Ремесло древней Руси

Рыбаков Борис Александрович

Мы рассмотрели несколько различных примеров связи кузьмодемьянских церквей с кузнецами. Иногда эта связь явствовала из самого названия, иногда она устанавливалась путем сопоставления с писцовыми книгами или древними графическими материалами, иногда о ней свидетельствовали косвенные данные. Какие же выводы позволяет нам сделать приведенный выше материал?

1. На протяжении нескольких столетий в различных городах северо-восточной Руси мы встречаемся с церквами, построенными ремесленниками-кузнецами в честь христианских покровителей кузнечного дела — Кузьмы и Демьяна.

2. Местами связь церкви и кузнечной слободы сохранялась до XVII в. (и даже позднее), местами же, благодаря переселению кузнецов к окраинам города, эта связь со временем утрачивалась.

3. Судя по данным топографии городов, Кузьма и Демьян считались покровителями не только кузнецов в узком смысле слова (ковали, ковачи железа), но иногда и в более широком, древнерусском смысле («кузнецов железу, меди и серебру», металлистов вообще), а по терминологии XVI–XVII вв. — котельников, серебреников, денежников, гнездников, плавильщиков.

4. Наличие внутри одного города нескольких одноименных патрональных церквей, построенных ремесленниками одной специальности (напр., в Москве), нисколько не противоречит нашим представлениям о корпоративном строе средневекового города. При сравнении с западными городами, где в большинстве цеховых

статутов фигурирует один общегородской цех, мы должны признать меньшую развитость русских ремесленных корпораций, представителями которых в выбранном нами примере являются поставленные братствами кузнецов церкви Кузьмы и Демьяна.

Очень важным вопросом в истории патрональных церквей являются территориальное распространение и датировка.

В приведенных выше примерах мы ограничились только теми городами, в которых удавалось более или менее ясно проследить связь кузьмодемьянских церквей с кузнецами.

Обширный писцовый, топографический и историко-архитектурный материал по русским городам XVI–XVII вв., содержащийся в изданиях писцовых книг [1670] , летописях [1671] , планах городов и изданиях по истории архитектуры [1672] , дает нам очень широкую картину распространения кузьмодемьянских церквей. Нет ни одного русского города, возникшего до XVII в., в котором не было бы церкви Кузьмы и Демьяна. Конечно, нельзя во всех случаях видеть в них патрональные храмы кузнецов: есть кузьмодемьянские церкви, построенные великими князьями и царями (напр., в Твери и Муроме) [1673] ; но большинство кузьмодемьянских церквей поставлено прихожанами; неоднократно отмечается в источниках: «а церкви поставленье и церковное строенье мирское, приходное» [1674] . Несомненно, что официальная агиографическая характеристика Кузьмы и Демьяна как врачей-бессребреников могла в отдельных случаях повлиять на характер их культа, но народное осмысление Кузьмы и Демьяна (или Кузьмодемьяна в единственном числе) как кузнецов: было настолько сильно, что большинство церквей их имени мы должны связывать с кузнецами; на это нас уполномочивают и многочисленные фольклорные данные. Граница повсеместного бытования производственного культа Кузьмы и Демьяна как покровителей кузнечного дела совпадала в основных чертах с границей расселения русского народа. В Белоруссии, на Украине и в областях Великого княжества Литовского, наряду с кузнецами, Кузьму и Демьяна считали своим патроном и кожевники [1675] .

1670

Список литературы см.: Н.Д. Чечулин. Города Московского государства в XVI в., СПб., 1889.

1671

А. Ратшин. Полное собрание сведений о монастырях России, М., 1852.

1672

См., напр., «Прибавления к Известиям Археологической комиссии». Вопросы реставрации, 65 вып.

1673

«Заложена бысть церкы камена на Тфери благоверным князем Михаилом и матерью его Оксиньей и преподобным епископом Кузму и Демьяну; и преложиша имя святый спас-преображенье…» 1285 г. Причина изменения названия нам неизвестна. Кузьмодемьянская церковь в Муроме построена Иваном Грозным (А.И. Некрасов. Древнерусское зодчество XI–XVII вв., М., 1936, стр. 269).

