Реставраторы миров (сборник)

Трищенко Сергей Александрович

И, главное, люди радуются, когда подчиняются повелениям монстров – не так уж трудно одновременно поощрить зону удовольствия. Так приговорённые к смерти с улыбкой копали бы себе могилу. А ведь это всего-навсего обычная стимуляция – кусочек сахара собаке при дрессировке.

И люди уже не могут жить без монстров – они их собирают, лелеют, создают чуждовищам новые, ещё более удобные жилища – и не только внутри себя, в своём мозгу, но и находят другие убежища, которые могли бы сохранить монстров на века… Изобретают всё новые и новые носители информации.

Когда-то всё начиналось простым симбиозом –

людям было трудно выжить без монстров, монстры не могли обходиться без людей. Но существование монстров внутри человеческого мозга ещё можно было бы вытерпеть, если бы…

Если бы монстры не воевали друг с другом. А поскольку воевать они могут только человеческими руками, то люди воюют вместо них. И из-за них – ничего нет прочнее мысли, внушённой человеку, будто она – его собственная, причем такая, из-за которой не жаль умереть.

А монстры не могут не воевать – иначе им просто скучно, ведь они бессмертны, как боги на Олимпе… вернее, наоборот – боги на Олимпе бессмертны, как монстры, потому что именно монстры внушили людям мысли о богах, создали мифологию – и всё ради собственного удовольствия.

Собственно, вся мифология явилась отражением действительных событий о существовании монстров, знание о которых – частью осознанно, а частью случайно – проникла в существование людей.

Да и монстры теперь становятся иными – некоторые даже хотят оставить человека в покое. Глупцы! Разве они забыли, как приятно погружаться в человеческий мозг, жить там и повелевать человеком, заставлять делать всё, что тебе угодно… и не одним человеком, а многими, тысячами, миллионами…

И Монстр поднялся, ощутив совсем рядом манящее излучение человеческого разума, и, неслышно обхватив голову человека многочисленными щупальцами, незаметно проник в мозг… Человек оказался в полной его власти. Пока один, но скоро…

Монстр вспомнил, как ему подчинялись миллионы людей, он находился во всех сразу – имел связь со всеми своими частями в каждом человеке, все отделившиеся особи были им одним, он смотрел миллионами глаз, был одновременно в миллионе мест. Под его властью была почти вся планета! Но скоро снова так будет.

…Вася чувствовал приближение какой-то мысли, очень важной, которая начала открываться при чтении старой книги с пожелтевшими страницами. Ещё немного – и мысль, присутствие которой он начал чувствовать, оформится окончательно – и тогда он всё поймёт. По мере чтения мысль всё крепла и росла в нём и вот оформилась окончательно, захватила всё его существо, и он чуть не закричал от радости – такой простой, ясной и конкретной, понятной казалась эта мысль…

Она озарила всё его существование, и Вася понял, что не может, не должен держать её в себе – надо обязательно пойти и поделиться мыслью со всем Человечеством…

«Идеи только тогда приобретают силу, когда овладевают массами».

Процессы мышления

Дерганов покрутил пальцем у виска. Сработал магнитный ключ и захватил силовым полем встречные элементы замка, синхронизировав вращение пальца с остаточным натяжением пружины. Система сработала на минимальное опережение и принялась передавать кинетическую энергию пальца заводному механизму. Случайные колебательные явления, вызванные покачиванием

пальца, заставили шарики в мозгу вращаться чуть быстрее, осмысливая текущие события. Но это были паразитные явления, не оказывающие сколь-либо значительного влияния на общий процесс мышления.

Пружина закручивалась всё туже. Дерганов чувствовал натяжение по охватывающей его радости, но продолжал вести отсчёт щелчков встроенного храповика, опасаясь, как бы не довести завод до полного экстаза, а тогда механизм мог пойти вразнос, переключившись на самораскручивание. Как бы ни было приятно переживать подобное состояние, Дерганов понимал, что сейчас не место и не время для подобных экспериментов: требовалось срочно закончить «горящую» работу.

Сделав восемнадцать оборотов, Дерганов остановил вращение пальца.

«Надо поставить предохранительную муфту, – подумал он. – Не придётся считать обороты. Проскользнула – значит, завёл на полную катушку».

Но муфта практически исключала срывы в экстаз, особенно если обойтись без стопорного рычажка, а Дерганову нравились подобные, почти случайные, моменты. Казалось, они от него не зависят. От них отдавало стохастической неопределённостью и седой стариной, когда абсолютно все процессы происходили случайно и бесконтрольно.

«В этом присутствует особый смак! – подумал Дерганов. – Но прежде всего – работа! Теперь задача будет решена вовремя».

Оглядывая пробегающих мимо людей с торчащими из висков двуухими ключами (таких было большинство), или с чернеющими дырами заводных отверстий, Дерганов ощущал собственное превосходство – из-за внутреннего совершенства. А всё почему? Потому что не поскупился и поставил магнитную муфту.

Единственным неудобством муфты Дерганов полагал, и не без основания, необходимость перманентной очистки указательного пальца от налипающей железной пыли. Зато попутно решались вопросы поиска упавших мелких металлических предметов, испытывающих сродство к обычному магниту. А пыль легко удалялась кусочком лейкопластыря, либо сырой резиной.

Проблема могла быть устранена постоянным ношением напальчника, железный порошок с которого легко ссыпался при снимании, но Дерганов считал напальчник пижонством, и надевал лишь на торжественные приёмы, всегда тщательно согласуя цвет с цветом костюма.

Данилов видел, что с каждым днем увеличивается количество людей без дыры в виске, и это, в общем, его радовало, хотя и вызывало лёгкое беспокойство. Да, техническая революция приходит в их края, и он способствует её продвижению, но… чем выделиться, если все поставят магнитные замки? Что станет темой для разговоров? Предохранительная муфта? Тема значительная, но лишь для специалистов: снаружи-то она не видна! Поэтому любой бездельник сможет похвастаться её наличием, а как проверить?

Дерганов продолжал рассматривать пробегающих прохожих. Попадались совершенно экзотические экземпляры. Вот у старичка из виска торчит круглая бронзовая головка с почти стёршимися от длительного применения насечками. Что он, не может надфильком новые процарапать? Ходит, людей смущает. Из-за этого и подкрутить как следует не получается. А потом на склероз жалуется.

«А у начальника, – вспомнил Дерганов, – болтается большая медная ручка, наподобие ручек старинных телефонных аппаратов».