Репортажи со шпилек
Шрифт:
По словам самого героя, его роман с героиней вспыхнул мгновенно и развивался стремительно. Выяснив, что у русского друга нет электронного адреса, потому что нет компьютера в принципе, предприимчивая швейцарка подарила ему перед отъездом ноутбук и самолично завела «мыло». По этому «мылу» они и стали общаться ежедневно. Вскоре от Эвелин последовало приглашение приехать к ней в гости. Мама Кирилла, которая вырастила сына одна и искренне считала непутевым, напутствовала его пожеланием, чтобы он женился на «этой наивной дурочке» и «наконец слез с маминой шеи». Почти так оно и получилось.
— Официального брака мы, конечно, не заключали, — делится Кирилл. — По западным меркам 28-летней Эвелин еще некуда было торопиться. Да и ее буржуазная семейка была бы против. Вы бы их видели — поместье в Эвиан, слуги, понты! Но мы с Эви жили в Женеве, снимали маленькую мансарду, зато в самом центре. Эви искренне хотела, чтобы я состоялся как музыкант, за что я ее безумно обожал и до сих пор уважаю. Она брала все расходы на себя, зато я избавлял ее от бытовых хлопот — готовил, убирал и даже стирал и гладил ее вещи. А что, мне не жалко, я все умею по хозяйству, и это меня не унижает. А Эви умилялась, говоря, что экономит на домработнице. Эвелин помогла мне с получением долгосрочной рабочей визы и даже финансировала записи моих дисков. Она говорила, что такого мужчины у нее никогда не было. В первую же нашу ночь она так и заявила: «Эти скучные европейцы не способны ни на что настоящее! А ты прямо зверь!» Однажды, еще в Москве, я подрался из-за нее в баре. Дал в глаз одному типу только потому что он чересчур внимательно поглядел на ноги моей девушки. Для Эвелин это было из области фантастики — чтобы мужчина вот так защитил ее честь! Тогда мне ее удивление казалось странным, ведь для России это вполне нормально. Но теперь-то я знаю: чопорному европейцу и в голову не придет махать кулаками из-за какого-то там взгляда! После того случая она впервые призналась мне в любви. Да я и сам видел, что она влюблена в меня как кошка. Ей по душе были все мои «русские» особенности — «жесткий» брутальный секс, любовь к крепким напиткам, соленые огурцы и даже драки, в которые я периодически влезал по пьяни. Она хлопала в ладоши и кричала: «Как это прекрасно, ты дикий-дикий!» Я думал, что это потому, что в Эви все-таки есть славянская кровь, ее мать из Венгрии. Но оказалось, не в этом дело…
А дело оказалось в том, что большинство европейских мужчин весьма сдержанны и не особо изобретательны в интиме. Это Кирилл, по его собственному признанию, выяснил опытным путем, когда, поссорившись с Эвелин, в сердцах подцепил в женевском клубе другую швейцарку. «Она так же визжала в постели от восторга, как весенняя кошка! — вспоминает Кирилл с удовольствием, — и говорила, что ничего подобного с ней раньше никто не делал». С той первой измены все и понеслось. Кирилл понял, что пользуется неизменным успехом у сытых и денежных «женевок», и остановить его было уже невозможно. Узнав о вероломстве бойфренда, Эвелин объявила ему о разрыве отношений и выгнала из мансарды. Но Кира тут же обрел пристанище у новой пассии.
— За годы, проведенные в Европе, у меня было пять женщин, и с каждой из них я не просто встречался, а жил. Самый длинный мой роман тянется по сей день, я пятый год женат на француженке. А самому короткому роману три месяца, но с той милой немочкой Дороти мы тоже жили вместе в ее квартире. Так что я всех своих подруг считаю бывшими женами, пусть и не официальными. Но самой знаковой для меня все равно остается Эвелин — ведь это благодаря ей я смог перебраться на Запад. Я ни секунды не жалею, что эмигрировал. Ну и вторая знаковая для меня женщина — моя жена Сандрин. Не только потому, что она способствовала моему становлению в шоу-бизнесе, но и потому, что я ее действительно люблю. Мою Сандрин нельзя не любить, она настоящая женщина. Мы вращались в одном обществе и были знакомы около двух лет, прежде чем поняли, что влюблены друг в друга. Так что у нас изначально было все серьезно, а не интрижка какая-нибудь.
