Ремесло древней Руси
Шрифт:
Характерной чертой высокоразвитого ремесла является узкая специализация. На Западе цеховые уставы очень строго следили за тем, чтобы каждый мастер выполнял только определенную работу по своей узкой специальности. В Москве у старост серебреников хранились «поручные записи» мастеров, обязывавшихся делать только пуговицы, или только перстни, или только сканное дело (поручные записи 1664 г.) [1630] .
Отрывочных данных XVII в. совершенно недостаточно для построения истории городских ремесленных корпораций, но они убедительно свидетельствуют о наличии отдельных элементов цехового строя в русских городах. Не касаясь рассмотренных выше «рядов», «сотен» и «улиц», уже давших нам много точек соприкосновения с западными ремесленными корпорациями, мы из приведенных данных узнаем о чисто цеховых обычаях и порядках: лица, не являвшиеся профессионалами-ремесленниками, но желавшие заниматься соответствующим ремеслом, принуждались вступать «в чин»; их обязывали получать свидетельство об умении производить работу наравне с мастерами; ремесленные организации возглавлялись старостами, выполнявшими, наряду с другими обязанностями, я судебные функции — все это напоминает нам классические цеховые уставы XIV–XV вв.
1630
М.В.
Данные XVII в. говорят о том, что корпоративный строй русского ремесла к этому времени отнюдь не являлся первичной, примитивной формой организации, а содержал в себе ряд элементов, характерных для эпохи разложения цехового строя. XVI–XVII вв. в Западной Европе — это время упадка цехов и постепенного растворения их в городских территориальных организациях. Признаки такого растворения мы можем усмотреть и в организации русского ремесла, где «ряд» или «сотня» все более и более сливались с какой-то частью городской территории. Очень интересно, что современники, знакомые с западными цехами, безоговорочно называют цехами русские ремесленные слободы и «сотни» [1631] .
1631
Олеарий. Подробное описание путешествия…, М. 1870, стр. 277.
В 1660 г. жители только что присоединенного к России Киева просили, «чтобъ болши четырехъ сотенъ ремесленныхъ никого не было, и пом?шки и нарушенья въ томъ междо ими и правамъ ихъ не чинили против привилей королевскихъ величествъ Полскихъ, что быть междо ремесленными людми четыремъ ц?хомъ, имянно ц?хмистромъ: портному, скорнячному, сапожному, кузнечному, а инымъ всякимъ ремесленнымъ людямъ быть подъ т?ми ц?хамц, а т?мъ четыремъ цехомъ въ послушань? быть по правамъ мадебурскимъ въ ратуш?» (курсив наш. — Б.Р.) [1632] . Киевляне начали писать свою челобитную по московской терминологии, говоря о четырех сотнях, но очень скоро сбились на более привычную местную терминологию и заменили слово «сотня» словом «цех». Очевидно, в их представлении ремесленная «сотня» настолько сливалась, с цехом, что они пользовались этими словами, как синонимами [1633] .
1632
Дополнения к актам историческим, т. VII, СПб., 1859, № 27, стр. 162. — Любопытно подчинение разных ремесленников одному цеху, характерное и для Западной Европы этого времени.
1633
А.К. Дживелегов. Ук. соч., стр. 167.
Наличие элементов разложения цеха в XVII в. и недоразвитость цехового строя в предшествующий период ставят перед нами сложную задачу определения форм и исторического развития ремесленных корпораций.
В интересующее нас время — XIII–XV вв. — мы не знаем ни одного документа, который говорил бы определенно о русских цехах. Правда, общий облик таких городов, как Новгород, Псков, Москва, степень развитости ремесла в них, интенсивность классовой борьбы — все это сближает русские города с западноевропейскими. В области торговых и территориальных организаций («ряд», «сотня», «улица») русские города также близки к своим западным соседям. Различие заключается в отсутствии на Руси писаных цеховых уставов, которыми изобилует западное средневековье. Даже, если принять известную поправку на степень сохранности наших источников XIV–XV вв., нам все-таки придется признать меньшую развитость русских ремесленных корпораций.
