Репортаж перед смертью
Шрифт:
Минут через сорок автомобиль свернул к обочине и остановился. Водитель повернулся к пассажирке и, положив руку на спинку её кресла, негромко спросил:
– Мне подняться?
Девушка отвела глаза:
– Не сегодня, Грей. Я устала, – это было лишь наполовину правдой: самым главным было избежать ненужных и неудобных вопросов, которые, скорее всего, обязательно последуют, стоит им подняться в квартиру.
– Тогда, может, завтра? У меня только утренняя съёмка, а ты весь день будешь свободна. Просмотрим сегодняшний материал, потом можем поехать к тебе, заказать пиццу.
– Прости, боюсь, ничего не получится. Ни завтра, ни в другой день.
Парень внимательно посмотрел на неё, кивнул и отвернулся:
–
Люси искоса посмотрела на своего друга. Сейчас Фуллбастер напоминал взъерошенного воробья, который проиграл в ожесточённой схватке за большую хлебную крошку и теперь обиженно распушал перья, выражая своё недовольство. За все годы их знакомства он нисколько не изменился: такой же красивый (чего стоили одни темные, почти чёрные глаза, в минуты страсти становящиеся бездонными омутами), внешне всегда спокойный, даже отстранённый, но при этом по-детски задиристый и обидчивый. Худой, поджарый, он не производил впечатления мачо, но при этом никогда не страдал от недостатка женского внимания. И всегда болезненно, хотя и не очень долго, переживал расставание с очередной пассией. Ей, как старой подруге, приходилось периодически выступать в роли спасительной жилетки, в которую он изливал свою обиду. Кто бы мог подумать, что однажды и ей суждено будет перейти в стан врага? Впрочем, это рано или поздно всё равно случилось бы. Так почему не сейчас?
– Прости, – глупое слово, но это всё же лучше, чем ничего. Парень не шелохнулся, явно игнорируя и извинение, и её саму. Люси закусила губу, подхватила сумку и вышла из машины. Как только за ней захлопнулась дверца, Фуллбастер резко нажал на газ, заставив автомобиль обиженно фыркнуть. Девушка глубоко вздохнула и вошла в подъезд. Сегодня дома её ждали цыплёнок по-пекински, бутылка Шардоне и одиночество.
========== Часть 3 ==========
Комментарий к
Меня, как обычно, понесло не в ту сторону. Надеюсь, моим дорогим читателям хватит сил продраться сквозь заросли нижеизложенных мыслей и прочесть сей опус до конца.
Мелодичное треньканье будильника неприятно царапнуло слух, заставляя вынырнуть из вязкого марева сна и вернуться в холодную реальность летнего утра. Люси отключила сигнал и снова нырнула под одеяло. Сегодня она могла бы и не ходить на работу, но перспектива провести весь день дома наедине со своими мыслями её абсолютно не радовала. А их будет ой как много… Они навалились ещё вчера, стоило ей только переступить порог дома, присели за столик, чтобы составить ей компанию во время одинокого ужина, заботливыми сиделками окружили изголовье кровати. Даже проникли в сон бестелесными, зыбкими образами, неуловимыми, как тени, оставляющими после себя чувство тревоги и горечи. Нельзя позволить им испортить новый день. У них ещё будет возможность помучить её. Через неделю. А пока…
Люси решительно откинула одеяло и направилась в ванную. Горячий душ, крепкий кофе, пара тостов с шоколадной пастой, немного косметики, любимая бежевая юбка с белой шёлковой блузкой, туфли на тонкой шпильке – и мисс Люсьена Сердоболия, репортёр негосударственной коммерческой телекомпании «True News» покинула свою уютную двухкомнатную квартирку на третьем этаже в центре города, уверенно направляясь к своей машине. Минут через сорок, оставив автомобиль на парковке, девушка шла по коридору студии, заглядывая в бесчисленные кабинеты в поисках своего оператора. Нужно отсмотреть вчерашний материал и сделать черновой макет следующего выпуска. И если с первой съёмкой всё было более-менее понятно и без сюрпризов, то над второй точно придётся поработать. Да и не факт, что её вообще можно будет пускать в эфир.
Дело даже не в продолжительности ролика – его можно было растянуть за счёт различных вставок: размышления ведущего, материалы дела, воспоминания родных и друзей и прочая «вода», разбавляющая скупые кадры тюремного
Однако прежде всего в очередную серию, кроме хорошо подобранного материала, должна входить сцена раскаяния преступника, а вот этого в последнем интервью, насколько помнила Люси, не было. Или она ошибается? Вообще, разговор с Драгнилом помнился ей очень смутно. Единственное, что засело в памяти – его глаза: холодные, серые, с колючими зелёными искорками, и нагловатая усмешка. А ещё голос, с томным придыханием растягивающий её имя, словно змей-искуситель: «Лю-си-и-и…». Девушку передёрнуло. Нужно как можно скорее просмотреть материал и сделать новый выпуск. Тогда она сможет закрыть эти воспоминания и никогда уже к ним не возвращаться. На полках её памяти уже много подобных «коробочек». Одной больше, одной меньше…
Через полчаса безрезультатных поисков Люси решила подняться на второй этаж и проверить операторские и монтажные. Конечно, ребята не любили, когда их беспокоили во время работы, но другого способа найти пропавшего коллегу не было: никто из встреченных ею работников телестудии не знал, где находится Фуллбастер, а его телефон молчал, отмахиваясь от неё сухой фразой «Абонент недоступен, попробуйте позвонить позднее».
Уже на лестнице девушка столкнулась с МакГарден. Щупленькая, невысокого роста, с вечно растрёпанными синими волосами и съезжающими на нос большими очками в грубой пластмассовой оправе, Леви больше напоминала подростка, чем опытную, матёрую журналистку, чьи громкие, иногда на грани фола, разоблачительные репортажи дарили не одну бессонную ночь их героям. Довольно честолюбивая, упрямая, немного высокомерная, она так же, как и Люси, почти не имела подруг, всю себя отдавая любимой работе, забывая про сон, еду и личную жизнь. Девушки работали по разным направлениям: Сердоболия занималась криминальными репортажами, МакГарден – спортивными, а, значит, почти не имели шансов стать конкурентами. Видимо, это обстоятельство вкупе с некоторой схожестью взглядов на жизнь и послужило тому, что они сблизились. Это нельзя было назвать дружбой, скорее, приятельством, но данное положение дел устраивало обеих: всегда можно было поболтать с интересным и дружелюбно настроенным человеком без опасения, что тебе полезут в душу.
– Люси, хорошо, что я тебя встретила. Зайди в Красный кабинет. Срочно.
Красным кабинетом называлась комнатка, в которой ютилось начальство телестудии. Уже никто не помнил, как и почему её так окрестили – ничего даже отдалённо приближенного по оттенкам к этому цвету в помещении не было, но название прижилось, причём не только у рядового состава. Оба директора были ребята с юмором и весьма демократичны в общении с народом, поэтому быстро приняли в обиход это название своих весьма скромных апартаментов.
– Не знаешь, зачем? – спросила Сердоболия. Кому понравится, когда его в столь спешном порядке вызывают на «ковёр»? Люси была уверена, что пока ничем не заслужила начальственного гнева, но лучше всё же уточнить. Предупреждён, значит, вооружён.
– Нет, – мотнула головой МакГарден. – Я просто заходила к Эвклифу за подписью, – она помахала бумажкой, которую держала в руке, – и меня попросили сказать тебе, если вдруг встречу.
– Ладно, – вздохнула Люси, – сейчас зайду. Кстати, ты не знаешь, где Грей? Нигде не могу его найти, а телефон недоступен.