Ресурс Антихриста
Шрифт:
— Понятно, — произнесла она нараспев. — Значит, прессу проглядеть не успели, не в курсе последних новостей?
— Откуда… — пожал плечами Каретников. — Я же говорю, пришел сюда в буквальном смысле с корабля на бал.
— Закончен бал, Валерий Дмитрич, — невесело усмехнулась Илона, — в буквальном смысле. Свечи погасли, публика…
— Погоди, — перебил ее Каретников, — говори, пожалуйста, ясней.
— Хорошо, попробую по порядку. Все у нас шло нормально, дела крутились, от вкладчиков отбоя не было. По депозитам на двадцать — тридцать процентов рост ежемесячно выдерживался, а месяца полтора назад… — Илона сделала паузу и достала из
— И, разумеется, не с пустыми руками, — завершил за нее Каретников. — Плохиши. Да, Илона, но у нас ведь такая лицензия имеется?..
— Имеется, — подтвердила секретарь. — Ну и что, это уже никого не колышет. Вернее как, в отношениях с государственными органами у нас все в ажуре, а вот с клиентами… Клиент гнет свое — «гив ми мани» и весь разговор.
— Андэстэнд, — в тон ей произнес Каретников. — А как в этом плане обстоит в нашей фирме?
— Спросите что-нибудь полегче, — вздохнула Илона, и в ее глазах вновь мелькнула уже знакомая Каретникову грустинка. — Я уже сама ничего не знаю… и не понимаю. Просто голова кругом идет.
— Что я слышу? Нет, я не верю своим ушам, — с деланной бодростью откликнулся вице-президент «Пикадора», меняя позу в кресле. — И это говорит наш суперсекретарь, которую среди ночи разбуди — и любой ответ на любой вопрос, причем на четырех языках…
— Валерий Дмитрич, дело в том, — она медленно и отчетливо проговаривала каждое слово, — дело в том, что фирма уже три недели как фактически прекратила деятельность.
Благодушное настроение Каретникова сдуло, будто майский цвет порывом ветра.
— Прекратила? — переспросил он. — И есть акт о самоликвидации?
— Нет, — ответила Илона, — документально еще ничего не оформлено, но никаких операций уже не ведется. Да и люди, — бухгалтер уволен, агенты сами ушли, одна я и осталась.
— А Таланов? Таланов, где он и что? Чем занимается? — начал нервничать Каретников, наконец-то прочувствовав всю нешуточность ситуации.
— Игорь появляется здесь редко, все мотается, какие-то проблемы улаживает. Последний раз три дня назад был. На пять минут буквально заехал, забрал всю основную документацию, сказал, что поработает с ней дома. — Илона погасила сигарету и с иронией добавила: — Наверное, работает до сих пор.
— Значит, документации в офисе нет? — переспросил вице-президент, задумчиво барабаня пальцами по стенке чашки. — Ни по банку, ни текущей отчетности?
Илона молча кивнула.
— Тик-так. Ну а что в таком случае ты здесь делаешь?
— Присутствую. Фактически мои функции сведены к простому дежурству. Сижу, отвечаю посетителям, что начальство в командировку поохало за их денежками, чтоб не волновались. Аренда у нас до конца квартала оплачена, что будет дальше, не знаю — живу одним днем, а там пусть Таланов решает.
— Так значит шеф фирмы, говоришь, сейчас в Риге? — Каретников хлопнул ладонями по коленкам и резко поднялся.
— Я этого не сказала, — вставила Илона. — Но вчера, по крайней мере, он звонил в офис.
— А сегодня быть не обещался?
Илона молча пожала плечами.
— Ладно, буду ловить его дома. Озадачила ты меня, Илоночка, что и говорить.
Та невесело улыбнулась и ничего не ответила.
Уже в дверях Каретников обернулся и ободряюще подмигнул:
— Впрочем не будем заниматься домыслами, сегодня встречусь и Игорем и… Больше жизни, мадам, все будет в норме, все образуется. «Пикадору» пока рано в отставку, копье еще не притупилось, а? Ну, чао, и спасибо за кофе.
— Твоими бы устами, вице-президент, — беззвучно прошептала ему вслед суперсекретарь Илона.
2
Каретников направлялся к Серебрянскому. Два дня он безуспешно разыскивал Таланова, звонил ему чуть ли не каждый час, несколько раз заезжал домой и рано утром, и около полуночи — по нулям. Тот словно растворился. Справлялся у Илоны по телефону — нет, на фирме шеф не объявлялся и больше уже не звонил.
За это короткое время Каретников постарался как можно тщательней разобраться в ситуации, сложившейся вокруг фирм, подобных «Пикадору». Он успел просмотреть последнюю деловую прессу, кое-что удалось узнать от знакомых бизнесменов. В первую же очередь посетил банк, в котором находились латовые и валютные счета «Пикадора».
Больше всего его поразили два открытия. Одно из них — тотальный крах фирм, которые, подобно «Пикадору», принимали вклады под десять — двенадцать процентов ежемесячно. Положение в этом плане оказалось куда мрачней, чем обрисовала Илона. Десятки фирм с сотнями тысяч латов, как по мановению палочки невидимого дирижера, приказали долго и нескучно жить оставшимся в дураках вкладчикам. Многим основателям этих контор с пышными, туманными названиями удалось успешно упорхнуть в безвестном направлении, другим повезло меньше — они не успели вовремя свернуть свою бурную деятельность и втянуты теперь в муторные тяжбы и разбирательства со своими клиентами. Находясь под колпаком следственных органов, они плохо спят по ночам и видят только черно-белые тревожные сны. Третьим же не повезло и вовсе — они схлопотали порцию свинца и отошли от суетных своих дел в мир иной навечно. Кто тут приложил руку — взбешенные наглым надувательством кредиторы, неуступчиво-безжалостный рэкет либо иные силы — оставалось только гадать, ибо доблестная криминальная полиция дать ответы на все эти вопросы оказалась просто не в состоянии.
Пресса пестрела скандальными разоблачениями; продолжающие работать фирмы потеряли покой от нашествий не на шутку всполошившихся инвесторов, словом, какого-либо просвета в этой внезапно возникшей заварухе в ближайшее время не предвиделось.
Второе открытие его поджидало в коммерческом банке «Прогресс», который обслуживал их фирму. На полученной выписке остатки на обоих счетах приближались к нулю. Причем каких-либо поступлений за последнее время не наблюдалось, зато все дебетовые операции были проведены совсем недавно. Формулировка статей расхода Каретникову ни о чем не говорила, пояснения мог дать только бухгалтер либо сам Таланов, но с бухгалтером почему-то расстались, а Таланов… Каретникову просто не верилось, что с Игорем случилось что-то серьезное, но его загадочное необъяснимое исчезновение навевало нехорошие думы.