Ревизор: возвращение в СССР 21
Шрифт:
— Хотя нет, будет обыск, щупом найдут. Ладно, одевайся пока, приеду через полчаса, съездим в лес, приметил я там одно дуплистое дерево…
— Как же так? — начала всхлипывать жена. — Ты же говорил, что у тебя всё схвачено…
— Мало ли, что я говорил! У Шанцева связи аж в самой Москве оказались… И какие! Обком брянский на колени поставили, как поп мальчиков в церкви на горох… Эх, и скандальная же ты баба! Теперь всё потеряем из-за тебя! Хорошо, если на свободе останусь.
Филимонов схватил шубу Алироевых, завернул её в наволочку и унёс из дома.
Москва. Квартира Быстровых.
В тишине Регина услышала, как открывают входную дверь ключом. Кто-то пришёл. Кто бы там ни был, мать или отец, она не собиралась подниматься, надо будет, сами зайдут. Но входная дверь сильно хлопнула и тут же в комнату ворвалась мать.
— Лежишь, паскуда?! Прохлаждаешься? Доигралась! Меня с работы вышвырнули с треском! — кричала разъяренная мать.
Удивлённо хлопая глазами, Регина молча пыталась понять, при чём здесь она и что, вообще, происходит?
— Ты что устроила, дура?! У меня проверка министерская в школе. Меня с директорской должности, сказали, попрут! Я, даже, простым учителем из-за тебя устроиться не смогу! Что жрать будем?
— Да причём тут я, мама?! Как я могу такое тебе сделать?
— А за что ты в университете строгий выговор получила? Ты кому семью разбить там собралась? Дура? Зачем?
— Кто тебе сказал? — спросила потрясено Регина.
— Во время проверки и сказали! Намекнули, что потому ее и проводят! Из-за твоих проделок! На кого ты там позарилась? Кого с женой поссорить хочешь? Влюбилась в женатого? Отбить хочешь?
— Да даже не отбить, а просто отомстить… Я его и не любила! Он не захотел, чтобы я была его любовницей! А у самого есть любовницы, я точно знаю!
— Но почему в твою тупую башку вбилось, что ты должна быть чьей-то любовницей? — потрясенно спросила мать.
— Так ты же сама говорила, что главное быть с нужным человеком, при хорошей должности, и неважно, в каком качестве, жены или любовницы.
— Ты совсем идиотка? — потрясенно смотрела на неё мать. — Мало ли, что я говорю! Ты лучше посмотри, как я живу! Я всю жизнь с одним человеком! С твоим отцом! Неужели ты не понимаешь?!
Святославль. Дом Алироевых.
Аполлинария попыталась после работы попасть в милицию, но там все так бегали, чем-то занятые, что её не пустили даже на порог. Поднимать шум она не решилась и, расстроенная, пришла домой.
Не прошло и двадцати минут, как в дверь постучали. На пороге стоял заместитель Филимонова, Рыков. Он сунул Аполлинарии в руки какой-то мешок.
— Вот, велено передать, — объяснил он причину своего появления, и удалился, неожиданно вежливо кивнув на прощанье.
Наволочка? А в ней что? Как все это странно! Внутри оказалась шуба, подарок сына. Аполлинария растерянно подняла голову, но Рыкова уже и след простыл.
Вот же! — удивилась Аполлинария. — Изымали когда, столько бумаг подписать заставили, а вернули просто так… Но самое главное… Это же хороший знак, верно?
Москва. Квартира Быстровых.
— Неужели ты не видишь разницы между словом и делом?! — ругалась мать. — Как можно быть такой?
В двери повернулся ключ. Это вернулся с работы отец. Не здороваясь ни с кем и не раздеваясь, он схватил жену за руку и попытался увести её в другую комнату.
— Да подожди ты, куда ты меня тащишь! — вырвала она у мужа руку. — Ко мне проверка сегодня явилась и не из РОНО, а из министерства. Никогда таких не было. Целенаправленно шли, накопали много чего, и сказали, что мне не только директорской должности не видать, но и учителем простым больше не быть. И всё из-за нашей доченьки, нашего цветочка! Что я её так воспитала, что меня близко нельзя к детям подпускать!
— Пошли! — опять схватил её за руку отец. — Поговорить надо!
Он все же утащил мать в другую комнату и захлопнул дверь. Регина немедленно прокралась к двери и с замиранием сердца услышала, как отец рассказывал, что у него сегодня было на работе.
— Два управления теперь знают, а значит, и всё наше министерство, что наша дочь любовница секретаря ВЛКСМ МГУ… Я такого стыда натерпелся… Помощник министра лично от него приходил… Шлюха и прохиндейка!
На этих словах отца Регина не выдержала, обулась, подхватила свою сумку, схватила куртку в охапку, и выбежала из дома.
За разговорами дорога не показалась такой уж длинной. Мы немного попетляли между дачными участками и выехали к КПП. Прапорщик Свиридов в разговоре накануне очень подробно объяснил мне, как добраться до его части, так что нашли легко. Его вызвали с КПП и вскоре он вышел лично нас встречать. Щупленький, лысенький, дружелюбно улыбался в ожидании навара. Уселся к нам в машину, дал отмашку солдатику на воротах, и мы спокойно проехали внутрь военного объекта прямиком к складу.
Проведя нас внутрь просторного помещения, он сразу переключился на Ивана, видимо, решив, что в нашем тандеме старший он. Не стал им мешать, прохаживался вдоль полок и стеллажей, пока Иван с прапорщиком обсуждали разные модификации палаток. Когда Иван определился и с палаткой, и с печью, пришло время моего выхода.
— Готово? — улыбнулся я. — Сколько с нас? — полез я в карман за конвертом с подотчётными деньгами.
— Ну, давайте сто семьдесят за палатку вместе с печью, — ответил прапорщик.