Ревизор: возвращение в СССР 24
Шрифт:
А самая опасная песня – офицеры под дипломатическим прикрытием. Они только карьерой рискуют. Если их поймают на горячем, их объявят персоной нон грата и велят уезжать из посольства в 24 часа. Вот за ними вообще очень хорошо следят, понимают, что они должны встречаться с агентами. И ты никогда не знаешь, сбросил он с хвоста преследование, или к тебе привел… И они могут быть небрежными, им-то тюрьма не грозит…
– Да хрен я теперь соглашусь! – зябко пожала плечами Диана.
– Вот-вот. Хочешь подольше походить на свободе, отказывайся от любых встреч во время пребывания в западных
– А что делать с агентами? Мне уже рассказали, как отличать подставных от настоящих, ну а вдруг это не сработает?
– Да никогда не угадаешь, на самом деле… – вздохнул я, – риск высокий. Одно спасение, если ты сама их находишь, то не задавай никаких опасных вопросов во время бесед. Тогда ты не вызовешь опасений, что ты шпион. Какой ты шпион, если ты ничего не спрашиваешь, шпион же должен выпытывать всякую деликатную информацию? Ну и, самое главное, у них не будет улик для твоего ареста. Смысл тебя арестовывать, если судья тебя тут же выпустит? У них с этим строго. Нет улик – уголовное дело разваливается.
– Ага, спасибо, поняла! – глаза Дианы заблестели.
– Ну и еще один момент… что делать, если все же поймали. И нашли улики. Главное в американскую тюрьму не попасть. У них тюрьмы очень жесткие, оттуда трудно сбежать. А вот если будешь где-то в Европе в тюрьме сидеть, то шансы высоки на успешный побег. Они вообще чуть ли не курортного типа бывают, если с нашими сравнить. Главное, вначале полной овечкой прикинься. Мол, смирилась, подавлена, будешь честно отбывать наказание. А сама присматривайся вокруг. Они, если хорошо сыграешь, могут даже режим ослабить. А ты этим тут же и воспользуешься. Главное, помни, что после ареста нельзя никому доверять. Тебе обязательно попытаются подсадить кого-то в камеру, кто тебе будет очень сочувствовать, но тут же на тебя стучать. Каждое слово передавать администрации тюрьмы. Представь, какой дурой надо быть, чтобы запланировать побег, о котором все будет известно тюремщицам!
– Поняла. Зубы на замок и молчок!
– Да не. Болтай, совершенствуй язык, почему бы и нет. О сельском хозяйстве, о женских платьях и украшениях. Главное – не о будущем побеге.
– Ага! – кивнула Диана.
– Ну и попытайся заранее подготовиться к этому побегу, попроси, чтобы тебя научили этому. Прямо сейчас, в КГБ.
Я усмехнулся, представив, какие специалисты по побегам сидели во главе советского государства еще не так и давно. Кто из тюрьмы сбежал, кто из ссылки. Надеюсь, опыт спецслужбам весь передали. Будет чем с Дианкой поделиться.
– Так и попросить?
– Ну да, почему бы и нет? Пусть научат тебя куском проволоки любые замки открывать, способам прятать все, что нужное попадется, ну и всему другому, что нужно для побега. Я же в этом не специалист. А, и как внешность менять, и одежду как найти быстро после побега. А то смысл сбегать, если тут же поймают и снова в тюрьму посадят?
Глава 11
Москва.
Переговорив с Дианой, с чувством выполненного долга попрощался с ней. Она поспешила на первую пару, а я задержался, глядя ей вслед. Такая ещё молодая, наивная, беспечная, невероятно эмоциональная… И ничего же не сделаешь. А в работе любого агента главное осторожность, предусмотрительность, холодный ум и бдительность. И где Диане всё это взять?.. Ладно, авось хоть немного ума ей вложил…
Сегодня у меня в планах ещё завезти в Верховный Совет записки для Межуева, и статью в редакцию. Вспомнив про редакцию, подумал, что не забыть бы в кремлёвском буфете пирожков для Веры прикупить, чтобы по магазинам не бегать. Время – деньги…
В Секретариате всё было тихо и спокойно. Поздравил Валерию Николаевну с Новым годом и поинтересовался, что там с талонами на январь? Она была приятно удивлена, увидев мои записки отпечатанными на машинке и тут же выдала мне на радостях талоны и в стол заказов, и в Детский мир.
Копию отнёс Воронцову, затарился выпечкой в буфете и спустился в Комитет по миру.
– С Новым годом! – вошёл я к ним. Парней ещё не было. В кабинете сидел один Марк Анатольевич. – Как у вас дела?
– С Новым годом, Паш! – улыбнулся он. – На удивление, всё тихо и спокойно.
– Новая структура как поживает? – присел я рядом со столом Марка, – а то парней спрашиваю, что да как, а они ничего сказать не могут. Ради чего, вообще, такой сыр-бор стоял?
– Ильдар Ринатович над этим работает, – многозначительно улыбнулся Марк и скосил глаза в сторону его кабинета.
Тихо рассмеявшись, кивнул ему, мол, всё понял. Встал и постучал к Валиеву.
– Ильдар Ринатович, с Новым годом, – заглянул я к нему, – с новым счастьем.
– О! Здравствуй, Павел! С Новым годом, – тут же отложил он свои дела и вышел к нам. – Как встретили?
– С семьёй, – ответил я. – Что нового по новой структуре? Определились уже, чем заниматься будете?
Мне интересно было, чего Самедов туда так рвался?
– Согласовываем сейчас круг вопросов, которые будут передаваться нашей группе.
– А в каком виде они вам будут передаваться? В виде писем и жалоб? – предположил я.
– Скорее всего, – пожал плечами Валиев. – Вряд ли кто-то будет их переписывать в виде заданий для нас.
– Ну, да… Если только регистрацию обращений граждан будут вести перед тем, как вам передать. А потом проверять, как вы отреагировали и насколько быстро. Вы этот момент тоже заранее прозондируйте. А то сейчас без вас все примут, да как установят вам срок для рассмотрения обращений нереальный. К примеру, пять рабочих дней… И выдадут мешок с письмами.
Марк громко хмыкнул.
– А я сразу сказал, что так и будет! – с горькой усмешкой заявил он.
– Да ладно вам! – с досадой посмотрел на нас Валиев. – А сколько нам надо времени?
– Просите, минимум, календарный месяц, – подсказал я.
Он сразу засобирался куда-то, и я тоже не стал задерживаться, попрощался с Марком и вышел из Комитета по миру одновременно с Ильдаром. Мне ещё в редакцию ехать.
Вера встретила меня ехидной улыбочкой и показала на мешок у двери.
– Блин, опять? – простонал я, вручая ей угощение.