Ремесло древней Руси

Рыбаков Борис Александрович

Ипатьевская летопись говорит, что Андрей Боголюбский церковь в своем замке украсил «златомъ и финиптомъ и всякою добродетелью» (курсив наш. — Б.Р.) [804] . Правда, при тесных связях с Киевом Андрей мог получить финифть оттуда, но, во всяком случае, это указание говорит о бытовании эмалей во Владимире.

Более определенно говорит Ипатьевская летопись о финифти в Галиче в эпоху Владимира Васильковича. Многочисленные эмалевые изделия рассылались этим князем не только по городам Галицкого княжества, но и в Чернигов, и в Киев, где эмальерное дело в это время было уже разгромлено татарами.

804

Ипатьевская

летопись 1175 г.

Производство облицовочной керамики с эмалевой поливой известно нам в Киеве, Белгороде, Вышгороде (т. е. в районе наибольшего распространения эмалей), Рязани, Владимире, Галиче и в Галицко-Волынском княжестве (Коложская церковь в Гродно). Таким образом, совпадение поливной керамики с перегородчатой эмалью полное.

Попробуем присмотреться к эмалевым вещам, найденным вне киевского круга кладов.

Черниговские эмали [805] очень близки к киевским; некоторым отличием является преобладание белого цвета в орнаменте.

805

Н.П. Кондаков. Русские клады…, табл. XI и XIII.

Старорязанские эмали отличаются от киевских своеобразием формы украшаемых эмалью предметов (огромные колты, подвески-фонарики, нашивные кресты и т. д.) и отчасти цветной гаммой, в которой преобладают голубые тона [806] (рис. 109–110). Форма колтов настолько необычна для киевских древностей, что их следует считать местным рязанским изделием. Владимирские эмали известны нам по четырем колтам. Два из них (клад 1865 г.) не характерны и мало отличаются от киевско-черниговских как по форме, так и по рисунку, и по цвету эмали.

806

Там же, табл. XVI, рис. 4.

Рис. 110. Вещи с перегородчатой эмалью XI–XIII вв.

А — золотая подвеска из Старой Рязани; Б — серебряные нашивные бляшки.

Совершенно иную картину дает пара колтов из клада 1896 г. [807] Помимо своеобразного упрощенного рисунка, там можно усмотреть незначительную, но характерную деталь: если мастер напаивал золотую перегородку для изображения круглой точки, он обязательно оставлял у нее соединительную ленточку, связывающую ее с другой (внешней) кольцевой перегородкой. Это можно объяснить неумением мастера поставить крошечное золотое кольцо без дополнительной опоры.

807

А.С. Гущин. Памятники…, табл. XX, рис. 2, а и 2, б.

К колтам клада 1896 г. чрезвычайно близок медный колт неизвестного происхождения из собрания ГИМ [808] . Совпадает не только рисунок, состоящий из семи круглых клейм, но и отмечаемая мною техническая деталь — соединительная ленточка у маленьких перегородок, нигде более не встречаемая.

Все сказанное об эмалях Рязани и Владимира позволяет считать эти города знакомыми с производством эмали в XII–XIII вв.

Галицкие эмали очень своеобразны. Золотой фон в них почти сплошь закрыт мелким эмалевым рисунком. Обычный для киевских изделий контраст гладкого золотого фона с сочными цветовыми пятнами эмали здесь заменен равномерной пестротой геометрического узора. Из всех русских эмалей галицкие выглядят наиболее поздними.

808

С.Г. Матвеев. Ук. соч.

Производство перегородчатых эмалей необходимо сопоставить с развитием книжной орнаментики.

Оклады книг нередко украшались снаружи пластинками с эмалью; внутри же книг красочные миниатюры подражали эмалям и в подборе цветов и особенно в разделке рисунка золотыми контурами.

Сопоставление книжных рисунков с ювелирными вещами оказывается очень полезным для датировки последних, так как большинство рукописей имеет точную дату, чего лишены изделия эмальеров.

Древнейшая русская рукопись — Остромирово евангелие (1056–1057) — дает нам серию замечательных миниатюр, в которых золотые контуры, яркие чистые тона и отсутствие мелких деталей явно свидетельствуют о том, что художник — киевлянин середины XI в., иллюстрировавший эту рукопись, сознательно стремился воспроизвести эмаль. Остромировские миниатюры кажутся на первый взгляд просто красочной зарисовкой золотой пластинки с перегородчатой эмалью.

Также ощутительно это влияние эмальерного дела и в области инициалов этой замечательной рукописи. Инициалы Остромирова евангелия очень своеобразны по рисунку и колориту. Вертикальные основы букв состоят из многих мелких отрезков разного цвета, заключенных (как это полагается в эмали) в замкнутые золотые контуры. В многоцветном ярком обрамлении часто появляются однотонные розоватые личины, напоминающие условное изображение солнца. Сочетание телесного тона с пестрым окружением опять вызывает в памяти эмали.

Характерной особенностью остромировских букв является наличие крупных драконьих голов. Этот мотив сохраняется и позднее, но головы утрачивают свою массивность и рельефность. По характеру завитков и различных ответвлений от основного стержня инициала Остромирово евангелие ближе всего стоит к известной золотой диадеме из Сахновки с изображением вознесения Александра Македонского.

Следующая по времени рукопись XI в. — Изборник Святослава Ярославича 1073 г. — полностью сохраняет этот эмалевый стиль в своих заставках. Особенно интересно отметить, что на пергамент книги был перенесен в качестве орнамента один технический прием эмальеров. Во многих эмалевых изделиях узор образован ступенчато-изогнутой перегородкой, которую благодаря ее изгибам значительно легче припаивать к пластине. И вот эти же самые ступенчатые узоры перешли и в книжный орнамент (Изборник 1073 г., Юрьевское евангелие 1120-х годов).

Знаменитое Мстиславово евангелие (ок. 1117 г.) подражает Остромирову и замыкает собою ряд «финифтяных» рукописей с их многоцветностью и золотыми контурами.

Наряду с перегородчатой эмалью, производившейся исключительно для высших придворных кругов, в Киеве и Княжьей Горе существовало производство простеньких бронзовых предметов с одноцветной выемчатой эмалью. Бронзовая основа отливалась в форме вместе со всеми углублениями для эмали. Эмаль применялась только желтая; таким способом изготовлялись бляшки в виде пуговиц и крестики (рис. 111).

Рис. 111. Предметы с выемчатой эмалью XII–XIII вв.

Формы для отливки крестов этого типа были найдены в Княжьей Горе. Крестики с выемчатой эмалью очень широко расходились по различным русским землям, встречаясь и в деревенских курганах.

Последний вопрос, связанный с эмальерным ремеслом, — это вопрос о времени его появления на Руси.

Древнейшие русские вещи с эмалью не восходят глубже XI в. На этом основании Н.П. Кондаков считал, что русское производство эмалей возникло под влиянием под влиянием Византии после принятия христианства в эпоху Ярослава Мудрого.