Но можем ли мы только на основании отсутствия цеховых уставов безоговорочно утверждать, что русские города XIV–XV вв. совершенно не знали ремесленных корпораций, близких к западным цехам. Упомянутый выше материал по восточным цехам убеждает в том, что между возникновением и оформлением цеха иногда проходит несколько столетий. Сделаем попытку по косвенным данным проверить существование организаций ремесленников в крупных русских городах в XIV–XV вв.
При отсутствии цеховых юридических документов внешними признаками цеховой корпорации являются совместные пирушки, постройка патрональной церкви, совместное проведение праздников и т. п. Эти признаки, одинаково характерные для всех этапов развития цехового строя (и всегда одинаково второстепенные), являются наиболее явными, заметными, и ими легче всего руководствоваться в поисках корпоративных связей.
Каждый цех имел своего покровителя среди христианских святых; в честь патрона строилась церковь, являвшаяся организационным центром цеха, — здесь хранились казна и документы, здесь приводили к присяге, судили, около церкви собирались в особые праздники, близ нее хоронили умерших сотоварищей. Цех был одновременно как бы религиозным братством. В каждом цеховом уставе значительное место отведено содержанию церкви, расходам на свечи и обязательности совместного празднования дня своего патрона. Религиозная оболочка многих цехов (служившая иногда удобной маскировкой для ремесленников) нередко вводила в заблуждение историков: чем стариннее цеховые уставы, тем больше места отведено в них вопросам удовлетворения религиозных потребностей, так что многие из них производят такое впечатление, что цехи учреждены исключительно для спасения душ своих членов [1634] .
1634
Wilda. Das Gildenwesen im Mittelalter, Berlin, 1831, стр. 344.
Сильной примесью религиозного элемента нужно объяснять и длительные споры о сущности украинских братств.
Итак, наиболее уловимым для историка признаком цеха является патрональная церковь. Возьмем в качестве примера кузнецов и попытаемся проследить церкви покровителей кузнечного дела [1635] .
Христианскими патронами кузнецов в древней Руси были Кузьма и Демьян [1636] .
Выше (в 1-й части) мы проследили связь кузьмодемьянского культа со змееборческим эпосом и с различными первобытными воззрениями на кузнецов, как на чародеев. Дополним сведения о Кузьме и Демьяне как о покровителях кузнечного ремесла более поздними данными.
1635
Кузнецы взяты потому что у них легче, чем в других профессиях, устанавливается корпоративность. См., напр., В.И. Шунков. Ремесло в Пскове и Новгороде по данным сыска 1639–1640 гг. — «Исторические записки», 1939, вып 5.
Во время переписи 1638 г. в Москве все ремесленники дали переписать себя, и только кузнецы «учинились сильны» и в перепись этого года не попали.
В 1641 г. состоялась особая перепись кузнецов. — В.И. и Г.И. Холмогоровы. Материалы для истории, археологии и статистики г. Москвы, под руковод. И. Забелина, ч. II, 1884.
1636
А.Н. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу, т. I, М., 1865, стр. 466 и 561; Дмитрий. Месяцеслов святых, вып. 3, Каменец-Подольск, 1893, стр. 5; Василь Гiппiус. Коваль Кузьма-Демьян у фольклорi. — «Етнографiчний Вiстник», № 8, Киiв, 1929; Вiктор Петров. Кузьма-Демьян в украiнському фольклорi. — «Етнографiчний Вiстник», 1930, № 9.
На Западе этим двум святым не приписывалось такой роли. — См. L. Deubner. Kosmas und Damian (text und Einleitung), Lpzg. 1907.
По данным украинского фольклора, праздник в честь Кузьмы и Демьяна (1 ноября) являлся обязательным для кузнецов. «Праздник Кузьмы-Демьяна — цеховой корпоративный праздник, который празднуют кузнецы» [1637] .
В Смоленском антирелигиозном музее хранятся цеховые знамена (хоругви) разных цехов 1839 г. На знамени цеха серебреников изображен Николай, на знамени печников — Фома и Павел, у столяров — Иосиф, у портных — Харлампий и Иван Воин, у сапожников — Авраамий Смоленский. Хоругвь цеха кузнецов в серебряном окладе имеет на одной стороне икону Кузьмы и Демьяна, а на другой — надпись «з[намя] кузн?чного ц?ха» [1638] .
