Ремесло древней Руси
Шрифт:
Лавочные книги содержат много важных сведений о рядах. Выше уже указывалось, что подавляющее большинство лавок в рядах принадлежало городским ремесленникам, торговавшим своими изделиями. «Корыстные купчины», т. е. купцы-посредники, были очень немногочисленны и составляли особый Корыстный ряд. Всех остальных рядовичей можно считать ремесленниками. Рядовичи нередко жили на одной улице: так, например, в Котельном ряду торговали котельники и медники, большинство которых проживало в Котельниках в Новгороде [1548] . В этом случае территориальное объединение ремесленников, живущих гнездами на одной улице, совпадало с объединением этих же мастеров в торговых рядах.
1548
Лавочные книги Новгорода Великого 1583 г., М., 1930, стр. 27–29. — Другая группа жителей Котельников торговала в Чупрунном ряду (стр. 77–81).
Рядовичи имели своего старосту, выбранного из среды самих ремесленников [1549] , иногда совместно владели складочными помещениями [1550]
В отношении времени возникновения рядовой корпорации нужно принять мнение С.В. Бахрушина: «По-видимому, древнего происхождения были и самоуправляющиеся организации „рядовичей“, т. е. владельцев лавок в каждом отдельном ряду» [1551] .
1549
Якуш Васильев — котельницкий староста, Федор Калинин — староста Рыбного ряда, Овчинник Васюк Нестеров — староста Овчинного ряда (Там же, стр. 27, 49, 109).
1550
«Анбар Овчинного ряду старосты Васюка Нестерова овчинника… и всех рядович Овчинного ряду поперег 3 сажени длина 18 саженей» (Там же, стр. 49).
1551
Там же, стр. IX.
Учитывая все сказанное выше о новгородских рядах и рядовичах, мы сможем точнее перевести интересующее нас место в Новгородской договорной грамоте о судебных функциях рядовичей. Не представителей ряда должны видеть мы в них, а самих рядовичей, членов ряда, всех мастеров, имеющих лавки в рядах. Совокупность всех членов ряда, вся корпорация рядовичей в целом и имела свою юрисдикцию, отмененную при введении московских порядков в 1471 г.
Наличие такого корпоративного суда в западноевропейском средневековом городе общеизвестно; для купеческих организаций есть и ранние русские данные, а для ремесленников, связанных с торгом, мы получаем сведения о нем только в момент его уничтожения.
По всей вероятности, суд рядовичей касался только членов данной корпорации, их внутренних спорных дел. Старосте ряда, по всей вероятности, принадлежала председательская власть в суде рядовичей. Если конфликт возникал у рядовитина с посторонним ряду лицом, то по вызову суда рядовитин являлся в суд в сопровождении двух ятцев, доверенных лиц ряда (большее количество сопровождающих, как мы помним, было запрещено). Возможно, что самый вызов в суд производился путем обращения власти (посадника, владыки, наместника) не лично к обвиняемому, а к той корпорации, к которой он принадлежал («улица», «ряд», «сто»), а уже корпорация выделяла двух ятцев для доставки обвиняемого в суд. Идя далее по этому пути допущений и толкований, можно предположить еще следующее: поскольку Судная Грамота ограничивает количество сопровождающих только двумя лицами, «а иным на пособье не итти к суду ни к росказу», можно думать, что корпорации городского населения стремились участвовать в городском суде на стороне своего сочлена, что и вызвало соответственную статью Судной Грамоты.
Победа Москвы не уничтожила, очевидно, рядовые корпорации, но поставила их суд под контроль наместника и посадника.
В свете данных о преобладающем ремесленном составе рядов, мы можем видеть в них ремесленные корпорации, имевшие собственное управление и юрисдикцию.
Таким образом, ремесленники объединялись в процессе сбыта своих изделий на рынке. Каковы были внутренние отношения рядовичей, существовала ли какая-нибудь договоренность между ними о качестве и цене товаров, об отношении к другим ремесленникам этой же специальности — все это нам неизвестно.
