавил: — Не волнуйся, это лишь с виду — обыкновенный хоздвор, на самом деле ты находишься на одной из баз „контр-2“, попасть на которую не сможет, наверное, и эмиссар ФАГа».
Ставр молча полез в кабину «аэра».
Орбитальный лифт зашвырнул их на транспортно-орбитальный узел, подвешенный над Землей на высоте двухсот километров, откуда они своим ходом добрались до грузовоза «Ландскнехт», имеющего собственную линию метро, о чем также мало кто знал. «Струна» метро выбросила «голем» с пассажирами в недра транспортного отсека спейсера Дальразведки «Славутич», который маневрировал неподалеку от Фаэтона-2 и незаметно «выронил яйцо», то есть «голем», вместе с полусотней витсов-ремонтников. После этого настала очередь Мигеля командовать аппаратом в качестве драйвера-примы.
«Голем» перешел в джамп-режим и в два прыжка достиг «атмосферы» Фаэтона-2, тонкого по земным меркам километрового слоя пыли и газов, куда и нырнул, как в воду.
Конечно, их «черный полет» лишь казался простым, легким и до смешного коротким, на самом деле выводом разводаппарата на цель занималось множество специалистов своего дела и мощный инк Даль-разведки Стратег, используемый на одну треть службой старменов и на две трети работниками «контр-2». Кроме того, разведчики шли не вслепую. Задолго до их появления в атмосфере Фаэтона-2 за псевдопланетой было установлено наблюдение, и проделанный на его основе анализ позволил наметить вектор разведрейда, упиравшийся предположительно в базу эмиссара ФАГа. Но об этом из двух членов экипажа «голема» знал только один — начальник сектора погранпроблем, Панкратов же мог только догадываться.
«Итак, начинаем. Выходим в поле Сил пассивно, работаем как приемные антенны. Поскольку Лайа-центр, если он здесь есть, наверняка защищен, как крепость, на всех мысли — мых уровнях, мы имеем право только слушать пространство, не включая аппаратуру поиска. Наша задача — обнаружить его и незаметно слинять, на абордаж пойдут другие».
«Понял, — подавил вздох разочарования Панкратов. — А если они нас обнаружат первыми?»
«Мы об этом узнать не успеем. Учти еще одну особенность Фаэтона-2: это не просто шарообразная куча щебня и камней побольше, диаметр которой равен трем тысячам километров, это сложная система полевых взаимодействий, включающая, кстати, и маломассивные — до двух миллионов тонн — кварковые кластеры, которые сильно искажают поле Сил. Обязательно делай поправку на коэффициент ошибочного восприятия, особенно визуального».
«Вводную принял! — вытянулся в кресле Ставр. — Разрешите выполнять?»
«Вперед!» — бросил да Сильва, выключая оптическую плотность стен «голема».
Пилоты повисли в ровном голубовато-сером тумане без намеков на верх и низ, скрадывающем ориентиры. Затем под ногами зашевелились смутные тени, и Ставру показалось, что они висят над океаном. Однако это был не океан — верхний разреженный край каменного облака с редкими обломками скал размерами от полуметра до двух-трех сотен метров и сгустками щебня. Некоторые из них под влиянием центростремительных сил или от столкновения с другими камнями вырывались из общей массы и уплывали от основного шара псевдопланеты, за ее «атмосферу», чтобы вскоре вернуться обратно.
Ставр проводил глазами один такой шатун, затем уловил недовольство соседа и сосредоточился, входя в состояние инсайта.
Туман как бы расступился, поредел, отступил куда-то за пределы видимости. Взору предстала удивительная картина «раздробленной» планеты, состоящей из мириад разноцветных и разнокалиберных каменных глыб. Камни шевелились, сновали в разные стороны или торжественно плыли по воле гравитационных волн, сталкиваясь между собой и порождая бурлящие «реки» и «селевые потоки», вихри и смерчи, самые настоящие волны и фонтаны. Прятать в этом месиве станцию казалось безумием, но именно поэтому эмиссар ФАГа и мог пойти на риск, приняв соответствующие меры безопасности.