1637
В. Петров. Ук. соч., стр. 1–2 (особой пагинации).
1638
Смоленский антирелигиозный музей, инв. № 762.
Любопытны цеховые книги XVIII–XIX вв. Для примера укажем на «Книгу цеху ковалского Короповского 1771» [1639] .
Цеховой праздник («канун») кузнечного цеха был назначен на 1 ноября, т. е. опять на день Кузьмы и Демьяна [1640] .
Приведенные факты XVIII–XIX вв. дополняют сведения о Кузьме и Демьяне как покровителях кузнечного ремесла. В связи с нашей задачей нам необходимо обратить внимание на церкви, построенные в честь Кузьмы и Демьяна. В некоторых случаях само название церкви совершенно твердо связывает их с кузнецами. Такова, например, каменная церковь Кузьмы и Демьяна, «что в Старых Кузнецах» в Москве близ Спасо-Чигасовского монастыря на Гончарной улице [1641] . Церковь, судя по ее архитектуре, была построена в XV в. [1642]
1639
Рукопись Черниговского музея, № 13. — Последняя запись в книге относится к 1901 г., когда был принят в цех «майстром» Ф.С. Кулага: «Деньги уплачены сполна. Молодчество и глосненство за ним».
На Черниговщине сохранились любопытные бытовые памятники поздних цехов, как, напр., «цешки» — металлические дощечки с изображениями патрона ремесла, которые перед цеховыми собраниями передавались от одного члена цеха к другому. Возврат цешки к цехмистру означал, что все члены оповещены о собрании.
Кравецкий и кушнерский цех имел цешку с изображением Евстахия и Прокопия и надписью: 1824 г.
См. также каталог коллекции Тарновского, Киев, 1898, № 510, стр. 66.
1640
Ук. книга, § 4. Интересные бытовые черты содержатся в § 5: «В воскресные дни и в дни нарочито празднуемых святых ремесленникам никакого дела не работать, но в цех приходить». См. также: А. Лазаревский. Цеховые акты Левобережной Малороссии 1622–1645 гг. — «Чтения в Общ. Нестора Летописца», т. XV, стр. 205.
1641
А. Руднев. Церковь св. бессребреников Косьмы и Дамиана, М., 1860.
1642
Москва. Путеводитель, изданный ОРТЗ, М., 1917, стр. 117. Следами бытования здесь кузнецов и близких к ним специальностей являются названия прилегающих местностей: Таганная слобода, Котельническая набережная, Монетчики. Впоследствии кузнецы передвинулись ближе к окраине города, к Таганным воротам, и их место заняли гончары. Остатки гончарных мастерских XVII в. были раскопаны при земляных работах в 1940 г.
Невдалеке от Старых Кузнецов в XVII в. существовала деревянная церковь Кузьмы и Демьяна, «что в Кузнецах у Таганных ворот» [1643] .
В районе этих двух церквей в 1638 г. было 70 дворов, принадлежавших кузнецам [1644] . Каждая церковь находилась в центре кузнецкой слободы, имевшей своего старосту [1645] .
В Костроме есть церковь Кузьмы и Демьяна, носящая совершенно то же название, что и Московская — «Кузьмы и Демьяна, что в Старых Кузнецах» [1646] . Кузьмодемьянский монастырь в Кузнецкой слободе упоминается в XV в. [1647]
1643
А.В. Чаянов. План Москвы XVII в. по строельной книге 1657 г., М., 1920, № 185.
1644
Переписная книга г. Москвы 1638 г., изд. Моск. Гор. Думы, М., 1881, стр. 310.
1645
К сожалению, в переписной книге 1638 г. есть лакуна, вследствие чего плохо известен состав Старо-Кузнецкой слободы, но из общего итога дворов и из слов: «и тех обоих кузнецких слобод старосты…» — следует, что обе слободы, имевшие церкви Кузьмы и Демьяна, состояли в то время из кузнецов.
1646
Там же, стр. 311.
1647
А. Ратшин. Полное собрание сведений о монастырях России, М., 1852, стр. 278.