Ремонт в замке Дракулы
Шрифт:
— Я знаю, — крикнул вампир, стараясь перекрыть голосом звуки современной музыки, — я нашёл зеркало. И Михая! Влад, обломок у входа слишком большой. Не могу убрать, — крикнул он, хотя Влад услышал бы и шепот.
— Вы что, уронили во двор главную башню?
Влад не скрывал удивления.
Бажена почувствовала, что голова и правда кружится.
То ли от перенапряжение, то ли от предстоящего объяснения с Владом Четвертым Дракулешти, самолично проектировавшим башню, которой уже с полсотни лет как не бывало.
— Михай!
— О старые боги! — воскликнул сверху вампир. — Мы на грани катастрофы, а она думает только о мальчишке!
— Неправда, — крикнула она в ответ, — к тебе у меня тоже есть вопросы! И претензии!
Сверху снова посыпалась пыль. Свет заслонила другая голова.
— Деточка, он в порядке! Он его немного надкусил, но мальчик жив! Мы спугнули изверга! С ним сейчас моя Гелечка! Он в безопасности!
Влад у Бажены за спиной, кажется поперхнулся:
— Ангелина Карловна, вы?!
— Владик, дружочек, ну не могла же я бросить твою кровиночку? — ответила пенсионерка не без гордости. – Я ж обещала тебе за ними присмотреть!
— Ангелина Карловна! — Влад, кажется, утратил все свое спокойствие. — Какой дружочек?! Вы меня младше на двести лет!
— На сто девяносто шесть! Господарь, где ваши манеры?
— Дедуля у нас манерный, — прошептала Бажена.
Перед глазами поплыло. Она облокотилась на стену и начала оседать.
— Дедуля? — возмутился Влад, придерживая наследницу. — Динар, уберите людей, сейчас начнется! Дыши, девочка, еще рано! И уберите Министерского!
— Чувствую хозяйскую руку, — удовлетворенно произнесла пенсионерка и уступила место Дину.
Инспектор зарычал, дернул край оплавленного пластика. Тот держался крепко, ломаясь в окаменевших пальцах маленькими кусочками.
— Нет, — шепнул Влад, прижимая голову Бажены к груди, — уже поздно. Пусть Министерство узрит мощь Миоа’рэ.
Глаза девушки закатились, губы сравнялись по цвету с серой кожей. Ей бы лежать на алтаре в окружении родной крови в глубокой медитации...
— Динар. Ей страшно, вихрь сгущается.
— Я вижу, — рыкнул тот, отбрасывая в сторону черное крошево, — как думаешь мы вас нашли? Уже даже люди видят черный купол!
— Зеркало, — Влад приподнял безжизненную обвисшую голову, — если поток пойдет в стороны без контроля, смоет не только заклинания, но и людей. Зеркало притянет часть энергии к себе.
— Сейчас!
Он вернулся с медным диском в руке. Потоки энергии перешли на низший, физический уровень. Вокруг бессмертного потемнело. Впервые за тысячи лет он чувствовал свое тело так, будто был смертным, пролежавшим неподвижно несколько суток на холодной земле. Мышцы противно покалывало, заныли руки, мышцы шеи. Неприятно засосало в желудке. Его охватил голод. Обычный человеческий голод. Не жажда крови, а то чувство, когда пропустил пару приемов пищи. Забыл поесть. Или же десяток старших братьев не оставили мальчишке и
— Динар! — крик Влада вырвал Дина из плена ушедших чувств. — Она не может собраться! Ей нужен маяк! Я слишком мало был с ней, я не могу... быть маяком! Она меня не слышит!
— Будто бы она услышит меня, — то ли сказал, то ли подумал вампир, — нам нужен другой маяк!
На сцене закончилась песня. Звезды мировой сцены уходили под бурнейшие овации. Люди били ладонями так, будто этот концерт был последний в жизни.
На прощанье барабанщик ударил по тарелкам. Размочаленные черных хвосты в воздухе собрались в спираль, но распались, стоило звуку разлететься над Миорской горой.
— Динар, ты видел? — Влад смотрел на каменный потолок. Основание спирали, в котором он стоял, тоже распалось. Черные комки хаотично полетели в стороны, сталкиваясь между собой, врезаясь в стены. Почти материальные, они начали разрушать подземелье не хуже плюща.
— Да, — обреченно ответил вампир, — люди смотрят на нас.
Говорить, что некоторые не только сморят, но и двинулись в их сторону, он не стал.
— Ударь в зеркало! — крикнул Влад, — Вибрации... — объяснять было некогда, — просто ударь!
Дин обернулся. Неподалеку, на грязном пледе валялась побитая жизнью кувалда, брошенная Баженой, а после найденная им и прихваченная с собой по старой привычке — улика.
Тысячи горящих глаз смотрели на подрагивающий черный купол у края концертной площадки. Никто не обратил внимания, как еще один сгусток тьмы скользнул вниз и стремительно вернулся назад. В самый, казалось бы, эпицентр небольшого урагана.
— Бей на зен, — Влад уложил девушку на пол, осторожно убирая её безжизненные белые волосы в сторону, — син, дан, зен!
Дин ударил. Хаос вокруг дрогнул.
— Ещё!
Удар, еще удар. Дин слился с этим звоном. Вспомнил, как бежал по полю и нес сестренке вкусные корешки.
Бам! Как же они назывались?
Бам! Вспомнил, как впервые увидел железный наконечник копья.
Бам! В её груди, а вокруг кровь. Бам! Вспомнил черных всадников.
Бам! Щетина наконечников над их головами и черные крылья, выжженные на боках их коней.
Бам! Вспомнил кровь на своих губах.
Бам! Вспомнил женщину с волосами белыми, как глаза её мертвых врагов.
Бам!
Картины, стертые, как он думал, из его памяти, вставали перед ним так, будто он снова жил.
Сцена пустовала. По плану должна была быть новая песня, но гости фестиваля этого не заметили. Завороженные невиданными спецэффектами, они все ближе подходили к кружащимся черным щупальцам, от которых нет-нет, да отрывались куски ночи.
Неведомый ритм, которому подчинялись движения удивительного арт-объекта, отдавал приятным гулом.
Бам! Черный цветок собирает свои острые лепестки в бутон и тут же распускается.