Республиканские Коммандо 2: Тройной Ноль

Трэвисс Карен

– Честь была удовлетворена, как говорится. Я хотел узнать, не присоединитесь ли вы к нам за выпивкой. Бесани ждет-не дождется снова встретится с вами.

– О, судя по "нам" – у вас все идет отлично. – Скирата ухмыльнулся и это было искренним; разумеется – Бесани Веннен не была джейтии, джедай. Ее он мог принять. – Рад слышать, Орд'ика. Все равно, я и Этейн как раз закончили разговор.

Скирата ушел, словно ничего и не случилось. Этейн привалилась к ограждению уткнувшись лбом в сложенные руки и чувствуя себя совершенно сломленной. Но Скирата был прав во всем, что он говорил; и он

сдержит обещание помочь ей. Цену не изменить. Она ее заплатит.

Она сконцентрировалась на радости, окружавшей в Силе ее сына. Как бы тяжелы ни были обстоятельства, этого никто не может у нее отнять – ни даже Кэл'буир.

Глава 25

Конечно я планировал путь отхода. Я был наемником с тех пор, как мне исполнилось семь лет от роду. Ты всегда готовишься к тому, что будет когда закончится текущая война. Это называется стратегия отхода; и моя – планировалась очень, очень давно.

Кэл Скирата Джайлеру Обриму, в разговоре о будущем в неспокойной галактике.

Корускант, Клуб "для персонала и друзей Корускантских Сил Безопасности", время 00.15, 389 дней после Геонозиса

– Что ж, это было занятно. – сказал Джайлер Обрим, забираясь на барный табурет. Клуб уже почти опустел. – Твои мальчики не налегают на выпивку, верно?

– Зато пожрать они хороши.

Скирата прикидывал, как он будет разбираться с этой проблемой. Гурланинка Джинарт скрылась так, как это могли делать только меняющие облик гурланины. Комлинка у нее нет, и он не столкнется с ней случайно за завтраком в "Краггете". Ему придется найти другой способ ее вызвать.

– Зверские аппетиты. Это ускоренное взросление подстегнуло их метаболизм.

Обрим поскреб щеку со смущенным видом.

– Знаю, дружище. Я не прошел через то, что прошел ты вместе с ними, но любой в нашей игре точно поймет, что ты чувствуешь.

– Угу.

"А теперь у Дармана есть сын. Я зол, что Этейн позволила этому случиться, ничего даже не сказав ему, но все же – у него есть сын. Даже если я так и не выловлю эту каминоанскую тварь, Ко Сай, теперь у него, в каком-то смысле, есть будущее."

– Извини, если порой я на тебя это вываливаю.

– Тебе не стоит за это извиняться

– Спасибо

– Что бы ты сделал, если б мог сейчас править галактикой, Кэл? В смысле – мог вообще все.

Скирата не раздумывал ни секунды.

– Остановил бы войну прямо сейчас. – ответил он. – потом отправился бы на Камино, взял этих серых уродов за их поганые тонкие шеи, и вытряс из них нормальный срок жизни для всех наших парней, до последнего. Потом увел бы всю армию домой, на Мандалор, и провел остаток жизни, приглядывая за тем, чтобы они обзавелись женами и семьями. И целями в жизни, которые будут их собственными, а не чьими-то частными дрязгами.

– Я так и думал, что ты это скажешь. – хмыкнул Обрим. – Мне уже пора домой. Последние несколько дней для моей жены были слегка напряженными. Сам понимаешь – постоянно не был дома. Ты не мог бы как-нибудь зайти на ужин?

– С удовольствием.

– Тебя подбросить?

– Я жду Ордо. Он заболтался с Бесани.

– Я заметил. – Обрим чуть усмехнулся. – Он смышленый мальчик.

Скирата остался размышлять о будущем, которое выглядело не более запутанным, чем оно было несколько часов назад; просто сейчас оно перевернулось с ног на голову. Он поднялся, побросал нож в резьбу над баром, подумал о банковском счете на Ааргау, и том что Мереель был очень близок к тому, чтобы отыскать Ко Сай. Скирата чувствовал, что сейчас он на расстоянии удара ножом от того, чтобы горсточка клон-солдат получила лучшую жизнь – ничтожная горстка, из столь многих – но это все, что он может сделать. Этого должно быть достаточно.

А сейчас у него есть еще более веский стимул. У Дармана есть сын, и он позаботится чтобы Дарман был рядом и видел как растет его мальчик.

– Простите, что задержал вас, Кэл'буир. – Ордо влетел в бар и попытался улыбнуться, но из-за разбитой губы лишь скривился. – Можем идти.

– С Бесани все прошло нормально?

– Да.

– Просто "да"?

– Ммм… думаю, что так.

– Хорошо. – он подавил желание порасспрашивать. – У меня есть для тебя вопрос. Мне нужно достать Джинарт. Как я могу это сделать?

– Легко. Она шпион. Она отслеживает перемещения солдатов ВАР на-и с- Квиилуры. Я могу отправить в снабженческую систему сообщение, которое привлечет ее внимание. Что-нибудь с намеком. Укажите время и место и оставьте мне остальное.

Скирата улыбнулся. Для Ордо практически все было простым.

– Что ж, возвращаемся в казармы.

– У меня тоже вопрос к тебе, Кэл'буир.

– Валяй.

– То, что сказала Этейн – правда? Твои сыновья отказались от тебя, потому что ты остался с нами на Камино?

Ордо был не глуп, и он не был глухим. Семейные проблемы Скираты были единственной вещью, о которой ему не хотелось бы ставить кого-то из них в известность. И не только потому, что это могло заставить их чувствовать себя виноватыми. Он не хотел чтобы они боялись, что он может бросить их с равной легкостью.

– Это правда, Орд'ика.

– Как ты смог даже подумать о том, чтобы заплатить такую страшную цену ради нас?

– Потому что я вам нужен. И я ни на секунду не пожалел об этом. Мои привязанности к моей… бывшей семье были уже все равно что мертвы, прежде чем ты мог хотя бы задуматься о них. Не думай больше об этом, потому что я сделал бы это снова, не задумываясь. Без сомнений.

– Но мне жаль, что мы не знали.

"Значит ли это, что у меня есть право хранить другой секрет?"

– Извини.

– Итак, кроме нерожденного сына Дармана, есть что-то еще, что ты хранишь от нас?

Значит, он слышал его спор с Этейн. Скирата почувствовал самый жгучий стыд, который он когда-либо испытывал в жизни. Все его существование сейчас основывалось на абсолютном доверии между ним и его клонской семьей. Он не выдержит этой потери.

– Значит, ты слышал, что я собираюсь просить у Джинарт. Я услышал новость тогда же, когда и ты, Орд'ика. И – нет, больше нет ничего. Клянусь, что не лгал тебе и не буду лгать. – Скирата показал на парные бластеры Ордо. – Если солгу – можешь опробовать их на мне. Потому что остаться там ради вас было единственной достойной вещью, что я сделал в этой жизни. Ясно?