Решение Сократа

Елиава Роман

После занятий Сократ вернулся в свою комнату, включил дисплей компьютера и вывел на него изображение камеры. Растрепанные черные волосы, которые так и не выросли за это время, всё то же удивленное выражение серых глаз, которое он видел тысячи раз. Сократ увеличил изображение – капелька на губе тоже никуда не исчезла. Он вздохнул.

– Опять само-мазохизм, – раздался голос за спиной.

– Альберт! – подпрыгнул от неожиданности Сократ. – Где ты научился так тихо подкрадываться? Ты же не агент!

– Это не я тихо подкрадываюсь,

а ты ничего не слышишь, занимаясь самоедством. Я стучал в дверь.

– Я не знаю… Я по-прежнему чувствую вину за то, что она там, – кивнул на экран Сократ.

– Оставь это, – ответил его друг. – Она сама виновата, хотела всех обмануть. И тебя в том числе.

– Но я мог, должен был её остановить! А теперь она как будто умерла, потому что навсегда там, – Сократ смотрел на экран.

– Да, как памятник собственной глупости, – сказал Альберт.

– Неужели нельзя её оттуда вынуть? – Сократ развернулся и с отчаянием посмотрел в лицо друга.

– Я тебе отвечал на этот вопрос тридцать четыре раза.

– Ты что, считаешь?

– Да.

– Мне тебя не понять.

– И не надо. А вот я пришёл тебя спросить, за каким чертом тебя понесло в Ватерлоо?

– Не знаю, – пожал плечами Сократ. – Фея с Эриком попросили.

– Я всегда считал, что это глупая идея, – сказал Альберт и замолчал на секунду, задумавшись, – но ты правильно поступил. Я рад, что они снова живы и смогут прожить свою жизнь.

– Ты знаешь, Эрика опять ранили в потоке. Не понимаю этого. Судьба у него такая?

– Судьбы нет, – ответил Альберт. – Это либо совпадение, либо поведение Эрика на операциях приводит к таким последствиям. Разные люди имеют разные способности и разные проблемы. Очевидно, Эрик не годен к полевой работе.

– Мне уже кажется, годен ты или нет, но мы скоро все попадем в полевые условия, – вздохнул Сократ.

– Но к этому нужно быть готовым, а не выполнять спонтанные просьбы по причине личной привязанности. В этом твоя проблема Сократ. Ты видишь в них друзей, а не учеников. Это тебе мешает.

– Да, я сам понимаю, что у меня нет таких качеств, как у Монаха. Не понимаю, зачем меня Ректор перевел в наставники.

– Этого я тоже не понимаю. Ты откровенно слабый и неопытный, – без обиняков заявил Альберт. – Что ты так смотришь? Кто тебе это ещё скажет? Ректор почему-то тебя полюбил после твоих похождений.

– Я думаю снова попроситься на оперативную работу, – опустив голову сказал Сократ.

– Я бы не торопился. Сдаться ты всегда успеешь. Вряд ли сейчас это нужно.

– Ты считаешь, что я смогу научиться и стать хорошим наставником?

– Нет в обозримом будущем, – холодно ответил Альберт, – для этого ты пока слишком молод, у тебя нет опыта и холодной головы.

– Но тогда?

– Тогда ты сможешь остаться в живых и присмотришь за Эриком с Феей. Сейчас очень сложный период, и будет много смертей в потоке, пока мы не решим некоторые

вопросы.

– Что, всё так плохо?

– Хуже некуда. Есть решение кратно увеличить количество агентов.

– Ничего себе! – присвистнул Сократ. – Это реально?

– Реально или нет, но считается, что это необходимо. Как ты знаешь, мы находимся в петле и нам нужно сглаживать колебания, а ещё лучше – не допускать их, предвосхищая события.

– Шмель говорит, сам поток может разрушиться.

– Да именно так, наша петля может разрушится. Я даже думаю, – Альберт посмотрел на потолок, – что это только вопрос времени для нас, как бы это вычурно ни прозвучало. Петля обречена на разрушение, она не может существовать вечно, в отличие от основного потока. Это, конечно, только теория, но я думаю так.

– А возмущения в виде попыток изменения только ускорят процесс? – спросил Сократ.

– Да, потому что они вызывают ответную реакцию потока, который стремится стабилизировать сам себя.

– Но зачем тогда пытаться сохранить поток, раз мы всё равно обречены?

– Кто сказал, что обречены? – удивился Альберт.

– Ты только что сказал, что петля всё равно разрушится рано или поздно.

– Ну, во-первых, лучше поздно, – задумчиво сказал Альберт и замолчал.

– А во-вторых?

– А во-вторых есть мысли, но говорить о них рано. Нужно кое-что доделать и проверить, – сказал Альберт, вставая. – Я побежал. Времени мало, заболтался с тобой. Но я всегда рад тебя видеть.

– Давай, удачи тебе, – ответил Сократ.

Он снова повернулся к изображению на мониторе. Элис была как живая. Смотреть на неё стало своего рода ритуалом у Сократа. Она была той частичкой его старой жизни, по которой он испытывал ностальгию. Та жизнь, где ещё были живы Конан, его старые друзья Эрик и Фея. Где улыбалась наивная Веселина…

Грусть Сократа была прервана громким стуком дверь.

– Что?

Дверь открылась и показалось абсолютно белое с выцветшими глазами и волосами лицо агента Бледного.

– Вставай, собираемся вытаскивать Шмеля, – сказал агент бескровными губами.

– Реконструкторы? – спросил Сократ.

– Не понял?

– Проблемы с реконструкторами при Ватерлоо?

– Нет, в Китае.

– Идём, – сказал Сократ, собираясь.

Глава 3

Они стояли шеренгами перед воротами, одетые в темно зеленую форму. На Сократе был бронежилет и каска с большими очками на резинке. А вот в руках был не слипер, а настоящая штурмовая винтовка QBZ-191 со скорострельностью 750 выстрелов в минуту. Это была форма и вооружение специального военизированного подразделения полиции Китайской Народной Республики, которое занималось внутренней безопасностью и было нацелено на противодействие терроризму, а также подавление недовольства и инакомыслия народа.