Решальщики. Раскрутка
Шрифт:
— Могла, Лень, могла… Но я нюхом чую, что прав: этот гусь подъехал на такси. А знаешь, почему на такси?
— Почему?
— Потому что от студии до остановки общественного транспорта, — Петрухин кивнул на лежащий на столе временно бесполезный смартфон. Бесполезность объяснялась тем, что в этом полуподвальном заведении связь традиционно почти не работала, — вот, я проверил по Гуглу… сто десять метров. А свою тачку он светить не хотел. В противном случае отвез бы Аню в кафешку на ней.
— Резонно, но не более того, — пожал плечами Леонид.
— А за «более» нам скоро пора выдвигаться на улицу Пестеля. На просмотр второй серии семейной драмы из жизни богатых, которые тоже плачут.
Купцов нахмурился и закусил губу. После чего заговорил с несвойственной заискивающе-просительной интонацией:
— Слушай, Дим, тут такое дело… Может, ты один к ним смотаешься?
— С чего вдруг?
— Да мне Ирка вот-вот должна позвонить. Нам сегодня обязательно нужно в университет смотаться.
— Так она ж у тебя вроде как поступила?
— Поступить-то поступила. Но там всякие разные бюрократические заморочки образовались. Документы какие-то надо предоставить, справки, туда-сюда…
— Девке осьмнадцатый пошел, а ты всё квохчешь над ней, как… как безусатый нянь, — с ворчливой снисходительностью заметил Петрухин. — Смотри, сейчас избалуешь — потом наплачешься. Когда внуки пойдут.
— Типун тебе на язык!
— Хорошенькое дело! Сачкует он, а типун почему-то мне? Ладно, за это оформишь вместо меня официальный запрос в Москву. Касательно последних рекламаций.
— Договорились. Я все равно собирался сейчас в контору подскочить, — быстро согласился Купцов. — Ты мне только ключи от «фердинанда» не забудь отдать.
— Здрасте! А как я, по-твоему, до Пестеля добираться стану?
— Да тут неспешным пешкодралом минут двадцать, не больше. Всяко в пробках дольше простоишь.
— Я с вас фигею, господин инспектор! На ходу, понимаешь, покрышки рвет!
— Между прочим, о тебе же забочусь.
— Вот как? Любопытно! Это каким же образом?
— Господин Московцев, как мы смогли убедиться, человек глубоко пьющий, — взялся рассуждать Леонид. — Причем пьющий хорошие напитки. Соответственно, как гостеприимный хозяин, а главное — как лицо в твоих услугах крайне заинтересованное, обязан накрыть поляну. Исходя из чего, я предусмотрительно изымаю руль, дабы ты мог в полной мере отдаться дегустации шведской алкогольной карты. Вот такая, понимаешь, причинно-следственная цепочка. Логично?
— Почти. Вот только в твоей цепочке есть одно слабое звено.
— Это какое?
— Петр Николаевич Московцев производит впечатление человека, с которым — лично мне — не о чем пить…
На самом деле историю о сопровождении младшей сестры в университет Купцов сочинил. Придумал с колес, рассудив, что в свете последних событий появился отличный шанс, временно избавившись от напарника, заняться-таки личной жизнью.
Вышло так, что по возвращении из полной приключений вологодской командировки они с Асеевой виделись всего два раза. Да и то — сугубо в официальной обстановке. И вот сегодня нарисовалась реальная возможность не просто повстречаться с Яной в стенах «Магистрали» без риска заслужить порцию ехидных петрухинских комментариев, но и попробовать уболтать ее на совместное проведение подкатывающегося вечера. Засим, расставшись с приятелем, Леонид, как и обещал, рванул прямиком в контору. Вот только по дороге тормознул у цветочного магазина, где прикупил роскошный букет хризантем.
Добравшись до «Магистрали», Купцов, сгорая от нетерпения, а потому даже не заходя к себе, воровато прошмыгнул на третий этаж и, формально постучавшись, юркнул в кабинет юридической службы. Стажерка-помощница Асеевой с понедельника находилась в отпуске, так что режим тет-а-тета двум «влюбленным сердцам» был фактически гарантирован.
— Я пришел к тебе с приветом / Рассказать, что солнце село, / Потому как было лето / И работать не хотело, — выдал с порога сияющий Купцов. — Сам сочинил! Как тебе?
Сидевшая за компьютером Яна нехотя выглянула из-за огромного монитора, озвучила лаконичную рецензию «На троечку» и вернулась к прежним занятиям.
— Хм… А цветы?
— Цветы на пять.
— Средний балл: четыре, — удовлетворенно тряхнул головой Леонид. — Проходной. Поэтому я прохожу и…
С этими словами он пересек кабинет и попытался по-свойски, как само собой разумеющееся, приобнять Яну за плечи.
Однако юрисконсультша ловко увернулась и, одарив инспектора отстраненным взглядом, попросила казенно-сухо:
— Леонид Николаевич, держите себя в руках.
— Лучше я буду держать в руках тебя!.. Погоди! А почему «Николаич»? — Леонид удивленно всмотрелся в «свою», как это ему с некоторых пор мнилось, женщину. — Ты чего сегодня такая?
— Какая?
— Ну… не знаю даже как сказать… Что-то случилось?
— Ничего не случилось.
— Просто… После нашей с тобой поездки мне показалось…
— Вам именно что «показалось», Леонид Николаевич!
— И ночь в мотеле — тоже? — с легким вызовом уточнил Купцов.
Асеева уставила глаза в клавиатуру и тихим, усталым голосом вопросила:
— Леонид Николаевич, а вы в курсе, что одинокие женщины иногда спят с мужчинами? И что, если вусмерть напуганная, крепко выпившая баба провела с вами ночь, это вовсе не означает, что так же она будет поступать и впредь?
— Такой, значит, оборот?
— Такой. — Яна снова подняла глаза. — Еще вопросы будут? Извините, у меня очень много работы.
— Да я, собственно, тоже… хм… по делу пришел, — замешкавшись было, тем не менее нашелся Купцов. Он отложил букет, сердито рванул молнию папки и достал из нее файловый кармашек с бумагами. — Вот, прошу.
— Что это?
— Ксерокопии наших с Петрухиным паспортов. ИНН-ов всяких. Согласно ВАШЕМУ, Яна Викторовна, указанию.
— Благодарю. Когда трудовые договора будут подготовлены, я ВАС вызову.
— Только соблаговолите предупредить заранее. У нас с инспектором Петрухиным, знаете ли, работы не меньше.
— Непременно.
— Ну тогда я пошел?
— Да-да, всего доброго.
— Цветы оставить? Или — в топку их? «Вместе с Каутским…»
— Как хотите…
Купцов лихо развернулся на каблуках и вышел из кабинета не громко, но звонко хлопнув дверью. Какое-то время после этого Яна неподвижно сидела, уставившись взглядом в оставленные на столе хризантемы, а затем вдруг уткнулась лицом в ладони и разрыдалась в голос…