Рельсы и шпалы
Шрифт:
Удаленность от стальных путей однако, не мешала Боре разнообразно организовывать досуг компании.
Главным объектом развлечений были подъезды соседних домов. Боря очень любил делать самодельные бомбочки и самопалы, и к тому же знал безопасные приемы работы с ними. Очень пугались жители, когда в подъезде, ближе к ночи, раздавался средней силы взрыв. Но потом они попривыкли. И как только забава начала приедаться, Боря почуял, что авторитет его колеблется. Ведь если отставить пиротехнику в сторону, оставался неказистый, невзрачный и довольно щуплый паренек. Как и все сверстники, он нуждался в постоянном самоутверждении.
Тут
Неделю спустя Боря с товарищами в поисках новой партии железных прутьев проник на территорию местного химического завода. Беспрепятственно обходили они производственные помещения, благо день был выходной.
Зайдя в цех электролиза ядовитых красителей, Боря замер в изумлении. Огромный красавец-рубильник украшал собою стену. Не сводя с него восторженных глаз, Боря с товарищем подняли с трудом крупный лом и ловко бросили его на клеммы. Брызги расплавленного железа полетели в стороны — велико оказалось напряжение!
После этого случая любимые книги Бориса о приключениях сиротливо пылились на полке — со стеклянными глазами особо не начитаешься.
Как-то раз, по дороге со станции, зашел сын домой к матери. Она ему и говорит: — Заходи, сын, в дом, сын. Садись, сын, за стол, сын. Пей, сын, водку, сын.
А тот и рад.
По пятницам, утром, в электричках был перерыв, минут сорок. В это-то время и проносился мимо завидующей толпы на платформе, весь в клубах вонючего дыма, красавец Кременчугский. От пригородной станции немного ему оставалось до окончания маршрута. Усталый машинист по имени Эдуард любил вознаградить себя за скуку безлюдных километров. Каждую пятницу, проносясь мимо заполненной платформы, врубал он оглушительный гудок. Люди морщились, затыкали уши, дети плакали, кому-то становилось плохо. Машинист Эдуард смотрел на все это и радовался от вида чужих страданий.
Наступило долгожданное лето. В первую же пятницу история повторилась с той лишь разницей, что в толпе ожидающих стоял мальчик Петр. Ему, собственно, не надо было на электропоезд. Они с теткой ждали, чтобы перейти пути. В магазин надо было им. На лето приехал Петр к родственнице. От оглушительного гудка шлепнулась она в обморок. Мальчик Петр вообще-то не любил тетку, так только — терпел. На гудок ему было наплевать — он почти не обладал возможностью слышать. Попросту говоря, был полуглухой. Но ему пришлось просидеть у райбольницы полдня, причем без обеда, пока тетку откачивали.
Мальчик же Петр был злопамятен. Он хорошо и надолго запоминал обиды, а тетка все ему объяснила. Четыре недели подряд, по пятницам ходил он на станцию, к поезду, и обдумывал план мести, а на пятую неделю изготовил самострел и припас стальных шариков от подшипника. С утра уже засел Пётр под платформой, поджидая Кременчугский. И вот поезд показался из-за поворота. Уже можно было разглядеть холеную бородку машиниста Эдуарда и его злорадную улыбку. Уже заткнули уши опытные пассажиры из числа столпившихся на платформе. Но не оглушительный гудок услыхали они, а пронзительный вой машиниста Эдуарда. Жалко ему было свою харю и глаза, искалеченные мелкими осколками стекла.
Первым же шариком полуглухой Петр поразил цель. На конечную станцию любитель громких сигналов прибыл уже слепым.
Пассажиры поездов дальнего следования часто беспечно покупают продукты на платформе прямо с рук. А между тем был такой случай.
В середине лета поезд шел с севера на юг, к теплому морю. На севере только-только сошел снег, а на юге уже поспели ранние фрукты и овощи. На второй день пути юг был уже близко — прибытие ожидалось к обеду, но пассажиры уничтожили обильные запасы калорийных продуктов в первый же день и не было даже чем позавтракать. И вот на одной станции стоянка была длинная, и пассажиры накупили множество ранних даров природы — кто вареную молодую картошку в кулечках, кто огурцы, кто сливы, ну и, конечно же вишни и клубнику. Объявили отправление, поезд тронулся и через несколько часов аккуратно по расписанию прибыл на конечную станцию.
Тут смотрят, а из последнего вагона никто не выходит. Ну сразу, конечно, вызвали милицию, двери сломали, а там в вагоне — все мертвые лежат. Оказывается, у них в последнем вагоне воды не было, и они все немытое съели, а там, говорят, с самолетов недавно химию какую-то распыляли над полями, и случайно самолет над поселком пролетел. Думали, ничего, обойдется, — а оно вот как получилось.
В тот день Саше обязательно надо было в город, а электрички отменили. «Ну, — думает, — хоть к ночи дойду». И пошел пешком вдоль железной дороги (кратчайший путь в город).
Прошел Саша, ни много, ни мало, по шпалам километров десять и передохнуть решил — как раз платформа на пути со скамэйками. Тут еще встречный товарняк — все веселей отдыхать. Сидит Саша, глядит по сторонам и видит — двое пацанят в проходящие вагоны дерн швыряют. Заранее припасли кучу, а теперь кидают навесом, чтобы дерн в вагоне дальше поехал, а чтобы в каждый вагон попало — по очереди стараются.
Видит Саша — очень уж неприятные пацанята. Повизгивают еще по-звериному. Подумал он и двинул от этой платформы дальше по шпалам, по шпалам, по стальной магистрали.
Через пару поворотов опять пацанята попались, уже штук пять. Трое стоят, а двое на рельсе сидят, локти на рельс поставили и силой меряются. На рельсе это очень сподручно, он очень ровный и его не сдвинуть. Оказалось, это на выигрыш соревнуются. Победителю пустая бутылка достается.
Ну а дальше Саша отмахал, никого не встретив, километров эдак пятнадцать и собрался уже свернуть к городскому автобусу, к тому же быстро-быстро стемнело дело к зиме. (В такую пору, кстати, на курорты к ним никто уже не ездит.) Вдруг столкнулся это он в темноте с кучкой людей. Оказалось — семеро пацанят, которые в темноте не решались идти даже по надежным шпалам. Но вот показался вдали прожектор товарного поезда, и пацанята радостно побежали по освещенному пути. Ведь это очень удобно каждую ямку видать, каждый выступ, тут уж не споткнешься.