Объединение ремесленников в процессе сбыта не было единственной формой их организации. Характерной особенностью средневекового города являлось размещение ремесленников локальными группами по профессиям, совпадавшими в основном с улицами. С древнейших времен и до XVII в. включительно мы видим в русских городах отдельные слободы, улицы, поселки, заселенные ремесленниками одной специальности [1552] .
Хорошо известная нам номенклатура городских улиц XVI XVII вв., в большинстве случаев удержавшаяся до наших дней, отражает древнюю структуру города, состоявшего из многочисленных ремесленных «гнезд».
1552
В.В. Майков. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в., СПб., 1911. Приводятся сведения о составе населения улиц в XVI в.
А.В. Арциховским («Новгородские ремесла», стр. 3–6) суммированы все древнейшие данные о размещении в Новгороде ремесленников по профессиям.
Сведения о составе улиц иногда содержатся в записях о пожарах, напр.: «в лето 6974 [1466] загор?лося въ Кузнецкой улици от Климентiя кузнеца от Сесторикова передъ заутренею и погор? все Полонище… и церквей погор? 12» (Псковская I летопись 1466 г. В этой записи для нас важно указание на размещение кузнеца на Кузнецкой улице.
Нужно оговориться, что в профессиональных названиях улиц, иногда анахроничных, отражается более раннее нахождение здесь ремесленников данной специальности [1553] .
Как мы видели выше на примере котельников и Котельного ряда, территориальное объединение до известной степени соответствовало торговому, т. е. ремесленники одной специальности жили преимущественно в одном месте и торговали преимущественно в одном ряду на центральной торговой площади города. Новгородская «улица» выступает перед нами в качестве такой же самоуправляющейся организации, как и «ряд». Уличане имеют своего старосту, совместно владеют дворами и землей, сообща ставят церковь, обладают, как и рядовичи, своей юрисдикцией (см. выше). Уличанская корпорация, по самому своему происхождению от группы городских дворов, должна была иметь постоянный состав членов. Изменения в ее составе могли произойти лишь в случае продажи двора, пожара или каких-либо иных чрезвычайных событий. Пополнение большинства уличанских корпораций новыми членами было почти исключено, так как внутри города улицы не менялись. Только за пределами городского вала, в Заполье, возможно было увеличение улиц. Судя по данным XVI в., уличане предпочитали оставлять за собой выморочные, опустевшие дворы, земли, лавки, владея ими на корпоративных началах [1554] .
1553
А.В. Арциховским отмечено перемещение к XVI в. плотников за пределы Плотницкого конца, которому они еще в XII в. дали свое название, и щитников со Щитной улицы («Новгородские ремесла», стр. 5).
В дополнение к этому можно привести свидетельство о переселении ремесленников, применявших специальные горны и печи, за город, очевидно, в связи с пожарной опасностью:
«Того же л?та, повел?нiемъ великого князя, выслаша за городъ хл?бниковъ и колачниковъ и кузнецовъ, жити на поле» (курсив наш. — Б.Р.). Новгородская IV летопись 1503 г. Список Никольского, Л., 1929, стр. 611.
В результате этого переселения колачники оказались в Кузьмадемьянском заполье, а кузнецы — на Кузнецкой улице, на ручье Гзени за валом.
1554
Лавочные книги, стр. VIII.
1555
«…подписаша церковь Господа нашего Iисуса Христа, на Ильин? улицы повел?нiемъ благороднаго и боголюбиваго боярина Василья Даниловича, со уличаны Ильины улицы…» (Новгородская III летопись 1378 г.).
«…посадникъ Богданъ Обакумовичъ съ своею братiею и съ уличаны поставиша церковь камену святаго Симеона, на Чюдинцев? улиц?…» (Новгородская I летопись 1392 г.).
Иногда уличане назывались просто по улице: «Поставиша даньславци церковь камену святаго Дмитрия» (Там же, 1394 г.).
«Даньславцы» — уличане Даньславлей улицы в Новгороде.
Уличане во главе со своими старостами выступают в событиях 1476 г. в Новгороде [1556] .
