Шрифт:
Арбайтенграунд, 1956 год.
Примечание: Торговый квартал – единственное место во всей стране, большую часть которого занимают люди славянской принадлежности; по-иному Торговый квартал именуют Славянским (название «Торговый» подразумевает собою межнациональную торговлю: славяне приезжают в эту маленькую страну для торговли и открытия собственной предпринимательской деятельности).
глава 1
НОВЫЙ СОСЕД
После своего скромного завтрака – бульона с хлебом и кофе, – Вера Новичкова закрыла входную дверь и спустилась по ветхой лестнице к почтовому ящику. Открыв полуразвалившуюся дверцу, она достала кипу писем. Газеты, подписки на журналы и…
Счета.
Счёт за электричество и газ. Долг уже возрос в двадцать марок. Вчера она подсчитывала заначку – всего лишь пять. Она наморщила лоб, и мозг её лихорадочно соображал:
«Допустим, я сейчас отнесу пять марок, останется пятнадцать… Но… через месяц опять будет двадцать! Господи!.. Скоро холода наступят, и как…»
Она представила уже себя через два месяца. За окном метель, первый снег. Она просыпается от холода и достаёт из-под кровати остатки керосина; газа нет, и она приходит в булочную просить в долг у фрау Д. какую-нибудь булочку. Идёт на работу, а по возращению снова просит в долг. Пытается платить и фрау Д. и за коммунальные услуги, но параллельно накапливаются ещё долги, за воду и оплату квартиры…
А потом, под Рождество, к ней приходит управляющий и вежливо, но настойчиво просит уйти.
На глазах её появились слёзы, и она издала громкий всхлип, но тут же прикрыла рот рукой.
– Извините… Что с вами?
Вера смахнула слёзы и обернулась. Перед ней стоял высокий парень со светлыми волосами. Он улыбался, но в улыбке этой не чувствовалось ни лицемерия, ни наигранности.
– Я… Да так, свои проблемы, – сказала Вера и прищурилась. – А вы кто? Что-то я раньше вас не видела здесь…
– Ох, извините. – Он протянул руку. – Я Виктор Михайлович Весельцев, ваш новый сосед. Переехал вчера, живу над вами.
– А-а-а… Вы русский?
– Да, из Ярославля. И вы, судя по акценту, тоже.
– Да, из Ростова. Вера Анатольевна Новичкова, но зовите меня просто Верой.
Они пожали руки. На лице у Виктора вступили ямочки.
– Вера… Красивое имя, честно. Мою матушку так звали. Знаешь, эти имена – Вера, Надежда, Любовь – всегда предвещают нечто хорошее… – Но тут он вздрогнул и посмотрел на часы; румянец исчез с его лица. – Ой, извини… Вера, я опаздываю… До встречи!
Он в два прыжка преодолел лестничную площадку и выбежал на улицу. Вера вздохнула.
«Эти имена всегда предвещают нечто хорошее… Но только не для меня».
Она отправилась на остановку. До фабрики текстильной промышленности двадцать минут на трамвае.
Ресторан «Павлин» считался одним из самых дорогих ресторанов страны, где цены были выше, чем зарплата среднестатистического рабочего. Ох, кто там не побывал… Здание само было одноэтажным, но с очень высоким потолком. Внешне он не особо выделялся роскошью, и отличительной особенностью являлась бархатная вывеска с павлином. Проходя сквозь дубовую парадную дверь, оказываешься перед поворотом в зал; в стороне сидит гардеробщица и принимает верхнюю одежду в обмен на номерок. Потом проходишь в самый главный зал – большое помещение с красными портьерами и картинами в стиле барокко, а также расположенными вдоль стен бархатными креслами тёмных тонов. Большую часть пространства занимали столики с канделябрами и меню, где золотыми буквами вы могли прочитать название самых изысканных деликатесов. Освещение яркое, но при этом не резкое, что производило успокаивающее воздействие. А перед входом на кухню стоял граммофон, где обычно крутилась пластинка с джазом, и саксофон убаюкивал слух.
…Первую странность, которую заметил Виктор, – отсутствие на месте Марфы, шестидесятилетней гардеробщицы. Тогда он протиснулся за стойку и повесил своё пальто, а затем направился в зал.
Посетителей не было, но за пододвинутыми в полукруг стульями сидел почти весь персонал, а те, кому не хватило места, стояли: Чеслав Ковальский – владелец, Антон Хлебцов – шеф-повар, друг Виктора; Эмерик, Юлиуш, Ольга и другие члены персонала, повара и официанты, даже уборщики.
Виктор покраснел, словно школьник, опоздавший на урок.
– Я… что-то пропустил, доктор Ковальский?
Тот поправил очки.
– Беда у нас: Марфа умерла.
– Боже, когда?!
– Вчера. Инфаркт… Эх! Я даже не знаю, кого на место поставить – пока найдёшь нового гардеробщика…
– Но ведь… Но ведь должна же быть замена.
– Вот ты и пойдёшь – всё равно опоздал.
Ковальский попытался улыбнуться, но вместо этого вышла кривая усмешка.
Виктор вздохнул и отправился на свой новый временный пост.
Сначала всё было гладко, и эта новая внезапная должность ему нравилась: просто принимаешь вещи, а потом отдаёшь их, предварительно напоминая про номерок – легче, чем бегать туда-сюда, разнося меню и заказы.
Но вот наступил вечер – самое время для тяжкого труда персоналу «Павлина». Нахлынул поток представителей высшего класса в дорогих шубах, пальто и белых костюмах, а некоторые и с собаками. На вешалках уже не было места для новых вещей, но они валились на стойку горой, и вскоре Виктор не смог разглядеть гудящую и звонко смеющуюся толпу.
Когда, наконец, он, вспотевший, повесил последнее пальто, дубовая дверь отворилась. Вошла высокая блондинка в белой шубе, из-под которой можно было разглядеть бриллиантовое колье.
Виктор так и оцепенел: это же Марлен Брюкель – самая известная оперная певица и страстная любительница походить в рестораны и покритиковать.
Она лёгким движением сняла шубу и протянула её Виктору, у которого даже в груди стало тесно и жарко от непонятного волнения.
– Впервые я здесь, мой милый. (Когда она говорила, причмокивала губками.) Надеюсь, блюда отстоят честь одного из самых дорогих заведений в городе…
Он улыбнулся.
– Я думаю, что вам понравится.
Она улыбнулась и, покачивая бёдрами, прошла в зал. А всё, что было дальше, рассказал официант Юлиуш.
Итак, она прошла и внимательно огляделась, села за свободный столик около стены. Юлиуш принял у неё заказ и пошёл на кухню, где как раз проводил ежедневную проверку Ковальский. Юлиуш сказал:
– Парни, заказ на столик тридцать четыре: филе ягнёнка с картофельным муссом и пажитником, спаржа с крокетами и пюре из цветной капусты, кокосовый мусс с яблоком и сухое красное вино. – Положил на стол листок, немного помолчал и добавил: – Заказ от Марлен Брюкель.
На минуту движение, суета и даже шипение огня стихли: все взгляды устремились на официанта, а тот самодовольно улыбнулся, польщённый таким вниманием к нему. Ковальский поправил очки и нахмурился; он подошёл к официанту вплотную. Движение возобновилось.