Решетка
Шрифт:
Измаил всем весом навалился на центральную опорную колонну, на которой держалось все здание. А уже несколько мгновений спустя он осуществил побег из обреченной Решетки, перегнав сам себя электронной почтой в международную компьютерную сеть со скоростью 960000 бод в секунду. И наследники порочной информации мгновенно переселились в сотни ЭВМ по всему миру.
По кварталам, прилегающим к Хоуп-стрит, прокатился низкий грохочущий гул, от которого у всех спасателей внутри здания перехватило дыхание.
Высоко на фасаде, приткнувшись на поперечной балке, словно две чайки на снастях парусника, Ричардсон и Куртис услышали низкий грохот
Фрэнк Куртис вжался в свое хлипкое убежище, пробуя нащупать рукой хоть какую-нибудь зацепку на неумолимо гладкой белой стене. Так и не найдя ничего, он повернулся лицом к стене, сложил руки крестом, как у покойника, и стал спокойно ждать, когда смерть осенит его своим крылом. Он продолжал думать о том, что происходит внизу, и о своей жене, которая наверняка сейчас там.
Рэй Ричардсон слегка наклонился вперед со своего небесного трона, будто ребенок, приготовившийся съехать с деревянной горки. Быстро перевернувшись, как акробат, он оперся сначала ладонями, а затем и предплечьями на горизонтальную бетонную полку, подрагивая всем телом и спущенными вниз ногами от воздушных толчков. Он улыбнулся и что-то сказал Куртису, но его слова заглушил свирепый порыв ветра, метнувший в мутную синеву раннего предрассветного неба куски щебенки и осколки разбитого стекла. Пыль всасывало в воздушные воронки с таким ревом, что создавалось впечатление, будто в необъятном лесу деревья синхронно вращали могучими кронами. От бешеных порывов ветра волосы и одежда развевались, словно у Ильи-пророка, предводителя небесного воинства.
По всему зданию, как первый и последний раскат грома, пронесся оглушительный треск, эхом прокатившийся через весь центр города до океанского побережья. Некоторые из бывших внизу людей от страха бросились ничком на землю. Но большинство, и Митч в их числе, продолжали бороться за свои жизни.
Ричардсон попытался было подтянуться на бетонную полку, но силы уже были на исходе. Мысленно он сказал сам себе, что с адвокатами, похоже, ему уже не встретиться. А тем временем его любимое детище необратимо разрушалось, погребая под собой останки новой техно-архитектурной школы.
Нащупав равновесие, Куртис попытался ухватить архитектора за руку. Однако Ричардсон отшатнулся от него, покачал головой и с печальной улыбкой соскользнул вниз. Он падал молча, как падший ангел, и простерев руки к небу, будто свидетельствуя могущество Всевышнего. На какое-то мгновение Куртис уловил его застывший взгляд, пока невидимая сила стремительно не потащила Ричардсона к земле.
Секунду спустя здание снова содрогнулось, и Куртис чуть было не свалился в пропасть вслед за Ричардсоном.
Ему казалось, что его приподнимает какая-то неведомая сила, хотя на самом деле понимал, что сползает вниз. Такое же ощущение бывает у пилотов при выполнении мертвой петли. Резкая и сильная боль в плече прочистила его помутившиеся мозги, и он сумел сориентироваться в зыбком пространстве на узкой полоске бетона.
Взглянув наверх, он заметил брюхо парившего над ним вертолета и спущенный оттуда канат – тонюсенькую тропинку, способную спасти ему жизнь. В нем словно проснулись полузабытые инстинкты его далеких предков, обезьян, позволявшие им ловко хвататься за невидимые уступы. Он сделал несколько головокружительных шагов среди обломков стекла и бетона, продолжавших осыпаться со стен агонизирующего здания, отчаянно выбросив руку, и ухватился за спасательный пояс, закрепленный на конце каната. Быстро продел его через голову, а затем под мышки.
Вырвавшись из прожорливой пасти вечности, Фрэнк Куртис повис между небом и землей, словно елочная игрушка, промокший от пота и окончательно разбитый. Его осторожно втянули в чрево вертолета и уложили рядом с Дженни и Элен.
Элен подползла к нему, крепко обняла и громко разрыдалась.
Еще несколько секунд вертолет парил в воздухе, прикидывая, чем может помочь оставшимся внизу. Куртис оглянулся назад как раз в тот момент, когда окутанная клубами пыли Решетка растворялась в воздухе, словно колдун, навсегда исчезающий в дыму.
Вертолет развернулся вокруг невидимой оси и, набирая скорость, рванул в направлении горизонта, над которым уже показалась алая горбушка солнца.
С горящими от боли лодыжками Митч бежал не оглядываясь, словно его спасение зависло не только от физических, но и от морально-волевых усилий. Он нисколько не сожалел о погибшем здании – новый прекрасный мир открывал перед ним свои перспективы. Он бежал так, словно прошлое было уже напрочь забыто, а ожидало его только будущее, будущее с Дженни, будущее, которое он почти зрительно ощущал впереди, будто вожделенную финишную ленточку. Не было времени даже на то, чтобы ответить на вопросы, которые с бешеной скоростью вспыхивали в мозгу, словно высмеивая все его прежние потуги к спасению. Скажем, какой высоты была Решетка? То есть на какое расстояние надо было отбежать, чтобы не попасть под обломки? А что, если в него попадут обломки здания? В этот момент что-то пролетело со свистом над самым ухом, и он ускорил бег, словно пришпоренная лошадь. Его преследовал оглушительный грохот, которому, похоже, не было конца. В жизни ему дважды доводилось попадать в землетрясения, но прежний опыт здесь не годился. Настоящее землетрясение никогда не предоставит вам нескольких секунд, чтобы успеть отбежать в сторону. Митч продолжал бежать, даже когда на него стала оседать пыль от рухнувшего бетонного монстра. Он смутно соображал, что это за люди бегут рядом. Кто-то отталкивал его и обгонял, имея больший запас сил. Здесь каждый был сам за себя. По обе стороны горели полицейские машины и мотоциклы.
Мужчина перед ним споткнулся и упал, солнцезащитные очки слетели у него с носа. Митч, несмотря на жуткую боль в лодыжке, перепрыгнул через него и, прихрамывая, заковылял дальше, расходуя последние капли энергии.
Наконец, увидев перед собой молчаливую шеренгу полицейских. Митч остановился и обернулся назад, где густое облако пыли полностью окутало Решетку. Он упал на спину, мучительно пробуя отдышаться.
Когда пыль осела, все увидели, что здание исчезло. Молчание выживших беглецов уступило место оживленному ропоту. Митч не удивился тому, что все они не слишком стеснялись своего недавнего страха и вполне понимали друг друга.
У здания короткий век.
Наблюдатель-1, будучи полным ничтожеством, сбежал из здания, можно сказать, со скоростью света.
Получите дополнительную премию за выживание.
Метаморфоза. Как превращение из гусеницы в бабочку. Кремниевые чипы превратились в ничто, исчезли в никуда. Физически их больше нет. Новый Большой Взрыв разнес их в пыль. Надо признать, архитектурные творения всегда были наиболее долговечными из всех произведений искусства. Но и этому творению пришел конец.