Отношение улицы и уличан к суду мы уже приводили выше, разбирая данные Новгородской Судной Грамоты о рядах.
Социальный состав уличан нам неизвестен. В некоторых улицах мы можем предполагать организации ремесленников, но, естественно, далеко не все улицы состояли из однородного населения. Едва ли верно слишком резкое противопоставление «аристократических» улиц «демократическим»; можно допустить, что некоторые из новгородских улиц имели смешанный состав, который приобретал более чистый ремесленный характер по мере удаления от центра города. Уличане могли иметь свое общественное здание. Так нужно понимать летописную фразу о том, что «на Славков? улици, поставиша гридницу нову средную» [1557] . Гридница была и уличанским управлением, и канцелярией, и местом уличанских братчин.
1556
Когда Иван III приближался к Новгороду, его на всех станах встречали бояре и житьи люди. В Рыдыне 18 октября 1476 г. к нему пришли двое старост Славковой улицы и двое старост Никитиной улицы и поднесли совместно бочку красного вина.
Когда великий князь достиг Городища, к нему пришли «всякiе мастеры и изъ вс?х властей Новгородцкыхъ старосты и лутшiе люди, иные о жалобахъ, а прочiи лице его вид?ти…» (Никоновская летопись).
26 ноября был произведен суд над боярами, обидевшими славковских и никитинских уличан. На суд явились старосты этих улиц «со всеми уличаны» (Никоновская летопись 1476 г.).
1557
Новгородская IV летопись 1470 г.
Территориальное самоуправляющееся объединение, каким была «улица», могло существовать и под каким-либо иным названием, напр., «сотни», «ста», упоминаемых часто в одном контексте с «рядом» и «улицей». Нам неизвестно, к сожалению, точное количество «улиц» и уличанских организаций в Новгороде. Возможно, что в дальнейшем сфрагистический материал позволит решить вопрос о количестве «улиц» и «сотен». В 1478 г. бояре великого князя взяли грамоту, «что была у Новгородцевъ грамота укр?плена межи себя за пятьюдесять и осмью печатью» (курсив наш. — Б.Р.). Невольно возникает соблазн распределить эту круглую цифру между пятью концами. Тогда на каждый конец придется ровно по 10 печатей. Не отражало ли это разделения конца на 10 «сотен» или на 10 «улиц» [1558] .
1558
Софийская II летопись 1478 г.
Большой интерес имеют для нас наблюдения М.Н. Тихомирова над псковскими «сотнями», представлявшими объединения 30–50 «суседей»-ремесленников, в большинстве своем занятых в однородном производстве.
«Сотни» имели сотского и сотенного дьячка; «сто» выступало в качестве юридического лица [1559] .
На московской почве мы встречаем сотенное деление именно черных людей еще в середине XIV в.: «А который слуги потягли къ дворьскому, а черный люди къ сотникомъ, тыхъ ны въ службу не принимати» [1560] . При всей неясности вопроса о характере упоминаемых сотен это свидетельство важно в том отношении, что говорит об объединении в сотни черного посадского населения. Тянущие к «сотникам» противопоставлены вотчинным слугам, тянущим к «дворскому», что и позволяет нам считать первых свободными ремесленниками.
1559
М.Н. Тихомиров. Псковское восстание 1(550 г., М.-Л., 1935, стр. 10–11. См. также ЧОИДР, 1870, кн. 1. — Следственное дело о псковском воеводе кн. Д.М. Пожарском; С.К. Богоявленский. Московские слободы и сотни. — «Московский край в прошлом и настоящем», М., 1929, стр. 129.
Выше, сопоставляя данные о рядах XV и XVI вв., мы показали возможность привлечения более поздних материалов для объяснения явлений XIV–XV вв.
Думаем, что и в отношении «сотен» (и суда сотских) Новгородской Судной Грамоты мы можем частично воспользоваться наблюдениями над поздним материалом.
1560
СГГ и Д, ч. I, стр. 44. — Договор Дмитрия Ивановича 1362 г.