Рэп для мента
Шрифт:
В это время из разорванного топливного бака локомотива, тихо булькая, вытекала резко пахнувшая солярка, и, когда извилистый ручеек горючего достиг тлевшего вереска, вспыхнул огонь. Сначала маленький, потом больше, потом в воздух полетела жирная копоть, и наконец огонь, пробежав по поверхности горючего, достиг топливного бака.
Раздался взрыв, и четыре тонны солярки, расплескавшись по камням, вспыхнули неярким коптящим огнем. В воздух поднялось черное облако дыма, и огонь, разливаясь по перевернутым вагонам, приступил к своему неопрятному пиршеству.
Когда
— Аллах акбар! — с торжеством произнес Шамиль Бездырдоев.
На его лице появилась жестокая улыбка, затем он широко размахнулся и швырнул пульт радиоуправления в пропасть, вдогонку за вагонами, людьми и мостом…
Шамиль уже повернулся, чтобы покинуть место событий, но тут снизу, от подножия утеса, послышался усиленный мегафоном приказ:
— Стоять, Бездырдоев! Руки на голову!
Бездырдоев вздрогнул и быстро выхватил из-за пазухи еще один пульт, поменьше. Сжав его в кулаке, он поднял руку высоко над головой и, еще раз крикнув «Аллах акбар!», бросился с каменного уступа навстречу земле. В середине полета он нажал на кнопку пульта, и спрятавшиеся в кустах люди увидели, как его тело с громким хлопком превратилось в грязно-кровавую кляксу, брызги которой мокрыми ошметками упали на каменистое дно ущелья.
Роман выпрямился и, выйдя из укрытия, покачал головой.
— Ну вот, спасли зэков, мать их… — только и смог произнести он.
Боровик подошел к нему и, положив руку на плечо, сказал:
— Жаль, что этого урода не взяли.
Из кустов донесся голос Ладыгина:
— Вот именно! Значит, не видать мне повышения. Хорошо еще, что я никому не рассказал об этой истории. Черт, зацепился за сучок, теперь не выбраться…
Глава 10
ОТ ТЮРЬМЫ НЕ ЗАРЕКАЙСЯ
Роман сидел на нагретой солнцем каменной ступени и остановившимися глазами смотрел на то, как Нева уверенно катила на запад свои темные воды. Он не был на этом месте самое малое тысячу лет и теперь со странным чувством вспоминал счастливую беззаботную юность, когда, напившись с друзьями портвейна, неоднократно залезал на гладкие спины сфинксов, отполированные такими же шалопаями, а однажды даже нырнул в Неву с этих самых ступеней прямо в одежде.
За его спиной молчаливо стояло здание Академии художеств; когда-то, очень давно, Роман мечтал о том, чтобы стать художником. К сожалению, у него не хватило талантов. А может быть — к счастью.
Кто знает…
Роман вздохнул и, взяв стоявшую рядом с ним бутылку, глотнул пива.
Потом он поставил бутылку на место, достал сигареты и неторопливо закурил. Дым от сигареты уплыл в низкое балтийское небо, и, проводив его глазами, Роман подумал — а что было бы, если бы его жизнь пошла совсем по другой дороге? Конечно же, это глупость, потому что ту, другую жизнь он принял бы как единственную и, возможно,
И тогда он был бы совсем другим человеком.
Он не стал бы певцом, не пел бы песен о свободе и тюрьме, не оказался бы втянутым в странный и страшный узел событий, у него не было бы друзей — Арбуза и Боровика, не было бы Лизы…
Роман много думал о том, как прихотливо и порой неожиданно судьба раскидывает свои узорные сети, и иногда ему хотелось что-то изменить, но он понимал, что это желание бессмысленно, и, кроме того, если изменить судьбу, то пропадет все то, что ждет тебя впереди, а ведь оно может быть очень важным и принадлежащим только тебе, ждущим тебя.
Лиза…
Сейчас она у себя дома, и через два часа Роман снова увидит ее.
Они договорились встретиться на Стрелке Васильевского острова, чтобы погулять и посмотреть на Неву, а потом пойти куда-нибудь поужинать, а потом… Потом они поедут к Роману.
Между прочим, в силу обстоятельств Лиза так и не была еще в гостях у Романа.
Тут Роман вспомнил, что дома у него, как всегда, бардак, и прежде чем приглашать любимую женщину, стоило бы навести порядок, но потом он подумал — ерунда это все, пусть Лиза видит его таким, какой он есть. А если ей не понравится разгром, который, как всегда, царил в квартире Романа, то пусть сама и займется уборкой.
А завтра нужно будет отправляться выручать Арбуза…
Роман усмехнулся и снова глотнул пива.
Неожиданно справа от него на ступени уверенно опустился какой-то крепкий коротко стриженный парень с телефоном в руке. Роман поморщился — не мог сесть подальше, что ли? Но слева тоже появился незваный сосед, и тоже крепкий, и тоже коротко стриженный.
Что-то тут не так, успел подумать Роман, и тут усевшийся справа человек повернул голову и, прямо взглянув на Романа, спросил:
— Роман Меньшиков?
— И что дальше? — недовольно поинтересовался Роман.
— Я спрашиваю, вы — Роман Меньшиков? — повторил здоровяк.
— Да, я Роман Меньшиков. Что нужно?
— Ну… Как тебе сказать, — здоровяк перешел на «ты», — вообще-то ты и нужен.
— Кому? — Роман подумал, что снова начались бандитские непонятки, и, зная, что за его спиной имеется Арбуз, чувствовал себя уверенно.
Неважно, что Арбуз сейчас в неволе, все равно…
— Понимаешь, — здоровяк замялся, — я ведь знаю, кто ты такой. Певец и все прочее. И песни твои мне нравятся. Но у меня такая работа.
— Какая работа?
— Мы — честные менты. А я — самый честный из присутствующих. И сейчас мы будем проводить задержание.
Роман оглянулся.
Кроме сидевших у него по бокам крепких парней, за спиной Романа оказались еще двое. Тоже крепких.
— Меня, что ли, задерживать? — удивился Роман. — А за что?
— За участие в организации побега из следственного изолятора особо опасного преступника, — четко ответил честный мент.
— Во как…
Роман тут же вспомнил концерт в «Крестах», и ему стало тоскливо.