Ревизор: возвращение в СССР 17
Шрифт:
Короче, сидели мы часов до двенадцати, не меньше, мы с Мишкой бутылку вина приговорили, а Гриша и Иван – початую бутылку водки. И нам вполне хватило для создания нужной атмосферы. Никто не набрался, но веселились от души.
Марат попросился на раскладушку, сказал, что у него ноги на сложенном диване между подлокотниками не помещаются, а с раскладушки торчат и нормально. Пока постелили с Маратом раскладушку, Мишка поделился, что съездил сегодня в МИИТ и уже оставил там документы для оформления перевода.
– Приняли? Без вопросов? – поинтересовался я.
– Да, всё нормально. Обратился к твоему человеку, он подтвердил,
– Ну, это обычная практика. Галия на отдыхе. Вернётся только к сентябрю. Так что, живи у меня.
– Не обременю тебя? – все еще стеснялся он.
– На то мы и друзья, чтоб друг другу помогать.
Ну а что мне из себя собаку на сене изображать? Заодно, за квартирой мне присмотрит. А то летний сезон, все в отпусках, по несколько недель дома отсутствуют, как раз, самый чёс у домушников.
– Спасибо, – выдохнул он с облегчением. – Мне бы на работу куда-то устроиться до сентября. Можешь помочь?
– Подумаю, – пообещал я.
– Пусть на завод со мной идёт, – предложил Марат. – Там и общага есть.
– Он на дневном учиться будет, – возразил я. – Ему до сентября надо денег заработать на год вперёд.
Может, в стройотряд его пристроить к нашим? У них там рук не хватает. Эх, сегодня поздно уже Лёхе звонить!
Обрисовал ему идею, назвал сумму, что ориентировочно сможет заработать. Мишка загорелся. Да что Мишка – Марат не на шутку заинтересовался.
– Реально такую сумму можно поднять до августа? – спросил он.
– Да, минимум пятьсот, а может и до семисот рублей получится.
– Слушай, а может мне, тогда, сначала, тоже в отряде этом поработать, а потом уже на ЗИЛ устраиваться?
Я подумал, и кивнул.
– Да не вопрос! Просто скажи Сатчану, что на работу хочешь выйти в конце августа, а не прямо сейчас. Все верно, на ЗИЛе ты такую сумму за полтора летних месяца и близко не заработаешь.
Во вторник перед самым выходом из дома позвонил Сандалову домой. Трубку взяла женщина. Похоже, его мать.
– Прошу прощения за ранний звонок! – сразу извинился я. – Можно Алексея позвать?
Перед Лёхой опять извинился, но он меня успокоил, что они уже не спят. Попросил его принять Мишу и Марата в отряд. Несмотря на то, что я расписал, как ударно они будут трудиться, Лёха напрягся. И тогда я предложил заплатить им за июль по фактически отработанным дням, подумав, что проблема в этом.
– А, ну, нет вопросов, – тут же согласился Лёха, правильно я угадал. – Нам люди нужны.
– Тогда я дам парням сейчас трубочку, договорись с ними сам, пожалуйста, как и где им к вам присоединяться, – попросил я Лёху и позвал Мишу и Марата к телефону, – А то я опаздываю уже.
Блин! Внизу уже Сковородка сигналит! Ёпрст! Семь утра!
Наро-Фоминск встретил нас Шёлковой фабрикой, это большое ткацко-прядильное производство. Потом была трикотажная фабрика и Домостроительный комбинат. Горком. Посетили мы и новенький мясокомбинат. Молочный завод. Хлебокомбинат.
Закончили мы свой тур по городу в военном госпитале. Думал, соберут персонал, а пришло и много народу в пижамах. То ли им лечиться скучно, то ли приказ такой получили. Хотя, тема лекции «Рост роли советской армии в обеспечении мирных условий для созидательного труда советских граждан и упрочения социализма в целом» это больше как раз по части военных, а не медработников.
– Короче, товарищи, добро должно быть с кулаками, – закончил я лекцию о геополитической обстановке в мире и её влиянии на нашу страну. – Если мы хотим жить так, как нам хочется, мы должны иметь возможность защитить своё право на этот выбор. И то, что нам всё время кто-то пытается навязать что-то своё, говорит лишь о том, что то, как мы живём, ему не нравится. Нарушает его интересы. Мешает ему командовать миром. Но это его проблемы. Не наши. Мы жили, живём, и будем жить так, как считаем нужным. А все недовольные нами пускай завидуют молча. Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет.
Но самая большая для нас опасность, если враги пойдут на нас не с мечом, а с замаскированной пропагандой. Если они начнут лезть в головы к нашим детям и с фальшивой улыбочкой говорить, что чёрное – это белое, а белое – это чёрное. То, что кажется дикостью нам с вами, для наших детей, обработанных такими добренькими просветителями из каких-нибудь гуманитарных обществ, уже не будет казаться чем-то противоестественным. А наши внуки, вообще, будут воспринимать их бред, как истину.
Они не могут победить нас в честном бою. У нас мощнейшие арсеналы ядерного оружия, и очень мощная армия. Поэтому будут пытаться уничтожить нас по-другому. В том числе воспитывая за нас наших детей. Но и не только. Очень интересен, к примеру, феномен преклонения перед всем импортным. Откуда он взялся? Кто его подпитывает? Не одни же импортные шмотки в ярких упаковках? У нас же есть масса товаров, которые те же командировочные везут в загранку, и там их охотно скупают иностранцы. Значит, не всё так прекрасно за рубежом? Но миф о «чудесной сказочной загранице» распространился с невероятной скоростью среди нашего населения. Вы посмотрите, что творится! Какая-нибудь пустая банка из-под импортного пива или бутылка из-под коньяка хранится в серванте у советского человека, как ценнейшая реликвия. Кто-нибудь обратил на это внимание? Кто-нибудь изучал этот вопрос?
Вопрос мой остался без ответа. В зале повисла тишина. Люди переглядывались, многие – со смущенной улыбкой.
– А я вам скажу честно – что натуральное, только что сваренное пиво с советского завода всяко лучше импортного пива консервированного. И полезнее, кстати. А вино и водка наши, может, и не в таких красивых бутылках, а повези их на Запад на конкурсы – тут же выиграют много медалей. Отменного они качества! Хлеб наш – нет ничего вкуснее. Кстати, во многих западных странах черного хлеба вообще в продаже нет. И я не шучу.
– Как же они без хлеба? – выкрикнул кто-то изумленно из зала.
– Да вот привыкли белый хлеб есть, и все тут. А гречка, кстати, в некоторых западных странах, только в аптеках продается. Как лекарство, потому что там много витаминов. Массово они ее не едят. А что касается соленых огурчиков или сала – часто их и вовсе нет. Вот мы любим, венгры любят, а на Западе – и то, и то что-то неведомое. Кефир вообще не найти в магазинах. Сметану – с трудом, если много времени есть.
А еще сейчас там начали активно химию использовать при производстве продуктов питания. У нас торт натуральный – а у них они кучу добавок химических класть начали. И так со всей едой экспериментируют. Колбасные заводы становятся больше на химическую фабрику похожи, чем на продовольственное предприятие.