Револьвер для адвоката
Шрифт:
Ходатайство об исключении доказательств – самый безнадежный из всех маловероятных шансов на успех, но в этом случае попытаться стоило. Если получится выбросить из материалов дела видео допроса, все перевернется. Возможно, чаша весов даже склонится в сторону Андре Лакосса.
Заместитель окружного прокурора Уильям Форсайт, как представитель обвинения, начал слушание с показаний детектива Марка Уиттена об обстоятельствах беседы.
На экране, установленном на стене напротив пустых скамей для присяжных, были показаны все тридцать две минуты, от
Я не стал подниматься из-за стола; мой клиент в оранжевом костюме сидел рядом.
– Доброе утро, детектив Уиттен, – начал я, указывая пультом на экран. – Давайте вернемся к самому началу допроса.
– Доброе утро, – ответил Уиттен. – И речь идет о беседе, а не о допросе. Как я уже говорил, мистер Лакосс добровольно согласился прийти в участок и побеседовать со мной.
– Да, конечно, я это слышал. Но давайте взглянем вот сюда.
Я запустил видео. На экране открылась дверь в помещение для допроса, вошел Лакосс, за ним Уиттен. Детектив, положив руку на плечо моего клиента, явно вел его к одному из стульев на противоположной стороне небольшого стола. Как только Лакосс сел, я остановил воспроизведение.
– Итак, детектив, что ваша рука делала на плече мистера Лакосса?
– Я просто подсказал ему, куда сесть. Ведь чтобы побеседовать, сесть нужно.
– Однако вы направили его к конкретному стулу. Я прав?
– Нет, что вы.
– Вы хотели, чтобы он сел лицом к камере, потому что планировали выудить у него признание, так?
– Нет, все не так.
– То есть вы здесь, перед судьей Лего, утверждаете, что не намеревались посадить его на конкретный стул, чтобы он попал в поле зрения скрытой камеры?
Уиттен заколебался, пытаясь сформулировать ответ. Заговаривать зубы присяжным – это одно, вводить в заблуждение судью, которая, что ни говори, повидала многое, – совсем другое.
– Это стандартная процедура, стандартный подход – усаживать опрашиваемого на стул лицом к камере. Я просто следовал инструкции.
– То есть записывать беседу с людьми, которые пришли в полицейский участок для «простого разговора», как вы уточнили во время дачи показаний, стандартная процедура и стандартный подход?
– Да, именно так.
Всем своим видом я постарался изобразить недоумение, но затем напомнил себе, что заговаривать зубы судье не стоит и мне. А под это определение попадало и притворное удивление на вполне ожидаемый ответ. Я двинулся дальше:
– И вы настаиваете, что не считали мистера Лакосса подозреваемым, когда он пришел в полицейский участок, чтобы с вами поговорить?
– Безусловно.
– И поэтому не было необходимости зачитать ему, как и положено, права в начале так называемого разговора?
Форсайт запротестовал, сказав, что он уже интересовался этим во время прямого допроса и получил ответ. Сухопарому обвинителю было примерно лет тридцать пять. Цветущий цвет лица, рыжеватые волосы – он выглядел словно серфингист, облаченный в деловой костюм.
Судья Лего отклонила протест и позволила мне продолжить.
– Не посчитал необходимым, – ответил Уиттен. – Когда мистер Лакосс добровольно пришел в участок и потом добровольно вошел в комнату для допросов, он подозреваемым не являлся. Я хотел просто записать его показания, а все закончилось тем, что он признался, что был в квартире жертвы.
Я прошелся дальше по видеозаписи до того момента, когда Уиттен, извинившись, выходит из комнаты, чтобы принести моему клиенту газированной воды, которую сам и предложил. Я поставил на паузу кадр, когда Лакосса оставили в комнате одного.
– Детектив, а что случилось бы, если бы мой клиент решил воспользоваться уборной и встал, чтобы выйти?
– Не понимаю. Мы разрешили бы ему воспользоваться уборной. Но он не просил.
– Но что бы случилось, если бы он решил встать из-за стола и открыть дверь? Вы заперли за собой дверь? Да или нет?
– Здесь сложно ответить, да или нет.
– Сложно ответить?
Форсайт заявил протест, назвав мой вопрос травлей. Судья приказала детективу ответить на вопрос так, как он посчитает уместным. Уиттен собрался с мыслями и вновь прибег к стандартной заготовке: есть правила.
– Таковы правила: не допускать граждан к рабочим местам в полицейских участках без сопровождения. Дверь ведет прямо в сыскное бюро, и я бы нарушил правило, если бы позволил ему бродить по отделу без присмотра. Да, я запер дверь.
– Спасибо, детектив. Итак, давайте проверим, все ли я правильно понял. Мистер Лакосс не был подозреваемым в вашем деле, однако его заперли в комнате без окон и он находился под постоянным наблюдением. Верно?
– Не думаю, что это можно считать наблюдением.
– Тогда как это можно расценивать, по-вашему?
– Мы всегда включаем камеру, если кто-то находится в одной из комнат для допросов. Это стандартная…
– Процедура. Да, понятно. Давайте дальше.
Я промотал двадцатиминутный отрывок видео к моменту, когда Уиттен встал со своего места и, сняв пиджак, перекинул его через спинку стула. Потом он отодвинул стул и встал позади, опершись руками на стол.
– Итак, вы говорите, что об убийстве вам ничего не известно? – спросил он Лакосса на экране.