Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
Свим от неожиданной хвалы приоткрыл рот и потупился, не зная, что ответить.
– Ну, ты… уж.
– И так я могу сказать о каждом из вас, – продолжал Индрис. Выпуклые его глаза метали лучи света. – Каждое ваше нужное слово, предположение, казалось бы, мелочь, но всё это позволило вам достичь Узла Перехода и разбудить его для общения всех разумных на Земле и за её пределами… Древние создавали надёжные творения. Они могли бесперебойно долгое время выполнять своё назначение. Таков и Узел Перехода. Но, к сожалению, прошли не века, а десятки тысячелетий. И Узел Перехода стал давать сбои, и система контроля практически остановила его деятельность, оставив лишь узкий перечень транспортных лучей перехода. Одним из них пользуюсь я. Да и то только сюда и обратно. А сколько людей, и вы о том слышали, порой вдруг пропадали, попав в односторонние лучи и не возвращались. Исчезали…
Команда внимала Индрису молча, но по взглядам людей можно было понять – его слова будили в них переживания и догадки.
Ольдим: «Так вот почему кресло вором называется…»
Харан: «Ну и что теперь, если Узел не работает?..»
Свим: «Я его одного отсюда не выпущу! Пусть нас всех забирает с собой…»
Орей: «Так вот, что со мной случилось… Потому-то я тогда не домой вернулся, а выскочил, наверное, за тысячи свиджей от него…»
У каждого своё восприятие услышанного, своё понимание…
А Индрис продолжал:
– Однако теперь появилась реальная возможность восстановить правильную работу Узла Перехода. И это может сделать только Аба-Ава. Только он…
– Не уверен, – сказал Камрат. – Пока не уверен. Будут подсказки с твоей стороны?
– Нет! – Индрис даже отстранился рукой от надежды Камрата получить от него какую-либо помощь. – Только у тебя на генном уровне сохранилось или задано знание, как заставить Узел Перехода подчиниться тебе, твоим действиям.
«Сейчас! – Опять пронеслось в сознании Камрата. – Да!»
Он встал, качнулся из стороны в сторону и сомнамбулой направился к пирамиде, словно вспухающей при его приближении.
Люди и путры застыли в немом переживании за каждый шаг, сделанный Камратом – что-то будет!..
А Камрат видел лицо бабки Калеи. Её остановившийся взгляд безумных глаз. И она говорит…
Она монотонно произносит одну из не понимаемых им, ещё в образе ребёнка, фразу:
– Подойди к ней и войди в неё. Там ты увидишь всё…
Он смотрел тогда на неё и не узнавал.
А Калея:
– Да, да, Камрат. Это я узнала… – Она помолчала, словно сомневаясь в том, что хотела сказать. – Я узнала… Ты подойди к ней… Это как коробки, поставленные друг на друга. Снизу большие, а сверху поменьше… Вот и войди…
Он ждал от бабки каких-нибудь разъяснений, но она отвернулась и как будто забыла о нём.
Камрат подходил к пирамиде, но видел не только её, но и бабку. Она строго обращалась к нему:
– Подойди к ней и войди в неё…
И он вошёл…
Люди ахнули, путры залаяли, пискнули, захрюкали. Камрат погружался в недра пирамиды, превратясь в изломанную тень внутри неё.
Свим вскочил и бросился за ним, но поплатился ушибами о твёрдые углы пирамиды. Он помянул Край и мутные звёзды, и вновь попробовал одолеть грани, но лишь увеличил количество приобретённых синяков.
– Уймись, Свим! Он Аба-Ава. Он знает, – попытался его образумить Индрис.
– Мутные звёзды! Она же… – Свим в сердцах пнул носком сапога пирамиду и скривился от боли в ноге.
Пирамида перед ним словно растворилась, лишь лёгкая, едва ощутимая вязкость, да переливчатая игра света и…
Камрат недоверчиво огляделся – такое впечатление, что всё его естество превратилось в поток, пробивающий путь среди таких же, но значительно уступающих ему по мощности призрачных струй. Они текли, сливались и дробились. В некоторых из них возникали завихрения, отчего они меняли направление течения на противоположное, тем самым, сбивая и пересекая соседние струи. При этом каждая струя и струйка визжала, пищала, судорожно дрожала и двигалась рывками, но вливаясь с его потоком, смолкала.
«Потоки времени и пространства…» – догадался Камрат. Ведь Калея говорила однажды о них…
– Знай, Камрат, все потоки времени и пространства совпадают и текут в одну сторону. Или в будущее, или в прошлое.
– Назад текут? – удивился он.
– Может быть, и назад… Кто знает?.. Но ты знай!
– Ладно, – согласился он тогда и убежал во двор, где позабыл наставление Калеи.
И сейчас он, Камрат, как доминирующий поток увлекал их за собой, выравнивал и успокаивал…
Но вот он ощутил впереди какую-то преграду. Его спокойное течение наткнулось на сопротивление, сбивающее от прямой линии движения то в одну, то в другую сторону. Это врывались потоки со стороны, лишь немного уступающие ему по силе – и создавали грохот и режущий скрип, соприкасаясь с ним.
Постепенно шум стихал. И, наконец, наступил момент тишины. Поток Камрата вобрал в себя все потоки и струи и тихо, без судорог и рывков от прямого направления, катил вперёд.
Блаженная нега спокойствия и движения без усилий охватила Камрата. Так бы и плыл, позабыв обо всём.
И вздрогнул от бабкиного окрика…
– Стой и слушай! Не дай увлечь себя потоками времени и пространства. И выходи из них, пересекая их. И… – Она вздохнула, покачала головой, будто что-то услышала не то, что хотела. – И выход не там, где вход…
И опять он тогда с недоумением выслушал её изречение, в коем не находил для себя никакого смысла, тем более что бабка тут же как бы забыла о сказанном и неожиданно спросила:
– Чего прибежал?
– Так ты позвала.
Она нахмурилась.