Ревизор в Академии, или Пикантная особенность
Шрифт:
– Доброе утро, любимая! Мой сладкий цветок, считаю минуты до нашей встречи. Ты – упоительная мелодия моей души. Сегодня я не позволю хамоватым личностям разрушить волшебство наших встреч. Мне искренне жаль, что былое восхищение заслугами не позволило сразу увидеть его отношение к окружающим. Моя путеводная звезда, озарившая своим ярким светом мою жизнь, держись от него подальше. Мою маленькую принцессу должно окружать лишь самое лучшее и прекрасное. Готовься к похищению, душа моя. У меня для тебя сюрприз.
Птица завершила послание переливчатой трелью, посмотрела на меня с чувством выполненного долга,
– Это Академия или бордель? – глядя почему-то именно на меня, глухо поинтересовался Хам, и теперь я точно убедилась – глаза его полыхали алым.
Я молчала, проклиная демона с его ранним подъемом, по вине которого личное послание стало достоянием общественности.
– Я жду ответа, – с нажимом произнес Хам.
Чего он ждет? Извинений? Подняла подбородок, вспомнив, на пороге какого заведения мы видели его вчера, и твердо произнесла:
– Не мне судить, лорд проверяющий, я бордели не посещаю.
Высший молчал, не сводя с меня уже бордовых глаз. Нет, он не перешел в боевую форму, даже не шелохнулся, но от всей его мощной фигуры повеяло такой жутью, что кое-кто из особо впечатлительных адепток тихо осел на землю в обмороке. И даже одна преподавательница, что стояла среди коллег, поддалась соблазну и с тихим ойканьем упала на траву, схватившись за сердце.
Демон перевел взгляд на толпу учащихся, и многих под тяжестью его взгляда перестали держать ноги. Теперь я поверила, что книги не врут и на поле боя враги бежали от Хама, так как один его взгляд косил ряды адептов и женского преподавательского состава. Мужской держался. На меня Хам пока больше не смотрел.
– Это Академия Боевой Магии, – тихо произнес он, но его услышали все. – На вас будут равняться, вы пример для подражания. Уже сейчас могу сказать, что все валяющиеся на земле недостойны находиться в этих стенах, позоря славное имя основателя, и будут прямо сейчас отчислены или уволены.
Угроза подействовала лучше нюхательной соли, и все упавшие перестали притворяться трупами, спешно поднимаясь с земли. Тех, кто так и не встал, адепты слаженно закрывали от взгляда, проверяющего сомкнутыми рядами, а адептки – широкими юбками.
– Академия переходит на осадное положение. Подготовить на рассмотрение план обороны. Особо удачные идеи будут отмечены поощрительными баллами. Уже сейчас организовать патрулирование периметра и определить вероятные места прорыва, наладить сообщение между мобильными группами и штабом. До обеда от каждого факультета подготовить предложения, чем можете быть полезны для Академии, а до конца дня должен быть составлен план обороны. На основании выдвинутых идей и предложений будет определяться рейтинг каждого факультета. Предупреждаю, отстающие – кандидаты на отчисление.
Все потрясенно молчали, переваривая услышанное и оценивая размер грядущих неприятностей.
– Сейчас каждый адепт имеет возможность отличиться и проявить себя. Инициатива и неординарные идеи приветствуются. Занятия на время учений отменяются. Заслуги будут учитываться на зачетах и экзаменах, – подсластил пилюлю демон. – Мы с достопочтимым ректором оценим достижения каждого, и особо отличившиеся получат их автоматом.
Надеждой заслужить одобрение демона будущие боевые маги не обольщались. Среди хмурых лиц лишь целительницы выделялись бодрым видом, но и их не обошли стороной.
– Целительскому факультету подготовиться к принятию большого количества раненых и больных. Иметь достаточное количество лекарств, отработать навыки оказания первой помощи. Будет учитываться не только правильность действий, но и время, затраченное на больного. В реальном бою на счету каждое мгновение. Нужно уметь определять, кто первый нуждается в помощи, и отработать вынос раненых с места боя.
Хам оглядел разом вытянувшиеся лица девушек и решил добить:
– Завтра проверим вашу готовность, вы первыми демонстрируете все свои навыки. Декан факультета иллюзий, пойдемте со мной, обсудим подробности и план действий на завтра. На этом у меня все.
Кивнув седоволосому декану, Хам подождал, пока тот к нему подойдет, и они направились к административному корпусу.
Оставшиеся в ожидании смотрели на ректора.
– Что ж, – откашлялся он, – не будем задерживать целителей, задание вы получили. Адепты могут идти на завтрак, а всех преподавателей прошу следовать за мной для дальнейшего согласования наших действий.
Глава 8
– Как вам вообще пришло в голову дерзить высшему?
Преподаватель русал шипел великолепно, раздувая жабры, что у его расы означало крайнюю степень возбуждения или страха. Я аж засмотрелась и не сразу поняла, о чем говорит. Потом дошло.
– Извините, лорд… – Я на секунду запнулась, вспоминая его имя. – Бвульхум, но почему я должна стоять и слушать, как нас разносят в пух и прах?
Русал запыхтел, а мне почему-то представилось, что он сейчас возьмет и выпустит из-под волос фонтанчик воды. Как огромные водяные животные, которые водятся в районе Крайнего океана. Туристы обожали проплывать мимо них на кораблях и смотреть, как кийиты чуть всплывают и выпускают в небо водяные струи.
Мы проходили по широкому коридору, мимо картин с портретами отличившихся выпускников и запечатленными самыми яркими моментами Академии. Сейчас здесь, кроме преподавателей, никого не было: студенты переваривали услышанное и шумно обсуждали все на полигоне. Некоторые явно подумывали, не поспешили ли они, поступив сюда. Первые два курса еще не осознали масштабы грядущего, и для них это было скорее веселое приключение, нежели суровая проверка.
– Бвульхум! – Женский резкий голос преподавательницы-валькирии пришел мне на помощь. – Если у тебя от страха глаза в задницу втянулись, это не означает, что и другие будут так себя вести.
Я икнула от неожиданности. Хвенильда – преподаватель теории и практики обращения с холодным оружием, а попросту говоря, фехтования. Суровая двухметровая женщина со светлыми косами и внушительной грудью. До сих пор она меня в упор не замечала, ограничиваясь лишь коротким приветствием. А теперь разглядывала почти с одобрением. В то время как Бвульхум от ее презрительного взгляда старался увернуться.