— Кирилл, а в чем, по-твоему, основное различие между русскими и западными женщинами?
— Я не хочу обидеть бывших соотечественниц, но большинство русских девушек, которых я знал, — хапуги и нахлебницы. И чем красивее девушка, тем нахальнее ее запросы. Все русские тети почему-то считают, что мужики им ДОЛЖНЫ. Причем за все — за нежный взгляд, за доброе слово, не говоря уж об интиме. К тому же русские девицы совершенно не ценят творческие мужские натуры, потому что те часто не зарабатывают достаточно денег, чтобы удовлетворить их бесконечные претензии. Для них мужик — это только тот, у кого куча бабла. А что у него при этом на душе, им безразлично. Русским все равно, откуда их хахаль добывает средства на их развлечения — из овощного ларька или из симфонической музыки. Плюс каждая русская после 23–25 так и норовит любой ценой выскочить за тебя замуж и въехать к тебе на жилплощадь с мамой и шифоньером. Это в России прямо национальный спорт какой-то! Особенно в провинции — каждая спит и видит выйти замуж удачнее подружки. Русские девушки хотят улучшить свою жизнь ЗА СЧЕТ мужчины. А европейки стремятся создать себе комфортные условия жизни ПРИ ПОМОЩИ отношений с партнером. В этом и есть основная разница между вами и иностранками.
— Ну а общее-то у нас что-нибудь есть?
— Да, есть, — Кирилл смеется. — Вы все тащитесь от меня в постели.
— Как ты считаешь, почему именно сегодня иностранки все чаще выбирают в партнеры по жизни русских мужчин, а вы все чаще выбираете их?
— Честно? В вашей стране — полная жопа! Поэтому многие мужики готовы и на постельные, и на хозяйственные подвиги, лишь бы отсюда смотаться. И прагматичные западные барышни это прекрасно понимают и пользуются. Так что для многих симпатичных и неглупых российских парней иностранка — всего лишь средство передвижения в более стабильные и благополучные края. Женятся из жадности, из бедности, с целью эмигрировать. Хотя случается и настоящая любовь — например, между студентами, которые учатся вместе. Или когда двое оказываются в одной компании и регулярно встречаются — как, например, мы с Сандрин. А вот в чувства по Сети я не верю.
Россиянин как комбайн с вибратором
46-летняя калифорнийка Вирджини (муж называет ее просто Джинкой) замужем за бывшим российским подданным Глебом уже семь лет. За эти годы было всякое. В результате множества семейных драм русско-американская чета попеременно живет то в Москве, то в Калифорнии.
— Я не «вывозила» Глеба, — широко, по-голливудски улыбается Джинка, она прекрасно говорит по-русски. — Глеб сам оказался в Калифорнии, пытался делать бизнес. У него были хорошие выходы на эксклюзивного российского производителя: его бывший одноклассник где-то в российской глубинке основал маленький заводик, на котором гнал чисто русский продукт — горчичное масло. У нас такого нет, а оно идет и в кулинарию, и в косметику — поэтому бизнес-идея у Глеба была верная, но вот денег на ее осуществление не было. А я тогда как раз только что развелась со своим американским мужем и переехала из Техаса в Калифорнию. Со Стивеном я прожила пять лет, хотя он был редкостный эгоист. Скупердяй, слюнтяй и секса не допросишься. Все свои денежки на отдельный счет складывал, от меня же требовал, чтобы я полностью вела домашнее хозяйство — притом, что мы жили на огромном ранчо и держали скот! Прислугу он не нанимал из жадности, хотя человек он не бедный. Я должна была представлять ему письменный отчет по каждой пустяковой трате, а он только и делал, что читал мне нотации на религиозные темы. Когда же он до кучи стал жертвовать деньги на какую-то ультра-ортодоксальную секту, членом которой он был, я не выдержала и подала на развод. Адвокат отсудил у Стивена хорошую сумму, на ее часть я купила домик в Калифорнии и уехала из Техаса.
