Ретенция
Шрифт:
Весь этот и следующий день я готовлю себя к получению новой информации, стараясь не перегружать мозг ничем новым. Иногда в голове всплывают слова Тода о новой разработке. Откуда ему про это знать? Мне хочется у него спросить прямо в лаборатории, но это был бы самый необдуманный поступок в моей и без того наиглупейшей ситуации. Надеюсь, в субботу я получу ответы на все свои вопросы.
Дни пролетают относительно быстро. В субботу с утра я встаю пораньше и разминаюсь, делая комплекс упражнений для разогрева. Тод обещал начать тренировки сегодня, нужно подготовиться. После завтрака я иду в исследовательскую, достаю из ящика
Подписав все семена, я прячу их в потайной ящик стола. Экран коммуникатора по строчкам собирает сообщение от Раварты о том, что она уже ждёт внизу у дома. Запихиваю бумажные свёртки с семенами в рюкзак и спешно одеваю ботинки. Дойдя до двери, я вдруг вспоминаю, что хотел взять ещё шорты и футболку для тренировки. Возвращаюсь в комнату и кладу их в основное отделение рюкзака. Кеды утрамбовываю в заднюю полость. Теперь я полностью экипирован.
Глава 10
Выйдя из такси, Раварта резко сворачивает направо и ведёт меня вокруг дома по узким улочкам. Наши фигуры описывают большой круг на карте города и только потом, вернувшись в исходную точку, мы заходим во двор.
– Ты готов сегодня? – спрашивает она на ходу, глядя мне в лицо, не сбавляя темпа.
– Думаю, да…
– Одежду сменную взял? – спрашивает она, когда мы проходим мимо окна, полностью закрытого огромным металлическим листом.
– Ага.
– Отлично! Будет жарко.
Внутренне готовлюсь ко всему. Мы доходим до концевого корпуса того же дома, спускаемся в цоколь, где нас встречает сторож лагеря Плодородия Горан. Он сегодня обнимает нас обоих. Кое-что явно поменялось в его отношении ко мне. Мы проходим сквозь светлое помещение, затем длинный коридор, пока наконец вновь не оказываемся там, где обычно работают восстановители. Сегодня их значительно меньше, но есть и новые лица, совсем молодые парни. Возможно, кто-то из них – мой ровесник или даже младше. Я здороваюсь со всеми. Тод и Нори подходят ко мне. Тод напряжён, как всегда, но старается изобразить приветливость. Нори, напротив, добродушно улыбается. Её глаза излучают заботу.
– Эм, я тут принёс семена, – произношу я, смущенно скривившись, и делаю вид, что полностью сосредоточился на поисках очередного пакетика семян на дне рюкзака.
– Это чудесно. Давай их сюда скорее.
Когда я извлекаю все пакетики, Нори протягивает руки вперёд. Её рот слегка приоткрыт, а лицо выражает благоговение, трепет, удивление и множество других эмоций, которые сливаются в охватившее ее потрясение.
– Тод, давай бинокуляр, скорее.
– Нори, он уже готов.
Тут я замечаю на втором столе прибор, похожий на микроскоп, но чуть крупнее и с другой системой линз. Нори и Тод следуют к нему. Я иду следом. Нори кладёт на столик под линзами сперва несколько семян из одного пакетика, затем из другого. Внимательно разглядывает.
– О Боже, неужели это те самые? – с придыханием произносит она. Вокруг неё собираются другие члены Плодородия.
– Трэй, они прекрасны, – наконец заключает она, отрывая глаз от линзы бинокуляра. – Я не знаю, как тебе это удалось, но это самое чистое, что я когда-либо видела. Думаю, что генетический анализ это только подтвердит.
В этот момент Раварта подскакивает ко мне, обнимает и целует в щёку. Я чувствую на себе недовольный взгляд здоровяка Тода. Нори встаёт со стула, подходит ко мне и тоже обнимает.
– Идите все сюда, – дружелюбно подзывает она остальных членов Плодородия. – Давайте же все обнимемся в этот светлый день.
Тод медленно тащится в нашу сторону, Абиг подскакивает первым и утыкается носом мне в затылок. Через несколько секунд вокруг меня клубок из сплетённых рук. Становится жарко.
– Всё, довольно сантиментов, – отрезает Тод, и все расслабляют объятия. – Пора тренироваться, – произносит он. Толпа рассасывается, Раварта, не переставая улыбаться, смотрит в мою сторону. Я прохожу вперёд.
Тод и ещё трое ребят, которых я в прошлый раз не видел, ведут меня мимо всех столов к самой дальней стене. Там висит бордовое полотнище с надписью «Природа помнит всё». Обернувшись, я бросаю взгляд на Раварту. Она уже стоит рядом с Нори, держа что-то в руках, но при этом не перестаёт смотреть на меня, теперь лишь сдержанно улыбаясь. Я разворачиваюсь и устремляю взгляд вперёд, успев подумать: «А кто у них тут всё-таки главный, Тод, Нори или кто-то ещё?»
Тод отодвигает ткань, и за ней открывается проход в ещё один зал. Из-за отсутствия столов он кажется более просторным, но на самом деле он такой же, как и предыдущий. «Есть ли конец у их логова?» – посещает меня мимолётная мысль. Тод проходит первым, я следом за ним, трое ребят задерживаются позади, задвигая за собой ткань-мембрану.
Вдоль правой стены, чуть дальше от входа, метрах в пяти, стоят высокие металлические шкафы. Узкие двери каждого из них в верхней части изрезаны полосками перфорации. Что бы там ни хранилось внутри, ему нужен свежий воздух. Я думаю, что там семена или что-то такое, но глаза у меня лезут на лоб от удивления, когда Тод открывает тяжелую дверцу. Шкаф забит стволами. Их серебристая поверхность зловеще бликует в свете круглых плоских ламп, придавленных к самому потолку. Тод что-то проверяет в шкафу.
– Эээ, это?.. – я пытаюсь сообразить, что сказать, но слова не собираются в стройную фразу, я лишь мычу. Единственное оружие, которое я держал в руках, – старое охотничье ружьё деда. Хотя признаюсь, стрелял я когда-то очень даже неплохо. Зрение я унаследовал от деда – он хорошо видел всю свою жизнь и никогда не носил очков.
– Мы будем стрелять? – осторожно интересуюсь я.
– Не сегодня, – произносит Тод и с громким лязгом захлопывает дверцу. У меня на секунду закладывает правое ухо. Внутри свистит. – И вообще, надеюсь, что стрелять не придётся. Никогда, – добавляет Тод.
Я растерянно киваю.
– Советую переодеться. Шмотки можешь кинуть на скамейку там, в дальнем углу.
– Хорошо, – так же растерянно киваю я, поправляя лямку на плече.
Я иду к длинной скамейке, стоящей у самой стены, почти в левом углу. Сажусь и быстро переодеваюсь. Темно-синяя футболка свободно висит на мне. Я явно стал суше и стройнее, а в кедах стопам приятнее, чем в ботинках. Я завязываю шнурок, когда на скамейку плюхается невысокий парень, весь жилистый и сухой. Кажется, словно весь жир из него выпарили, оставив только кости и мышцы, кое-как обтянутые кожей. Его лицо вытянутое, почти прямоугольное, но пропорциональное, в нём есть своя эстетика. Моё лицо круглее и, возможно, бледнее.