Ревизор: возвращение в СССР 17
Шрифт:
– А можно поподробнее?
– Нет, – с вызовом взглянул он на меня
– Хорошо. Агентурная проверка – это, видимо, с помощью агентов. – предположил я. – А оперативная это что такое?
– Оперативная проверка может причинить тебе некоторые неудобства в будущем, – придвинул он ко мне конверт. – Руководством решено компенсировать тебе эти возможные проблемы. А я тот крайний, что застрял на работе в пятницу, чтобы это сделать, вместо того, чтобы пойти отдыхать.
– И что там? – не спешил я брать конверт.
– Не знаю.
Неужто мне дали конверт с печатью КГБ? Взял в руки, перевернул. Надо же, конверт был не только заклеен, но и запечатан настоящей сургучной печатью. Но не КГБ. Нет, они просто использовали печать какого-то предприятия «Спецреммонтаж». Скорее всего, такое предприятие действительно есть.
– Не нарушена печать? – спросил капитан.
– В порядке, – подтвердил я.
– Тогда вот тебе лист бумаги, и пиши, я диктую…
Так, и что он собирается мне диктовать? Не планируют ли они таким образом навязать мне вариант согласия о сотрудничестве с Комитетом? Нет, что угодно я писать не буду. Но сначала надо послушать…
Подождав, когда я взял в руки ручку, Румянцев продолжил:
– Подтверждаю, что в полученном от гражданина Румянцева конверте печать не нарушена. Подпись – Гражданин Ивлев.
Выслушав его, я решил, что эта расписка никаких обязательств не влечёт. Написал ее. Вспомнил, что перед этим говорил капитан, и спросил:
– А что за возможные неудобства и проблемы из-за этой оперативной и агентурной проверки могут быть?
– Связанные с работой оперативных сотрудников при проверке, – ответил он.
– А поподробней можно? Чего мне ждать? Объясните, пожалуйста.
– Тобой интересовался Комитет, – наконец-то сжалился он надо мной. – Люди из твоего окружения могут по-разному к этой информации отнестись.
– И всё?
– Кто-то может перестать с тобой общаться, – пояснил он свою мысль. – Могут слухи начать распускать, сплетни. Просто, будь к этому готов и не удивляйся.
– Я понял. Спасибо, Олег Петрович, – взял я конверт, сложил и спрятал в карман. Конверт тонкий. На деньги не похоже. Что же там?
– Не за что! – нервно хохотнул он, встал и собрался домой. Мы вместе вышли из здания Комитета и направились к метро.
– Странно всё это, – проговорил задумчиво я.
– И не говори, – ответил он.
– Лекция-то по продовольственной безопасности не отменяется? – поинтересовался я.
– Нет-нет, всё в силе, – подтвердил он.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул я. – А то я уже над ней работаю.
Он прошёл в метро бесплатно, показав дежурной у турникетов красные корочки, едва вытащив кончик удостоверения из кармана. Не шифруется, кадровый сотрудник. Хотя, здесь и дежурная может быть их агентом.
Мы поехали с ним в разные стороны. В дороге думал, что там у бати могло случиться? Вернулся домой и сразу его набрал. Ну хоть здесь однозначно хорошие новости без смутных обещаний возможных проблем, как было в КГБ. Батя сообщил мне, что землю нам под ГСК выделили, место хорошее. Начали собирать деньги с пайщиков на строительство. С меня тысяча рублей.
– Так мало? – удивился я.
– Это не всё, – пояснил отец. – Когда точно будет известна сумма, то будут объявлять дополнительный сбор, может, двести, может, триста рублей. До пятисот, короче. Больше, вроде, не должны.
– Это за металлические гаражи, правильно? – уточнил я.
– Да, – подтвердил батя.
– А вы не хотели кирпичные?
– Дороже будет, как минимум, на тысячу, члены кооператива на собрании проголосовали против.
– Зря это они... Я улетаю завтра на неделю. Давай, подвезу тебе сейчас деньги?
– Давай, – обрадовался он, видимо, из-за того, что ещё одну тысячу искать не надо. Запаса денежного же нет, машину только что купил.
Покидал в сумку им гостинцев, отсчитал тысячу из своего НЗ и поехал к отцу.
Кира мне пирожков с собой дала. Все так переживают, что у меня жены дома нет. Можно подумать, я сижу голодный и вою на луну.
Вернувшись, застал уже и Марата дома. Выглядел он утомлённым, но довольным.
– Ну, рассказывай, – сел я рядом с ним за стол.
– Надо будет как-то со стройки уйти пораньше, в общагу устроиться, – начал делиться со мной он. – Вечером сунулся, а они там, как все, работают до шести часов.
– А тренировка как?
– О-оо, тренер серьёзный мужик! – вдохновенно начал рассказывать он. – Мастер спорта, чемпион республики! Знаешь, как мне обрадовался? – с гордостью произнёс он.
– Правда? – улыбнулся я.
– Да, он в отпуск рвался, но секцию оставлять боялся. У них соревнования будут в конце сентября, нельзя тренировки останавливать. А теперь у него есть я. Он хочет меня уже в августе одного оставить.
– О-оо, видишь, как ты вовремя перевёлся, – заметил я и пошёл собираться, завтра лететь в Палангу. Надо приехать пораньше, обменять обратный билет с воскресенья на пятницу, чтобы на свадьбу в субботу ехать с художниками. Только тут вспомнил про конверт с Лубянки. Ну да, не в метро же было его открывать? Планировал дома распечатать, как приеду, но как отцу позвонил, так и настроился на новый гаражный формат, и забыл про него. Ну-с, что же там?
Глава 12
Москва. Квартира Ивлевых.
Быстренько достал конверт из кармана пиджака и ушёл с ним в спальню, захлопнув за собой дверь, подальше от посторонних глаз. Посмотрел на просвет и срезал ножницами край, оставив целой печать.
Так. И что тут у нас? С удивлением достал два сертификата на получение товаров «Внешпосылторга» по двести пятьдесят рублей каждый. Это что за фигня? Чеки Внешпосылторга знаю, сертификаты не знаю. И посоветоваться, как назло, не с кем, Фирдаус уехал, Николай в рейс ушёл.