Рентабельность секса втроём
Шрифт:
ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. Рентабельность секса втроём
— Невозможность порождает безумие. Не всегда, но очень часто.
— Это не убедительно.
— Когда ты убедишься, то это будет уже не этот свет. Ни один безумный не осознаёт своего безумия. Ни один. Даже ты.
— Что ты сказал? Я сумасшедший?
— Пока нет. Пока. И верь мне. Кому–то надо верить. – Человек с лёгкой небритостью
— Некоторые вещи о себе мы можем узнать только со стороны. Только оттуда.
— А ты? Ты пользуешься зеркалом? – спросил в ответ худой блондин с длинной косой из серебристых волос.
— Я дублируюсь. Второе моё Я выходит из тела и проверяет, всё ли в порядке с основным Я. Но ты незнаком с такой техникой.
— Короче. Идём на дело или не идём?
— Ты рвёшься всю жизнь провести в камере?
— По этой статье максимум двадцать лет.
— Для тебя это будет вся жизнь, поверь мне.
— Так что – отбой?
— Нет, мы ждём.
— Чего?
— Отмены невозможности. Иначе ты сойдёшь с ума. А меня это не устраивает. Да и тебя, думаю, тоже.
Блондин вскочил и стал ходить по кругу вдоль дубового стола, за которым сидел небритый. Тот молчал и смотрел на большие часы с маятником. Те стали отбивать двенадцать часов ночи. Зазвонил мобильный телефон. Небритый ответил:
— Да.
— 925 1610017. Смени трубу. – Отключились. Небритый взял другой мобильный телефон и набрал продиктованный номер. Ответили:
— Даю подтверждение. Она появилась. Через двадцать минут будет у тебя. – Телефон отключился. Небритый посмотрел на блондина и сказал:
— Невозможность уменьшается. Тебе фартит.
— Хватит издеваться. Появился новый проводник?
— Да. Скоро она будет здесь.
— Она?
— Да, она.
— Женщина не в состоянии проделать такую работу. Я не верю.
— Тогда сходи с ума. У нас были в руках шестнадцать миллиардов, из–за системного вируса мы их потеряли. Но они лежат где–то в пространственно–временном континууме. Они ждут нас. Пока их не найдёт сетевая полиция. А она, поверь мне, ох! как ищет! Нам нужно быть первыми в этом спринтерском забеге.
— Баба на старте – делу конец.
— Хватит! –
— Ладно, – ответил блондин. – Посмотрим на этого системника. В конце концов выбора у нас нет. Мы сами виноваты, что купили отмычку с вирусом.
— Не мы, а вы, – уточнил небритый.
— Да, не спорю – я. Хотя наличие вируса проверить невозможно при такой памяти и скорости процессора.
— В нашем деле на первом месте стоит фарт, – сказал небритый. – Фарт, фарт и фарт. Мы работаем только благодаря ему. И за это надо платить.
— Чем? Чем платить фарту? – уныло спросила серебристая косичка.
— Верой, надеждой, любовью, щедростью и отсутствием страха смерти, – перечислил небритый. И добавил: – Но только этого мало! Надо, чтобы всё было чисто как в программе. То есть – от души, от сердца – можно и так сказать. Если мы сильно захотим забрать эти миллиарды, то они плюнут на нас, на нашу жадность, и сами прыгнут на крошечный счёт какого нибудь пенсионера с чистой душой прожившего всю жизнь. Ты не веришь?
— Ты знаешь, я тебе всегда верю.
— И поэтому никакого оружия и никакого напора на тех, кто тоже охотится за этими красавцами. 16 000 000 000 – разве не красавцы?
— Красавцы.
Зазвенел звонок входной двери. Небритый глянул в монитор, сказал в микрофон: «Войдите!», – и открыл входную дверь. Проговорил:
— Вот и Нефертити. Будем надеяться, что с ней нет неподалёку Эхнатона.
— А кто это?
— В своё время работал богом.
*******
— Это раз. Но есть и два. Я не даю никакой гарантии, но в случае выигрыша 25% мои.
— Так это же!.. – поднялась серебряная косичка.
— Сядь, – мягко сказал небритый. – Мадам, мы согласны.
— Зато в случае неудачи, я с вас не возьму ничего, кроме компенсации за потерянную энергию
— А сколько это? – спросил блондин.
— Десять миллионов евро.
— Мы согласны и на это – сказал небритый. – Мне известно о вашей работе в Неваде и Монте Карло. Я знаю, что ваш труд даётся вам тяжело. Мне известно, что вас вычисляют тысячи сетевых полицейских, а в игорные дома вам вход закрыт. Деньги любят вас, и я догадываюсь почему.
— За моё презрение к ним.