1674

Писцовая книга г. Тулы Ивана Жеребцова, СПб., 1895, стр. 1094.

1675

Существование культа Кузьмы и Демьяна у кузнецов Западной Руси подтверждается, помимо фольклорных данных, ларцом Краковского музея. Ларец XIV в. принадлежал кузнецу Самуилу (может быть, он сам его изготовил?) и был украшен чеканными клеймами из жития Кузьмы и Демьяна (И.И. Толстой и Н.П. Кондаков. Русские древности в памятниках искусства, вып. VI).

Для русских северо-восточных городов, интересующих нас в данном разделе работы, может быть прослежена связь этого культа только с кузнецами [1676] .

Решающее значение для затронутой нами проблемы ремесленных корпораций приобретает хронологический момент.

Из среднерусских городов наиболее глубоко прощупываются следы кузьмодемьянского культа в Москве. Каменная церковь Кузьмы и Демьяна, что в Старых Кузнецах, построена в XV в. [1677] К этому же, примерно, времени относится и единственное упоминание купеческой корпоративной церкви в Москве. В 1479 г. Иван III приказал разобрать старую деревянную церковь Иоанна Златоуста «бе же та изначала церковь гостей московских строение» [1678] . Слово «изначала» должно относить время возникновения церкви московских гостей вглубь от эпохи Ивана III, но как далеко — решить, к сожалению, невозможно.

1676

Любопытно, что из всех собственно русских городов связь Кузьмы и Демьяна с кожевниками прослеживается только в Твери: по выписи 1680 г. из писцовой книги Потапа Нарбекова 1626 г. ц. Кузьмы и Демьяна значится в Кожевой слободке («Твер. губ. вед.», 1865, № 6). Среди русских городов Тверь отличалась в XIV–XV вв. особыми политическими связями с Литвой. Это отразилось, напр., на монетной системе: ареал пражских грошей, имевших хождение на Западе, резко вклинивается в русские области именно в Тверском княжестве (См. А.А. Сиверс. Топография кладов с пражскими грошами, П., 1922). Таким же инородным включением был и западнорусский характер культа Кузьмы и Демьяна.

1677

Ф. Горностаев. Путеводитель по Москве, М., 1917. Раздел «По государевым слободам».

1678

Церковь была, очевидно, монастырской, так как упоминается ее игумен.

Вполне вероятно, что и возникновению каменной церкви

патронов-кузнецов предшествовала постройка деревянной церкви, но здесь мы уже вступаем в область слишком ненадежных предположений. Существование в Москве кузнечных корпораций в XV в. можно допускать на основании наличия патрональной церкви, а контуры социальной организации московских ремесленников в XIV в. можно лишь угадывать.

Значительно больше данных (тоже слишком отрывочных и неполных) содержит история вольных городов Новгорода и Пскова. В Новгороде церкви Кузьмы и Демьяна упоминаются с середины XII в. После некоторого перерыва кузьмодемьянские церкви упоминаются вновь в XIV в. Особенно часто встречаются названия двух территориально близких церквей на Холопьей улице и на Кузьмодемьянской улице, связь которых с кузнецами мы пытались доказать выше. К истории этих церквей нам придется еще вернуться в дальнейшем.

Во Пскове монастырь Кузьмы и Демьяна «с Гремячей Горы» упоминается впервые в 1383 г. [1679] , а церковь Кузьмы и Демьяна «со Старого Примостья» — в связи с пожаром 1453 г. [1680]

В 1462 г. здесь выстроена каменная церковь, сгоревшая вновь в 1500 г. и взорвавшаяся в 1507 г. Псковская церковь Кузьмы и Демьяна со Старого Примостья считается иногда кончанской церковью [1681] , но это предположение основано только на одной летописной фразе, относящейся к последним годам псковской самостоятельности: «…бысть пожаръ на Запсковьи… и дв? церкви сгор?ло — Козьма и Дамьянъ и святое Богоявленiе… и колоколы у Козмы и Дамьяна сгор?ли, и приделъ подл? церкви с зельями роздрало, а зелей пушечныхъ сгор?ло бочка, и занеже ту зелiя всего конца стояли…» [1682] Предпочитаем данную фразу понимать буквально, т. е. в смысле хранения пороха Богоявленского конца в Кузьмодемьянской церкви. Кончанской церковью Богоявленского конца была Богоявленская, упомянутая в этой же фразе.

