Реванш
Шрифт:
Бэл закружило, словно она попала в водоворот, словно неведомый вихрь подхватил ее. Она забыла, где находится, все ее тело таяло в его объятиях.
Когда он наконец оторвался от ее губ, она открыла тяжелые веки и увидела холодный, оценивающий взгляд серо-голубых глаз. Через секунду он уже улыбался ее ошарашенному виду.
– Скажешь еще что-нибудь? Я не прочь продолжить…
Боковым зрением Бэл заметила, что вокруг них уже собралась небольшая группа любопытных. Сильно покраснев, она пробормотала:
– На
Его пальцы ласково погладили ей затылок.
– Я не против.
– Но я-то против! – огрызнулась Бэл.
– Согласен, что интимная обстановка предпочтительней, но если возникает острая необходимость… – заметив парочку, целовавшуюся прямо на ходу, он пожал плечами, – особенно в Риме… – И деланно сладким голосом добавил: – Ну так ты передумала насчет обеда со мной?
Бэл колебалась, у нее не было сил бороться.
Эндрю взял ее за руку и повел по солнечной улице. Возмущенная его своеволием и его методами убеждения, Бэл продолжала молчать.
Спустя какое-то время он, посмотрев на нее, поинтересовался:
– Ты раньше была в Италии?
Бэл не отвечала, и он, желая охладить накалившуюся атмосферу, весело предложил:
– Если ты не хочешь разговаривать, то просто кивни головой – если «да», и помотай – если «нет».
Против собственного желания она улыбнулась.
– Я приезжала в Рим пару месяцев назад, но это был короткий визит по делам фирмы.
– А ты все равно понимаешь язык.
– Как ты догадался?
– Ты подслушивала наш разговор с официантом. А говоришь хорошо?
– До тебя мне далеко, – призналась она.
– Моя мать была итальянкой, и, хоть я родился в Англии, меня учили разговаривать сразу на двух языках.
– Твой отец был англичанином?
– Да. Он умер, когда я еще учился в школе. Мама решила в Италию не возвращаться. После колледжа я несколько лет путешествовал по свету. И пока отсутствовал, мама влюбилась и вышла замуж за лондонского бизнесмена.
Затем, возвращаясь к прерванному разговору, он произнес:
– А зачем тебе итальянский?
– Прежде чем поступить в «Грант и Филе», я закончила курсы по менеджменту, где изучала два иностранных языка.
– А почему у компании двойное имя? Откуда взялось Филе!
– Когда компания только образовывалась, у отца был партнер, Конрад Филе, который отвечал за финансовую часть работы компании, а отец занимался маркетингом. Это было очень успешное, но трудное партнерство, оно, к сожалению, завершилось ссорой, и мистер Филе ушел из фирмы.
– Значит, произошло что-то очень серьезное?
– Я не знаю, что конкретно произошло, отец никогда не говорил мне.
– А как тебе сам Филе?
Удивляясь проявляемому Эндрю интересу к бывшему партнеру ее отца, Бэл все-таки ответила:
– Я ни разу его не видела. Когда я начала работать в компании, он уже ушел.
– Поступив в семейную фирму, ты не почувствовала неприязни со стороны остальных сотрудников?
– Нет, вообще-то нет. Все очень хорошо ко мне отнеслись. Но поскольку я все-таки являлась дочкой начальника, то чувствовала, что должна работать в два раза напряженнее, чем остальные, чтобы самоутвердиться.
– Ну и как, тебе удалось? Я имею в виду, самоутвердиться?
– Когда ушел наш директор по европейскому маркетингу и мне дали эту должность, я была счастлива, что заслужила ее.
– И давно это было?
– Три месяца назад.
Как раз тогда Родерик подарил ей обручальное кольцо и попросил стать его женой. Она была на седьмом небе от счастья, казалось, и ее карьера, и ее личная жизнь уже надежно устроены.
Сейчас ее помолвка постыдно разорвана, а фирма столкнулась с угрозой захвата. Чувство надежности рассеялось как дым.
Они свернули на относительно тихую улочку с изысканными магазинчиками и ресторанчиками, и Эндрю многозначительно заметил:
– Ты очень дорожишь своей работой?
Несмотря на то что это было скорее утверждение, чем вопрос, она ответила:
– Да.
– Ты и после замужества собиралась работать?
– Собиралась.
– Бентик довольно старомоден. Навряд ли он позволил бы своей жене работать. Видимо, вы пришли к какому-то компромиссу?
– Мы решили, что я буду продолжать работать, пока не заведем детей. И тогда я буду посвящать все свое время семье. – И она добавила мрачно: – Поскольку это уже не имеет больше никакого значения, я не понимаю, почему тебя это интересует.
– Просто мне интересно, как ты к этому относишься. Видишь ли, в этом вопросе я с Бентиком солидарен. Мне тоже хочется, чтобы моя жена не работала.
Прежде чем она успела что-то ответить, Эндрю быстро проговорил:
– Ну ладно, хватит о делах. Мы все-таки на отдыхе.
Останавливаясь около ресторана, он произнес:
– Рад, что ты передумала и решила пообедать со мной. Вдвоем веселее. Надеюсь, ты уже проголодалась?
Не ожидая ответа, Эндрю ввел ее в тихий скромный зал, где их тут же встретил лучезарно улыбающийся хозяин и проводил к уединенному столику на двоих. Просто окрашенные стены и полумрак давали отдых уставшим от солнца глазам.
– Тебе нравится? – спросил Эндрю.
– Да.
– Отлично, еда тебе тоже очень понравится. Я непременно заглядываю сюда, когда попадаю в Рим.
– И часто такое случается?
– Почти каждый месяц.
– Всегда по делам?
– Нет, не всегда, – с блеском в глазах признал он, – скорее наоборот, чаще я приезжаю для удовольствия.
Странный блеск в его глазах заставил ее задуматься, а не итальянская ли подруга доставляет ему это удовольствие. Решив проверить свое подозрение, она закинула удочку: