Решальщики. Движуха
Шрифт:
— Не просто должны, а уже. Находятся, — подтвердил Гладышев. — Мне по этому поводу как раз и звонили.
— Хм… Так ты здесь, оказывается, не один такой? Красивый?
— Ну да, захватил с собой пару толковых ребят. Хотел взять больше, но где ж столько толковых наберешь? Да еще и вечером воскресенья?
— М-дя, снимаю шляпу, молодцы вы, парни, — без энтузиазма выдавил похвалу Петрухин. — Прям на ходу подметки рвете.
— А с вашими «магистралями» и «тарасами» иначе никак. К слову, настала твоя очередь объяснить: зачем вы притащили
Времени оставалось катастрофически мало. Оно понятно, что не собирался Дмитрий делиться с оперативником своими планами, однако понял, что сейчас должен рассказать хоть что-то.
— Хорошо. У нас с тобой на все про все не больше пяти минут. Сколько успею — расскажу.
— А почему «пяти»? До полуночи еще вагон и маленькая тележка?
— В том-то и дело, что не в полуночи дело. Так вот, дружище: сдается мне, что тебя слегка переклинило на наших взаимоотношениях с Тарасом. Но при этом не учитываешь «фактора Файзуллина».
В 23:06 Петрухин и Гладышев выбрались из «Фердинанда» и одинаково тревожно направились к станции. Тревожно, поскольку после обмена взаимодополняющей оперативной информацией сложившаяся ситуация читалась не просто как опасная, а — зашкаливающе-критичная.
— Ох, не нДравится мне, как он стоит, — пробормотал Дмитрий, издалека приметив одинокую фигуру Кирилла. Распознать ее сейчас было совсем нетрудно, так как, соблюдая задиктованные условия, Гордеев маячил возле щита с расписанием, расположенного аккурат под электрическим фонарем. По обе стороны от фигуры платформа скрывалась в полумраке, в глубине которого лишь угадывались очертания парочки «случайно встретившихся приятелей», распивающих пиво и громко при этом гогочущих.
— Согласен. Идеальная мишень для снайпера. Даже для слепошарого, — напрягся Гладышев. — Надо бы его того… хотя бы на пару метров передвинуть. В темноту и от греха.
— Надо. Но как?
— Позвони?
— Да забрали мы у Киры трубку, — тоскливо отозвался Петрухин. — Чтоб глупых звонков ненароком не сотворил.
— Логично. Но — фигово.
— Не то слово. Купчину, что ли, набрать? Может, он ему какой знак подаст. Хотя… Как подашь-то? Как ни подавай, все едино — полный расшибон. Тьфу…
Оперативник прислушался:
— Кажется, электричка идет.
— Все правильно. Та самая, ораниенбаумовская.
В тишине ночи раздались: сначала гудок, а следом — нарастающий шум приближающегося поезда. Скучковавшийся на противоположном перроне немногочисленный народец инстинктивно двинулся в направлении остановки первых вагонов. Это была последняя электричка, прибывающая в город перед закрытием метро, а потому пассажиры подстраховывались, дабы по прибытии на вокзал успеть с пересадкой. И лишь одна фигура в плаще-дождевике, с надвинутым на голову капюшоном направилась сейчас в сторону «хвоста». Вот только, пройдя метров пятнадцать, неожиданно остановилась, очутившись практически в створе с продолжавшим
— А вот это мне совсем не нДравится, — прищурился Гладышев и потянулся уже за своей мобилой. Он торопливо вызвал номер, заговорил отрывисто: — Сева!.. Видишь мужика на противоположной стороне?..
Снова запустила ревун накатывающаяся электричка, ритмичный грохот колес разноголосым эхом разлетелся над станцией.
— Севка! Ты слышишь меня? — попытался перекричать железнодорожную какофонию оперативник. — Мужик в плаще! Подтянитесь к нему!.. Слышишь меня, нет?.. Твою мать!.. Борисыч! Ты видишь?!..
Но Петрухин, перепрыгивая ступеньки, уже несся к платформе. Одновременно с Гладышевым разглядев, как мужик в плаще выбрасывает правую руку в направлении Гордеева.
— Кирилл! Падай! На землю! Быстро!!
Гордей испуганно обернулся на петрухинский вопль, и в этот момент раздался выстрел. Практически сразу за ним — второй. А в следующую секунду на станцию натужно вкатила электричка, прикрыв своим длинным змеиным телом фигуру стрелка от дославшего патрон в патронник офицера Главка.
Первым до неподвижно лежащего на асфальте тела добежал Шалимов. Профессионально оценив расплывшееся в районе груди кровавое пятно, он рухнул на колени и схватился за гордеевское запястье.
— Ну? ЧТО? — в унисон выдохнули подлетевшие следом решальщики.
— Пульс пока есть. Но, похоже, все равно кердык, — зло прохрипел Геннадий. — Доигрались, бля. В шпионов. Чего стоите как истуканы? Скорую вызывайте!
Купцов подрагивающими пальцами достал мобильник.
— Лёнька! Звони в нашу, которая «магистральная», по ДМС. А то в эту гребаную «03» будешь час дозваниваться.
— Хорошо…
— Ну как он? — присоединился к совсем не святой троице бледный как полотно Гладышев.
— Каком кверху! — огрызнулся Геша. — Сам не видишь, что ли?
— Значит, так: Николаич с Шалимовым дожидаются медиков! — взялся рулить Жора. — А ты, Дима, быстро за мной!
— Куда изволите? — откровенно психанул Петрухин.
— Стрелок зашагнул в электричку. Мои парни запрыгнуть следом не успели. Посему попробуем перехватить его в Сосновой Поляне. Если, конечно, этот хрюндель не попытается выскочить на перегоне.
Петрухин и Гладышев бросились на пристанционный круг.
Туда, где под всеми парами их дожидалась служебная «вольва» с двумя «толковыми» парнями. От которых, увы, именно в этот роковой момент никакого толку-то и не оказалось.
«Вольва» неслась по ночному Петергофскому шоссе, распугивая встречных-поперечных водителей агрессивным, сопоставимым разве что со стритрейсерским стилем езды. Внутри салона установилась тяжелая гнетущая тишина. Сейчас нарушаемая лишь шуршанием листка расписания, который вытянул из кармана Петрухин и теперь пытался вчитаться в подпрыгивающие на ухабах столбики цифр.