1679

Псковская I летопись 1383 г.

1680

Псковская I летопись 1458 г.

1681

А. Васильев и А.К. Янсон. Древний Псков, Л., 1929, стр. 112.

1682

Псковская I летопись 1507 г.

Вокруг церкви Кузьмы и Демьяна существовало какое-то объединение прихожан, выделенное из состава Богоявленского конца в особую единицу. В 1484 г., когда в этом конце разверстывалась повинность по постройке городской стены, часть стены строили «суседи кузьмодемьянские» [1683] . Кроме них, упоминаются в этом конце «суседи запсковляне» [1684] .

Такое распадение конца на отдельные более дробные части, из которых одна тяготеет к церкви (возможно патрональной), представляет для нас значительный интерес.

1683

Прямых топографических данных о населении этой части Богоявленского конца у нас нет. Косвенным указанием на состав населения вокруг церкви Кузьмы и Демьяна является сообщение летописи о пожаре 1458 г., когда упоминается двор Якова Железева (Псковская I летопись).

1684

В церкви находилась икона «неопалимой купины». — См. Н.Ф. Окулич-Казарин. Путеводитель по Пскову, Псков, 1911, стр. 186.

Принимая во внимание частые пожары в кузнечных слободах и даже именно в районе кузьмодемьянских церквей (напр., в 1531 г. в Нижнем-Новгороде. Никоновская летопись), наличие этого «противопожарного средства» можно было бы также причислить к косвенным доказательствам связи данной церкви с кузнецами. Состав кузьмодемьянских соседей мог быть и более широким.

Церковь со Старого Примостья по своей архитектуре несколько отличается от обычных церквей — помимо собственно церковных зданий к ней пристроено еще в XV в. обширное двухэтажное каменное помещение с двумя дверьми и окнами, выходящими на улицу. Назначение его неизвестно. Хочется видеть в этом здании, занимающем значительное место в церковно-архитектурном комплексе, нечто аналогичное уличанской гриднице на Славковой улице в Новгороде [1685] . Здесь при церкви Кузьмы и Демьяна должно было быть средоточие интересов «кузьмодемьянских суседей»; в просторной каменной пристройке могла быть и канцелярия для ведения соседских дел и гридница-трапезная для соседской братчины-пира. В этой церкви хранилась какая-то казна [1686] .

1685

Новгородская IV летопись 1470 г.

1686

Псковская I летопись 1541 г. — Во время пожара «вся церковь выгор? и мощи святыхъ и иконы вс? и казна вся церковная и 3 человека въ ней».

В связи с историей церкви со Старого Примостья не лишены интереса поздние сведения об отношении черных людей к этой церкви. В 1610 г., когда «держали Псковъ игумны и попы и болшiе люди», а из Москвы бояре прислали грамоту о подчинении Сигизмунду, в городе назревал крупный конфликт между черными людьми и боярством. Бояре вооружились «и б? ихъ вид?ти множество вооруженныхъ, конныхъ и п?шихъ… и хотяще крестъ ц?ловати и мелкихъ людей и до конца смирити и силою приводити, а непокоривыхъ побити… Вид?вше же мелкiе люди погибель свою… и поидоша на Запсковье вс?хъ чиновъ люди и зазвониша въ колоколъ у чюдотворцовъ Козмы и Дамьяна, и скопишася множество челов?къ…» [1687] Свой особый характер какого-то центра притяжения Кузьмодемьянская церковь со Старого Примостья сохранила с XV по XVII в. В последнем случае по звону ее колокола поднималось народное восстание против боярства. Можно только пожалеть о неполноте и отрывочности наших сведений о ней, что лишает нас возможности извлечь из истории этой церкви определенные и доказуемые выводы [1688] .

1687

Псковская I летопись 1610 г.

1688

Одновременно с церквами покровителей какого-нибудь ремесла мы часто встречаем (особенно в Новгороде) церкви, построенные купеческими корпорациями.