Ретроспект: Витки спирали
Шрифт:
– Ну, раз так – крякнул довольно путник, пробуя бутыль на вес – давай вспомним. Ух, ты! У нас такого не делают.
– Верно – подметил Самум, протягивая ему две пол литровые банки вместо кружек – у нас нет, не варят.
– Уж не хочешь ли ты сказать – осекся путник, принявшись изучать этикетку – что это из-за неба?
– Подарок старому другу. Думал, забыли, что у тебя день рождения? Наливай смелее, в глайдере его много.
Брама быстро разлил по банкам отдающую медом жидкость и прижмурившись от удовольствия выпил.
– Уххх… хорошо же пошло. Господи. Сто лет прошло, а марка все та же. Все-то ты помнишь. Ай да подарок!
– Ну так профессия обязывает – потеребил памятную надпись «КГБ» на груди особист – это, кстати, новое.
– Угу – согласился путник – быстро разлив остатки по банкам и посмотрел в сторону глайдера.
Особист ухмыльнулся, зев глайдера распахнулся и к веранде, глухо звеня, покатился бочонок из нержавейки.
– Мощно идет – констатировал путник, наблюдая как увесистый бочонок, подминая стебли щирицы вкатился на порог и застыл возле стола, светя гербом древнего Львова – рыбы бы еще, знаешь, таранечки! А?
– Уж не ты ли ратовал за то, что мы не должны применять данного нам всуе? Обойдемся.
– Вот тут и проблема, не спутать где твое, а где наше. Эй, Эксик, пива тяпнешь с нами?
Разомлевший от солнца Икс, переименованный Брамой на более привычное Экс, лишь отмахнулся хвостом.
– Правильно, нам больше достанется – Брама осторожно открыл бочонок и почесал голову – а наливать как? Он же тяжеленный, зараза. А ежель его начать левитировать, как гоголевский Пацюк вареники?
– Люди не поймут – предположил Самум, снимая кожанку и красуясь красной футболкой с гербом и принадлежностью.
– Не успеешь отойти, они уже соображают, а надо минимум на троих! Неправильно это!
Шухов с возмущением протиснулся в дверь, а Призрак при виде технологической проблемы наливания размазался в воздухе, и вскоре вернулся с гибким резиновым шлангом. Опустив один конец в бочку и втянув воздух, как это делают водители сливая из бака бензин, быстро наполнил найденную на подоконнике нехитрую тару. Шухов торжественно бросил на стол вязку нанизанной на леску сушеной рыбы и, закурив, развалился на стуле.
– Вот так вот, мужики, и не надо никаких фокусов. Зачем усложнять, если проще взять и сделать?
– Изобретаем велосипед там, где надо руками! – рассмеялся Брама, чувствуя, как ослабевает сковавшее душу оцепенение – Шухов, скажи, как ты умудряешься оставаться человеком, ведь не совсем уже…
– Не важно, при каких условиях ты стал другим – облокотился черный сталкер – важно, что станешь делать. Если вообще станешь, пока раскрывшаяся бездна иных горизонтов не засосет, забирая человечность. Это сваливается как снег на голову, нежданно-негаданно, не за какие-то особые заслуги или добродетели. Просто случается и все тут. И пока приходишь в себя, огорошенный свершившимся – ты уже другой. Не лучше и не хуже, просто другой. Знаешь что самое тяжелое?
– Ну? – путник опустил глаза, изучая тающую в банке пенную корону.
– После пробуждения Постулата меня засосало в Горловину. Ту самую, в которой лесники едва не собрали костей. Пока я очухался, оклемался, продираясь сквозь дебри мироздания, понял – жить с этим куда труднее, чем выживать! Когда выживаешь, рвешь все жилы – перешагиваешь через себя, а когда просто живешь – можешь перешагнуть и через других.
– Вот им куда легче – кивнул особист на развалившегося баюна – Икс и Игрек: две хромосомы, новый виток спирали разума. Они не задаются подобными вопросами, память у них генетически-наследственная. Заметил?
– Трудно не заметить, выдал тираду, как булгаковский кот Бегемот. И наглость такая же. Только они тут причем?
– Наглость дело молодое – доливая пива, заметил Шухов – и особо она не причем. Только им все достается даром, без усилий. Знания предыдущего поколения усваивается как свое, передаваясь генетическим путем. Знания, но не опыт. Этот балбес может умничать чужими словами, важничать и пыжится, замурлыкивая голову не хуже неговорящего папеньки, но в Зоне, где нужен опыт, а не чужие слова, он не прожил бы пяти минут. Первый попавшийся шпик засадил бы в его пушистый зад хороший заряд дроби и всех делов.
– Протестую – открыл один глаз Икс – это недоказуемо…
– Тебя не учили, что перебивать других нехорошо, нет? – сверкнул глазами Шухов – Посему закрой рот или я тебе его закрою. На генетическом уровне до седьмого колена.
Баюн испуганно затих.
– Ну, зачем уж так строго, до седьмого? – вступился Самум, чеша его за ушами – он еще маленький.
– Именно маленький – согласился Шухов – количество знаний, это не качество опыта, Эксик. Заруби себе на хвосте.
Баюн кивнул, прикидывая как быстрее драпануть.
– Раз усек, то не трясись, а лопай тараньку. Лопай, она вяленная, и запоминай на будущее. Количество непрожитых своей шкуркой знаний часто обострено выпендрежничеством, за которое можно получить от жизни по ушам. Вот скажите, зачем Ирис потащил с собой на Глушь новое поколение кенов, Игрека, а?
– Не знаю – ответил путник, протягивая Призраку пустую банку – пройтись местами боевой славы, кости размять.
– Ну да, а то я Ириса не знаю. Натаскивать! В полевых условиях, максимально приближенных к боевым.
– Погоди, какие боевые, если все аномалии давно исчезли и особисты даже людей впустили внутрь Периметра?
– Как исчезли, так и появятся. В локальном пространстве Глуши, не затрагивая остального – хмыкнул Призрак – а чего ты думаешь Доктор с ними пошел? Во-во. Хлебнет Игрек опыта по самое не балуйся, зато он будет свой, прожитой. Каждую аномалию на нюх чуять будет, не то что выворотника в аэропорту.
– Эксик – обратился к уплетающему промеж дымящих пепельниц баюну Шухов – ты как, не против с Игреком на полигоне меж аномалий попрыгать? Очень, знаешь, способствует. Такой же жилистый и поджарый станешь.