Репетитор
Шрифт:
— Знаешь, — сказала Руби, — по-моему, эти квадраты и прямоугольники на корте должны быть кругами.
Кила рассмеялась:
— Да, а мячи — квадратными.
Руби тоже рассмеялась.
— У твоего папы тоже много дел? — спросил мистер Гудукас, слегка повернув к ним голову.
— А?
— У твоего папы тоже много дел?
— Его сейчас нет в городе, — сказала Руби. — Я вам очень благодарна, мистер Гудукас, что вы согласились меня подвезти.
— В любое время, детка. Конференция или что-то в этом роде?
— Не знаю.
— В субботу мы с ним играли. Он и твой дядя против меня и Эрика.
Руби промолчала. Впервые ли она слышала слово «детка» в разговоре?
— Он об этом упоминал?
— Нет.
—
Они проехали мимо фонаря, и на секунду в машине стало светло. Кила сидела прикусив губу и наморщив лоб.
— Конференция, — сказал Гудукас. — Где-нибудь на Майами, где сейчас тепло, да?
— Папа! — сказала Кила.
— Да?
— Ничего.
— Да что случилось?
Кила не ответила. После этого никто в машине уже не разговаривал. Руби больше не хотелось спать.
В доме было темно. Руби вошла через дверь гардеробной:
— Привет! Я дома!
Тишина. Она включила свет. Куртки Брэндона не было на ее обычном крючке.
— Зиппи?! — крикнула Руби и принялась раздеваться. Шапка, перчатки, куртка, рюкзак, ракетка — все в кучу.
Зиппи тоже не отозвался. Он либо лежал на диване в комнате с телевизором, либо на большом кресле в гостиной. Руби пошла на кухню и включила все лампы. Нужно было сделать домашнее задание: математику и историю. Плюс завтра «Hot Jazz», а она целую неделю не занималась. Значит, так: сначала — история, затем — саксофон, а самой последней — математика. Хорошая последовательность. Руби заключила договор сама с собой. И тут же его нарушила, решив съесть хот-дог. На этот раз в хлебнице были булочки. Она села на свое обычное место — всего в нескольких дюймах от нее, за окном, падал снег. На столе лежали хот-доги, горчица, приправы, «Спрайт», «Приключения Шерлока Холмса». Руби откусила кусок, сделала глоток «Спрайта» и начала листать книгу. Упс! «Пестрая лента» тоже была в книге, и избежать встречи с ней было невозможно. Руби достала из шкафчика ножницы и аккуратно вырезала «Пеструю ленту» из книги. Пришлось пожертвовать первой страницей следующей истории — «Приключение пальца инженера», которую Руби быстро просмотрела, чтобы знать, чего ожидать от рассказа. Лето 1889 года, к доктору Ватсону обращается новый пациент, у которого ладонь обернута окровавленным носовым платком.
Руби с легкостью могла выбросить вырезанные страницы в мусорное ведро, но, наверное, их все-таки лучше сжечь. Она взяла «Пеструю ленту» и пошла в гостиную. Зиппи, развалившийся в кресле, даже не открыл глаза. Конечно, Руби еще ни разу не разводила огонь в камине, но видела, как это делал папа. Ничего сложного.
Сперва нужно отодвинуть защитный экран, вот так. Затем нужно смять газетный лист — вот, несколько газет лежат в ящике для поленьев — и подсунуть его под решетку. На решетку укладываются палочки для растопки — Руби сложила их в виде квадрата — и два или три полешка, в этом случае — три, потому что на квадрат мог опираться только треугольник. Руби выбрала березовые поленья из-за того, что березовая кора заворачивается, когда ее поджигают. Спички на каминной полке. Руби подтащила оттоманку, встала на нее и достала коробок. Она еще ни разу не зажигала спички. Эти были из «Брикко» — ее любимого ресторана. На десерт Руби всегда заказывала двойной шоколадный торт. Порция была такой большой, что половину она доедала дома на следующее утро. От этого торт казался еще вкуснее. В «Брикко» было какое-то вино, оно начиналось на «3», которое любил папа. А мама всегда выпивала один бокал шампанского. Руби всегда пила «Спрайт», как и дома, когда рядом не было никого, кто бы заставил пить молоко. В «Брикко» они ставили в стакан пластиковую палочку с обезьянкой на конце.
Руби открыла коробок: спички были деревянные, с ярко-красными кончиками. Она провела подушечкой пальца по шероховатой полоске на одной из сторон
Эй! Та-да-да-ам! С тихим потрескиванием и шипением огонь ожил внизу под решеткой. Треск стал громче. Язычки пламени вытянулись вверх, обхватывая растопку. Вот здорово! Руби тут же решила, что будет растапливать камин каждый вечер. На огне даже можно жарить хот-доги!
Зиппи залаял. Теперь он смотрел прямо на Руби. Наконец-то ей удалось привлечь внимание этой собаки.
— Неплохо, а, Зиппи? Это все я сама!
Пес опять залаял.
Растопка горела просто великолепно. Огонь постепенно заполнял все пространство камина, кора на березовых поленьях начала заворачиваться, трескаясь и взрываясь. Языки пламени становились все больше и больше, большие оранжевые танцоры, рожденные на свет крошечной огненной капелькой. Приятно пахло дымом. Запах напомнил Руби о барбекю во дворе на Четвертое июля. Наверное, в пещерах всегда пахло Четвертым июля. Руби могла бы быть отличной пещерной женщиной. Она бы назвала себя Рубиновый Огонь, чтобы все остальные жители пещер знали, на что она способна.
Но должно ли быть в пещере так дымно?
Зиппи все лаял и лаял.
— Прекрати немедленно!
Все-таки дыма было многовато. Огонь горел очень хорошо — все поленья объяты пламенем. Газета уже превратилась в пепел, и почти все палочки для растопки — тоже. Но дым почему-то вырывался наружу, из камина, и щипал глаза. Весь воздух в комнате стал похожим на серый туман, как в кино. Мозг Руби вывел логическое заключение: тяга была плохой. Папа один раз сказал эту фразу, а затем приоткрыл окно на несколько дюймов.
— Зиппи, заткнись!
Руби открыла ближайшее окно, то, рядом с которым стояла скульптура «Железный человек». Точнее, они дома говорили, что это «Железный человек», а на самом деле скульптура называлась «Без названия — 19». Сваренное железо, автором которого был один нью-йоркский художник. Взрослые говорили, что мама каким-то образом его открыла. Холодный воздух ворвался в комнату. Руби обернулась к камину, чтобы проверить, как идут дела, и обнаружила, что все стало еще хуже: огонь стал больше, дым повалил в комнату огромными клубами. Руби закашлялась. Экран! Наверное, его нужно поставить перед камином.
Она подбежала к экрану и только собралась перетащить его на место, как раздался ужасный звук — громкий и резкий, он, казалось, пронизывал тело насквозь. Сначала Руби даже не поняла, что происходит. Она просто прижала ладони к ушам, пытаясь защититься. Зиппи завыл. Тут она поняла: это же пожарная сигнализация!
Руби бросилась на кухню, схватила кастрюлю, наполнила ее водой и побежала обратно в гостиную. Зиппи вскочил ей навстречу. Руби споткнулась о пса, или, точнее, он ее опрокинул, и кастрюля взлетела в воздух. Руби, пролетев по инерции вперед, врезалась в оттоманку и толкнула ее в огонь. От удара горящее полено выпало прямо на ковер, старинный персидский ковер, который принадлежал маминой семье уже…