Революционер
Шрифт:
– Она не очень любит разговаривать, – пояснил я, – Несколько минут в день и то кажутся подарком свыше.
– Откуда она? – спросила любопытная хитрая бестия.
– Знакома с “Алмазным Пиком”?
– Гора у Владивостока? С ней тяжело быть не знакомым.
– Она оттуда. Изнутри. Прощальный привет изгнанного с этой земли человечества. Существует, судя по всему, в единственном экземпляре.
– Наверное это чертовски тяжело, – вздохнула лиса, – И как вы уболтали её пойти с вами?
– Никак, если честно. Она по сути дела привязалась сама.
– Хотела бы я, чтобы за мной такая увязалась, – призналась наёмница и поглядела на неё, – Она довольно красивая.
– Спору нет, – усмехнулся я, – Останешься с нами на ночь?
– Вообще надо уйти как можно дальше, но с вами явно надёжнее. Только вы не расплатитесь, да и…
– Бери машину. Как тебе такой договор?
Лиса посмотрела на меня немного с высока, пренебрежительно и властно. В её взгляде прочиталось одно: захотела бы, я бы все машины в мире угнала бы. Однако через секунду она мирно кивнула.
– Я пойду поохочусь, – сказала она доставая из машины свою винтовку, – Будет вам ужин.
От её слов Чак проснулся и сладко протянул:
– Ах, ужин…
– Спи, рыжий снайпер, – усмехнулась лиса и по-доброму потрепала Чаку его треугольные чёрные уши, – Мамочка всё сделает.
От улыбки не удержался даже Добб, а я даже позволил себе посмеяться. Через пятнадцать минут Добб полностью приготовил нашу винтокрылую машину к перелёту, и почти сразу пришла лисица, волоча в лапе разнообразную живность, которая в обилии водилась в лесу Красноярска: пару кроликов, какую-то птицу типа утки и молодого кабанёнка. Сбросив добычу у разведённого нами костра, она вынула из пояса хороший армейский нож и принялась свежевать тушки.
– Столько патронов потратила, – начал Добб, наблюдая за действиями наёмницы, – Их же хрен найдёшь в этих краях.
– Да, найти сложно, – призналась лиса, – Но я сама их снаряжаю, если совсем невмоготу. Получается даже лучше, чем заводские…
– Ты поэтому и собираешь гильзы? – спросил я, вспомнив как умело лисица сняла пару охранников у генераторной.
– А зачем ещё они нужны? – усмехнулась она.
– Четыреста восьмой калибр, если не ошибаюсь? – похвастался своими знаниями Добб, – И насколько он хорош?
– Тебе в дальности или в толщине сказать?
Внезапно проснувшийся Чак, который слушал наш разговор из кабины машины, поднял кверху указательный палец:
– В дальности!
Лисица отправила в пасть кусок свежего мяса маленького кабанчика и усмехнулась.
– Он у вас снайпер, да? Что это за пушка у него была?
– Сначала ты! – парировал Чак.
Наёмница улыбнулась шире.
– Прицельно могу снести бошку, стоящую в двух километрах от меня. На заводских пулях пишут что их дальность прицельного огня два с половиной, а то и три километра, но в реальности больше двух километров двухсот метров, попасть в окно метр на метр – уже фантастика. Для большего расстояния – специальные пули, специальный порох и даже специальный ствол нужен. Так что у него за пушка? – спросила лиса.
– Это гаусс-винтовка, — ответил я за Чака, — Стреляет шариками в четыре миллиметра, только…
– Разогнанными до невообразимой скорости... — закончила лиса.
– Шесть тысяч километров в секунду вроде как, – кивнул я.
– Я слышала о таких, но никогда не видела. Говорили даже, что они куда более распространены в Америке, но там говорят что у нас этого добра навалом…
– Там говорят? – переспросил её Добб, – то есть?
– Ну это значит что в Америке все считают, что в России определённо лучше. А на деле везде хреново.
– Ты что, была в Америке? – догадался я.
Лисица хмыкнула и посадила нарезанные кусочки мяса на какую-то веточку, положив её рядом с костром.
– Я двенадцать лет потратила на настоящее кругосветное путешествие. Я была везде.
Я замер от такого откровения – вот уж не ожидал. Лисица спокойно продолжила, как будто мы с ней уже были закадычными друзьями.
– Меня папа в десять лет выгнал из дома. Орал что-то про то что хочет себе самца и то что я получилась у него чахлая и дохлая, что не верит он в меня больше и всё такое. Мы поссорились, да, я сказала что проживу без него, и так оказалась на улице. Я за два года научилась стрелять, накопила себе честным трудом на старенькую винтовку и сказала родному дому аривидерчи.
– Научилась стрелять? – спросил Добб, – Даже киборгов учат быть снайперами. Кто учил тебя?
Лисица развела лапами, криво улыбнувшись.
– Никто. Не знаю, я просто… стреляла! Мне нравилось. Ну знаешь – метод проб и ошибок, да и в конце концов не всем же иметь хорошего учителя? Да, я знаю что снайперов долго и нудно учат, но я всему научилась сама и даже могу дать фору некоторым “Учителям” сейчас. Опыт, чистый опыт.
– И тебя не определили в… какой-нибудь рейдерский… – начал предполагать я, но лисица перебила:
– В секс-рабство? – напрямую сказала она, – Десятилетняя, щуплая неопытная до жути лисичка? Кому такая нужна скажи мне?
Мне не было чего ей ответить. Наёмница была прямой как шпала и казалась, не стеснялась ничего.
– Если бы не это – я бы никогда не добыла бы свой первый пистолет. А потом мне просто понравилось смотреть как мои захватчики падают и умирают.
– А ты жестокая, – сказал я.
– Мне много кто так говорил. В любом случае – это заставило меня уйти из родных мест. Пошла куда глаза глядят. Сначала в Москву, но там мне не понравилось, поэтому пошла дальше – через Минск, Киев, Братиславу… Выйдя в Европу впервые встретилась с наёмниками. Те хотели было меня опять пытались “приучить” но вместо этого я стырила у них оружия и припасов на год вперёд и пошла дальше. Почти год провела на атлантическом океане. После него – пять лет в Америке. Выучила там английский, посетила разные достопримечательности, разжилась вот этой игрушкой, – наёмница с удовольствием погладила кожух своей смертоносной игрушки, – Но и там надолго не задержалась. Пошла на Аляску, попала во Владивосток, поняла что земля круглая. Оттуда свернула в Китай, разжилась этим костюмом, – она показала на себя, – Там проторчала ещё какое-то время, потом вернулась сюда. Жаль папочка меня не застал такой, какая я сейчас.
– А что с ним? – поинтересовался Добб.
– Отравление свинцом четыреста восьмого калибра, – спокойно сказала лиса, а я вспомнил слова Чака – за деньги она убьёт и родную мать. Получается отца она уже грохнула и вопрос о смерти матери решится после шелеста купюр.
– Жестоко, – сказал я.
– Тебя бы выгнали в десять лет из родного дома, крича о том что ты недоразвитый?
– Я сирота, – сказал я, пожав плечами.
– А, ну таких, как ты сейчас большинство. Хотя думаю, найти твоих родителей будет несложно.