Республика самбо
Шрифт:
Антон чувствовал, как сильно, необычайно взволнована девушка, и у него защемило сердце, так он жалел ее и так не хотел причинить боль.
— Машенька, — тихо сказал он, — знаешь…
— Что? — еле слышно шепнула она, поднимая к нему лицо.
— Есть на свете одна девушка…
Он подумал, что луна зашла за облака, так потемнело и помертвело лицо Марии. Она судорожно вздохнула и пошла вперед. Он пошел за нею. Немного не доходя до мостков, у которых собралась поющая и гомонящая толпа, она спросила не оборачиваясь:
— Она хорошая?
— Я люблю
— Как я ей завидую! Ты прости меня. Знаешь, мне сейчас нисколько не стыдно, что я… тебе… Все равно я буду…
Антон сжал ей руку и быстро пошел наверх, догоняя самбистов. Заметив его, Женька отстал и подольстил, чтобы разом кончить ссору:
— А знатную красотку ты подхватил! Правильно, тащи удочку, если рыба клюет…
Антон гневно посмотрел на него и обошел стороной. Женька остался стоять как вкопанный, провожая его тяжелым недоуменным взглядом.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
И ТОЛЬКО ТОТ ДОСТИГНЕТ ЕЕ СИЯЮЩИХ ВЕРШИН…
1
ПРОЦЕС С ПОЗНАНИЯ — ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
(философическая поэма)
В пятницу вечером, когда самбисты ужинали, в дверях сараюшки неожиданно раздался сиплый голос:
— Приятно кушать честной компании!
Снаружи стоял посетитель, которого они никак не ждали: пастух Макар. Из-за его спины, остро поблескивая глазками, выглядывал Володька.
— Спасибо! Садитесь и вы с нами!
— Спасибо, хозяева, да мы сыты. Кушайте, кушайте, нам не к спеху.
— Что, Володька, решил навестить своего друга Ярыгина? — спросил Антон.
Самбисты фыркнули. Валька вперил в пастушонка злой взгляд, но тот, чувствуя себя в полной безопасности, независимо шмыгнул носом.
— Ишь ты, у Володьки здесь друзья-приятели есть, а я и не знал.
— Хм, — промычал Ярыгин.
— Кушайте, кушайте, не беспокойтесь. Нам спешить некуда, мы подождем.
Они отошли и присели на траву. Самбисты в полминуты дочистили миски, выпили чай и высыпали из сарайчика.
— Что так скоро? — удивился пастух.
— А мы объявили декаду по экономии зубов, — ответил Сергей. — Стараемся поменьше есть, эмаль, так сказать, сохраняем.
— А, это дело известное, — усмехнулся пастух. — Один цыган тоже как-то совсем было приучил лошадь не есть, говорят, да вот на десятые сутки она с чего-то околела.
Все засмеялись.
— Я, конечно, извиняюсь. Дело такое: мне свою косу у вас нужно взять.
Ему вынесли косу и другие инструменты, взятые в день заселения республики.
— С чего ж это вы, братцы, так слабо? Не вернулись деньжата со дна морского? — продолжил он разговор.
— Что верно, то верно, — вздохнули самбисты. — Не вернулись.
— Вот и доярки мне говорят, что вы меньше молока стали брать. А дух все играет?
— На высоте, — кратко ответил Антон. — Скулить не собираемся, хоть продукты и кончились.
— Не так-то сами они и кончились, — грозно добавил Валентин.
Володька опять только шмыгнул носом.
— Энтузиасты, значит, — насмешливо одобрил пастух, — вроде лошади у того цыгана.
Антон хотел резко ответить, что, дескать, лучше жить так, чем по его подобию, но Макар, почуяв, как тот мигом ощетинился, миролюбиво сказал:
— Энтузиазм — дело, конечно, хорошее, только я так рассуждаю своей головой, что сытый желудок ему не помеха. Вы подзаработать не хотите?
— Как? — всполошились самбисты.
— Луга у нас тут золотые, а народу — сами видите… Косить некому, и стадо всей травы за лето не съест, досадно будет оставлять: самое лучшее для аппетита сено. Косим помаленьку, еще гектара полтора-два осталось скосить, а остальное скот сам съест. Пойдемте хоть завтра. А? И нашим девкам дело облегчите, а то света белого они не видят: то доят, то хлев чистят, то одно, то другое, а тут еще косить приходится. Ну как, хозяева?
— Не можем, — Женька вздохнул, — у нас ведь занятия с девяти утра до семи вечера.
— А по воскресеньям тоже занимаетесь?
— По воскресеньям считается, что свободны, да вот уже два раза были заняты — нормы сдавали. Первое воскресенье будет свободное, отдохнуть хотелось бы.
— Во-во, и зубы пусть отдохнут, — поддакнул пастух.
— Макар… простите, не знаю отчества, — снова вступил в разговор Антон, пораздумав.
— Васильевич.
— А что платить будете, Макар Васильевич?
— Вот это другой разговор. Ты у них председателем ходишь? Сразу видать, деловой парень, — одобрил пастух. — Чем платить? Молоко, к примеру, вам бесплатно выдавать будем, творог. Целый рабочий день питать будем, что еще?
Самбисты оживились: колоссальное облегчение!
— Согласны, ребята? — пастух заметил поворот в их настроении. — И себе поможете, и девкам полегче будет. Хорошие, между прочим, у нас девки! — он хитро подмигнул. Уходя, крикнул уже со спуска: — Я вас в воскресенье рано подниму, до света! Слыхали поговорку: «Коси, коса, пока роса»? Вот и мы так.
Когда укладывались спать, Сергей спросил у Антона:
— Помнишь, какой был этот Макар, когда мы его в первый раз увидели? Медведь медведем! А сейчас, смотри-ка, шутит, смотрит весело.
— Верно, — согласился Антон.
— Тайна сия велика есть, — глубокомысленно заключил Сергей, — надо разобраться…
Небо только-только начало разгораться на востоке, когда они отправились на дальние луга. Было очень свежо, приходилось плотней заворачиваться в куртки. К тому же обувь сразу намокла от росы, и самочувствие у невыспавшихся, полусонных самбистов было далеко не жизнерадостным: и на черта встали в такую рань? Единственный выходной, и то без отдыха… Но пастух быстро и молча шел впереди, делать было нечего. Через полчаса пришли к помещению для скота. Девушки на лугу кончали доить коров. Володька, который уже был здесь, щелкая огромным кнутом, собирал отдоенных коров. Черный гигант Кирька пасся на опушке. Увидав незнакомцев, он уставился на них и тяжело задышал, глаза его покраснели. Потом протяжно заревел и направился к самбистам.