Глеба Вирджини встретила на вечеринке, посвященной Хэллоуину, в местном пабе небольшого калифорнийского городка, где она купила дом, а он обретался у приятеля.
— Мы как-то сразу нашли общий язык, — весело вспоминает Джинка, — прямо на второй кружке пива! Я почувствовала в нем какой-то размах, широту души, и после тоски со Стивеном жизнерадостность Глеба меня сразу подкупила. В постели русский оказался ласковым, безотказным и неустанным. Правда, мне показалось, что он настоящий дикарь. У него, например, не было привычки ходить в душ до и после секса. Но к этому я его быстро приучила — без проблем, как кота к лотку. В общем, через пару свиданий я пригласила Глеба жить к себе. И тут меня ждал еще один бесценный сюрприз: я обрела экономку и повара в одном лице! Вот уж чего не ожидала от русского дикаря! Помнится, Глеб поразил меня до глубины души в первый же вечер, когда я вернулась с работы. Меня ждал накрытый стол и ужин. «Это знаменитые николаевские щи! — пояснил Глеб. — Их предпочитал наш император Николай II». Ничего вкуснее я в жизни не ела, клянусь! А уж вкупе со знанием моим избранником русской истории ужин поразил меня в самое сердце! Поэтому, когда Глеб сообщил, что секрет волшебного вкуса этого супа в том самом горчичном масле, которое производит его приятель в России, я сама предложила вложить в это дело свои деньги, доставшиеся мне при разводе со Стивеном. Так мы и сделали, а заодно и расписались, чтобы бизнес стал семейным.
По словам Вирджини, семейное дело пошло в гору и принесло новой семье хороший доход. Но вместе с тем — и скандал за скандалом. Разногласия на тему «Кто в доме хозяин?» всплыли, когда погостить в Калифорнию приехала родня Глеба — мама и младшая сестра с мужем. По русской привычке Глеб принялся напоказ перед родней «гонять жену по избе», забыв, что эта жена — гражданка свободной страны. Вирджини эта откровенная показуха задела, так как в отсутствие русских родственничков ее муж ничего подобного себе не позволял. И обиженная Вирджини при всех напомнила, на чьи деньги существует семейный бизнес и кто настоящий хозяин в этом доме — полной чаше. По ее американскому мнению, кто платит, тот и хозяин. Но Глеб, как выяснилось, был другого мнения. «Без моих связей твои «бабки» ничего не стоят!» — оскорбленно выкрикнул он и стал демонстративно звонить в Россию своему приятелю, заклиная его «ради старинной дружбы» никогда и ни за что не поставлять масло его жене. Дело осложнилось тем, что перед началом семейных разборок русский муж основательно выпил за праздничным столом по случаю приезда родни. Кончилась та семейная сцена дракой, но теперь американка вспоминает о ней со смехом:
— Но тогда меня это привело в полнейший ужас! Первый раз в жизни мужчина поднял на меня руку! Чистоплюю Стивену такое и в страшном сне не снилось! Но с тех пор подобных сцен у нас было, увы, немало… Это было, мягко скажем, неприятно… Не раз мы были на грани развода, но каждый раз взаимная привязанность и общее дело оказывались сильнее. Да и секс после каждого скандала был еще лучше, чем обычно — так Глеб старался загладить свою вину, потому что все же в глубине души понимал: без меня и моих денег он в Штатах пропадет. А лично я в процессе скандалов поняла две важные вещи. Первое: я по-настоящему люблю Глеба, поэтому прощаю ему его слабости, обусловленные национальным менталитетом. А второе: моему русскому мужу тяжело постоянно жить вдали от родины. У него постепенно накапливается тоска, которая потом выливается в негатив, который, в свою очередь, выливается на меня и на мой американский взгляд на жизнь. Поэтому два года назад на семейном совете мы пришли к консенсусу — жить год в Штатах, год в России. Все равно у нас бизнес русско-американский. Мы купили в Москве квартиру и живем то тут, то в Сан-Хуане в Калифорнии. Так даже веселее!