Ревизор: возвращение в СССР 20
Шрифт:
— Никак, — помрачнел Раф.
— Прости меня, — совсем разнервничалась она. — Вечно хочешь, как лучше, а получается ерунда…
— Да уж… Ладно, надо ехать. А то на поезд опоздаем.
Москва. Квартира Алдониных.
Иван дозвонился Ксюше на работу. Ему сказали, что она будет только в понедельник. Он снова съездил к ней домой, долго караулил у подъезда. Потом, не выдержав, позвонил в звонок несколько раз. Наконец, вышла женщина лет сорока
— Парень, нет ее уже второй день. Уехала куда-то. С чемоданом. Не терзай звонок, без толку. Сказала, не скоро вернется.
Иван ее поблагодарил, а потом, выйдя, проклял всех в этом доме, в том числе и того мужика, что вчера мог ему сказать то же самое.
Вернувшись домой, он окончательно решил бороться за Ксюшу, и старательно составлял план действий, когда в дверь позвонили.
— О. Володька, — растерянно уставился Иван на Хомича. — Ты чего? И что ты мне подмигиваешь так отчаянно?
Ответить друг не успел, только поднял глаза к потолку в отчаянии. Из-за его спины шагнул замдиректора института.
— Ну что же, молодой человек, — сказал он укоризненно, — вы совсем не выглядите смертельно больным. И голос чудесным образом в лучшую сторону изменился. Сильный, вполне здоровый. А чем от вас так несет? Спиртом протирались, чтобы температуру сбить?
Иван замер, появления начальства на пороге он никак не ожидал.
— Это ты чего? — сделал шаг через порог Хомич, в попытке прийти ему на помощь. — Ты что творишь? Это всё из-за Ксюши?
— Я пустил ситуацию на самотёк и она вышла из-под контроля, — заявил Иван, выйдя из ступора и решив, что терять, собственно говоря, уже нечего. — У меня нет другого выхода. Понимаете? Если я уеду, то потеряю девушку. Навсегда.
— Ой, Ваня, Ваня!.. — с укором проговорил Литвинов, вздохнув. — И уволить бы тебя, но жаль дурака. Да и если я скажу директору, что ты натворил, мне вслед за тобой тоже прилетит. До какого числа у тебя бюллетень?
— Бюллетень? — застыл с ошарашенным видом Иван.
— Алдонин! Твою мать! — закричал Литвинов. — Спустись уже с небес на землю! Будь мужиком, возьми себя в руки! Не заставляй увольнять тебя за прогулы и срыв зарубежной поездки! Тебе нужен бюллетень!
— Не до этого было… Да и кто мне его выдаст, если я ночью плохо себя чувствовал, а сейчас уже нормально?
Литвинов долго бушевал и ругался на него, называя дураком. Наконец, как-то сразу обмякнув, сел на кровать, и сказал:
— Записывай телефон. Ирина Леонидовна Баркина. Первая городская больница имени Пирогова. Скажешь, что от меня. Ну и подари женщине хорошую бутылку. Бери больничный на неделю. Якобы тебя госпитализировали по подозрению в воспалении легких, но все обошлось сильной простудой.
Иван записал телефон.
— И сделаем так, молодой человек. Ни в какую Болгарию я вас больше
— Обязательно, — пообещал Иван, поняв, что раз замдиректор перешел на официальное «вы», то больше снисхождения он точно не дождется. — Спасибо вам за понимание.
Москва. Квартира Ивлевых.
Руслан узнал у тёти Дили московский адрес сестры и приехал в Москву. Дверь открыл отец. Надо было видеть его лицо. Он молча обнял сына и, даже, слегка прослезился. Пока Руслан умывался с дороги, Загит позвал Галию.
Только тот вышел из ванной, сестра повисла у него на шее.
— Знал бы, что меня тут будут так принимать, раньше бы приехал, — охрипшим голосом сказал Руслан.
— Когда ты приехал? Надолго? — засуетилась сестра, накрывая на стол. — Руслан! Как я рада! — опять подскочила она к нему и сжала ему руки чуть выше локтя от избытка чувств.
— Лийка! — рассмеялся он. — Ты уже мама, а всё дурачишься.
Галия накормила его, с удовольствием наблюдая, как брат ест. Потом заставила его рассказать о семье, о том, как они живут, как Маришка в ясли ходит. Он послушно рассказывал до тех пор, пока из спальни не послышался детский плач. Галию тут же как ветром сдуло.
— Пап, поговорим? — воспользовался моментом Руслан. — Где мама?
— Сам не знаю, — взглянул на сына Загит.
— Ты не собираешься её искать?
— Зачем? Ты же сам говорил, что ей в понедельник на работу. К понедельнику объявится.
— И тебе всё равно, где она? — удивлённо смотрел на отца Руслан.
— Сын, я понимаю, что это звучит для тебя дико. Но я, правда, устал. Я это только этим летом понял. Посмотрел, как другие живут, и понял, что сам я всю жизнь просидел на пороховой бочке. Либо дети плохие, что мать не слушают, либо их мужья и жены против нее настраивают. Скандал на скандале. Жалоба на жалобе. Все последние годы, как вы подросли, в постоянном ожидании, что вот-вот опять где-то рванёт. Я, просто, не знал, что можно жить по-другому. А теперь знаю. Я устал. Я так больше не могу.
Тут раздался звонок телефона и Загит пошёл в коридор. Потрясённый Руслан на автомате прислушивался к словам отца в коридоре.
— Рафик?! — воскликнул Загит. — Здравствуй…
Руслан тут же оказался рядом, прислушиваясь.
Брат доложил отцу, что посадил мать на поезд до Хабаровска. Через сутки с небольшим она будет в Москве.
— Значит, она была у тебя, — посмотрел на Руслана Загит, тот удовлетворённо кивнул. — А то Руслан панику поднял, что мать пропала. Даже в Москву примчался… Да, он рядом…