Реликт (том 2)
Шрифт:
— На войне как на войне, парень, — пожал широкими плечами Орест. — Бог даст, победим супостата и малой кровью.
Остальные файверы промолчали, вполне понимая и чувствуя переживания друг друга.
— Мальчик прав, — очнулся Грехов. — Нет никаких гарантий, что мир уцелеет таким, каким был. Нам предстоит еще пройтись по малым физическим законам, восстановить флуктуации величин, принципиально необходимые для существования сложных структур домена. Это и увеличение гравитационной постоянной до прежнего уровня, и уменьшение массы электрона — «очистка» его от
— И все же мне представляется, что это не главные проблемы, — впервые заговорил Нагарджуна. — Стратигема Игрока-ФАГа мне до конца не ясна, однако больше всего меня волнуют два ее принципа. Первый — внешний: пешки, то есть игровые фигуры, устраняются, когда Игра закончена. Второй — внутренний: навязанное добро есть зло! Если с внешним еще можно побороться, попытаться сохранить родной космос и даже социум, то со вторым мы не совладаем. Он — внутри нас, внутри морали, и каждый должен решить его для себя сам.
— Не понял, — сказал Ян Тот, подумав.
— Я не хочу «прочищать мозги» людям даже во имя благой цели — возвращения свободы воли. Надо сделать проще: сказать им правду, и пусть каждый решает, нужна ему эта свобода или нет.
— Конечно, никто добровольно не захочет, чтобы кто-то лез ему в психику, — сказал Баркович. — И в один прекрасный момент придет новый Игрок…
В обители Тота наступило молчание. Мнения разделились, и Ставр не мог понять, на чьей он стороне. Потом Нагарджуна проговорил:
— В отношении космоса своей души человек до сих пор представляет собой муху на стекле окна рядом створка распахнута, а муха упорно ползет вверх по стеклу и соскальзывает… и падает. Взлетает, бьется в стекло… и снова падает. И не видно этому конца. Я прихожу к выводу, что человек действительно не нужен Вселенной… во всяком случае таким, какой он есть. Ведь даже мы, файверы, будущие Инженеры, не свободны от колебаний, рефлексии и ошибок.
— Давайте на этом закончим официально-философскую часть собрания, — предложил хозяин. — Перед нами глобальная проблема — сохранить гигантскую флуктуацию в домене — жизнь, для чего надо совместными усилиями стабилизировать потоки энергии, вещества и информации. Вот и давайте решать ее, привлекая тех, кто может помочь. Ставр, вы удовлетворены?
— Еще бы парочку вопросиков, — сказал Панкратов, чтобы разрядить обстановку. — Это не по сценарию ли ФАГа мне отвели роль не очень удачливого «охотника-перехватчика»? До сих пор не понимаю, почему мне на первых порах ничего не удавалось.
— Ты сам ответил на вопрос, дипломат, — буркнул Грехов. — ФАГ пытался нейтрализовать потенциально наиболее опасных противников и в общем-то справился с этим хорошо. Правда, ты все же сумел определиться, хотя и поздновато для эрма и файвера.
— Спасибо за комплимент. Теперь последнее, чего я еще не знаю: что такое лемоиды и горынычи? Какое отношение они имеют к нагуалям?
— Никакого… и, если подумать, самое прямое: лемоиды и горынычи — пси-фантомы, своеобразные тестовые программы. Пока люди их видят,
— Чтоб мне лопнуть! — медленно произнес Ставр.
— Вот теперь он окончательно созрел, — развеселился Ян Тот. — Ну что, пообедаем и начнем встречу?
Под насмешливо-мрачным взглядом Грехова Ставр подтянулся и вызвал отсчет времени: во внешнем мире истекла лишь вторая секунда с момента их знакомства.
Contra mundum [110]
Утром стало известно о гибели Артура Левашова.
Ставр выслушал сообщение внешне спокойно, потом связался с информслужбой «контр-3» и выяснил подробности трагедии. Затем полчаса работал с инком Грехова в его доме, где и жил последнее время. На вопрос Диего: куда это ты собираешься? — Ставр ответил: на кудыкины горы, — чем, естественно, того не успокоил.
110
Contra mundum — против мира (лат.).
— Пошли вместе, — предложил Диего. — Мне все равно делать нечего, а сидеть и ждать у моря погоды я не люблю.
Панкратов закончил свои расчеты, глянул на обманчиво сонное, добродушное лицо друга Грехова.
— Ты знаешь, куда я иду?
— Догадываюсь. Вдвоем сделать это будет легче, а еще лучше втроем. Дождись Габриэля и…
Ставр молча двинулся в душевую, потом в спальню, где «оделся» в «чистую энергию». Диего наблюдал за ним, сунув руки в карманы.
— Ну так как, берешь?
— Я иду… к Алсаддану. Потом к Еранцеву.
— Левашова убили по их приказу?
— Не только Левашова, но и… мою маму.
— Прости, я не знал. — Диего потемнел, передавая слоган соболезнования. — Где ты мыслишь устроить перехват?
— Алсаддан сейчас отдыхает в горах на Алтае. Там у него ранчо, охотничий домик.
— Нас к нему на пушечный выстрел не подпустят.
— Я десантируюсь сверху в режиме «ракетный залп». А ты, если хочешь помочь, отвлеки охрану.
— Поехали, по пути уточним детали.
По дополнительным сведениям, поступившим по системе «спрут-3», президент Совета безопасности имел коттеджи, ранчо, спортивные и охотничьи домики почти во всех регионах Земли, а также на Марсе и на Венере. Приходилось только удивляться, где он находит время для их посещения, а было известно, что в каждом он появляется с завидной регулярностью.
Для постройки охотничьего домика на Алтае Алсаддан выбрал берег Телецкого озера, расположенного в котловине тектонического происхождения с крутыми лесистыми, а кое-где скалистыми склонами.