Революционер
Шрифт:
– Готовность!
– Запускай! – рявкнул я в своём шлеме и весь купол над стадионом пришёл в движение. Подобно исполинскому фотоаппарату, стадион открывал гигантский затвор, и отверстие посередине крыши начало медленно, но верно увеличиваться. Показались очертания сложного многогранника, после чего сверху посыпался песок. Сначала тонкими струйками, которые постепенно переросли в настоящий водопад из песка и пыли. Крыша продолжала открываться, и с каждой секундой у бортов поля наметало всё больше и больше песка.
– Экипаж, взлёт! – приказал я. Медлить было нельзя – или у них просто забьются турбины. Вертолёт был готов к песчаным бурям, но то что обещало произойти в следующее мгновение могло вывести из строя любую технику.
Гул двигателей и басовитый рокот огромных лопастей усилился и шасси МИ-113 оторвалось от земли, оставив за собой пустую землю в тех местах, где стояли колёса. На резине повисли куски дёрна и травы – вертолёт оторвался от земли, в которую врос за три с лишним сотни лет простоя. Величественная машина зависла в воздухе, всего в паре метров над землёй.
После этого в стадион Мародёров разом рухнули сотни тонн песка – крыша открылась до своего максимума, необходимого для беспрепятственного вылета вертолёта. Тут же лопасти разогнали пыль в разные стороны и на трибуны обрушился настоящий шторм – но всё было предусмотрено. Именно для этого Мародёры закрыли свои домики специальными, сделанными как раз для этого щитам.
Но я смотрел не на домики, а на винтокрылую машину. Шестнадцать лопастей, четыре винта на двух осях работали в идеальном режиме, не было ни одного сбоя. Как сказал мне Динозаврик за день до этого: “поднимется на метр – значит долетит до Владика!”. Сомневаться в его словах мне никогда не приходилось – и сейчас повода делать это не было.
– Экипажу взлёт разрешаю, – приказал я по рации, – Держитесь заданного маршрута и слушайте нашего штурмана.
Немного погодя, продолжая смотреть на вертолёт, я добавил.
– Счастливого пути!
– Вас поняли, генерал! Улетаем! – ответил мне Вулин, и машина, натужно ревя движками, стала медленно подниматься к небу. Спокойно вылетев за крышу, она на прощение покачнулась, махнув одним из своих “крыльев” на котором держался винт, и повернулась на восток.
Тут же со своих мест сорвались все мародёры, и дружно, как один ломанулись к выходу из стадиона. Ворота распахнули настежь, и две с лишним тысячи зверей, не исключая моих ребят и меня самого, кричали как малые дети, маша и крича на прощание в след улетающей машине.
Тогда, смотря на вертолёт, я понял что даже наш мир был не так плох. В нём было что-то прекрасное. Огромный вертолёт, уверенно летящий к своей цели с полным баком топлива и ценным грузом на борту – тоже был по-своему прекрасен. Ведь спустя три сотни лет машина выполнит свой долг.
И я был рад этому.
====== 60. Жалко, выжили не все. ======
После запуска МИ-113, весь стадион, принадлежавший мародёрам, стоял на ушах ещё два или три дня – я не смог вспомнить точнее, даже если очень захочу, да я и не хотел. На меня разом свалилась вся организаторская работа по уборке стадиона от пары десятков тонн песка, которые обрушились на зверей при открытии крыши, по организации поставок продовольствия, по организации гарнизона, в общем – меня назначили главным штаба, но я всю работу перепоручил другим, равномерно размазав её по более широкому кругу лиц. Мародёры признали, что в военное время без главного они долго не протянут, но общественность взяла с меня и Кроноса лично обещание, что как только война будет выиграна – они получат свою автономию, вернувшись к былому строю. Обещание мы им дали, и клятвенно обещались выполнить. Честно.
Несмотря на то, что больше сотни мародёров улетело с вертушкой до Владивостока, чтобы в Алмазном Пике стать киборгами, некоторые из оставшихся тоже пожелали стать частью регулярной армии и даже принять участие в штурме нашей столицы. Пополнение было принято с восторгом: нашим сержантам было дано полное право оторваться на трёх новых ротах, погонять их по стадиону и научить их ходить строем, чтобы не повадно было. Не скажу, что всё это пробудило какой-то энтузиазм среди большей части населения стадиона, но абсолютное большинство было согласно с нашими решениями и решениями своих соседей. Те, кто придерживался иного мнения, порой сами признавались мне, пожимая плечами: их никто не держит тут, но уходить не хотелось. Удивительно правильные и адекватные ребята, были эти мародёры.
С утра четвёртого дня на стадион вернулся их вертолёт – миссия была выполнена безукоризненно. МОАБ теперь был надёжно заперт внутри Алмазного Пика вместе с величайшим компьютером современности, но вернулась вертушка не пустой. С собой пилоты привезли провизию, оружие и обмундирование для новых солдат. Все ликовали, когда добровольцам из отряда Мародёров выдавали новейшую, современную броню для их первого боя, и новенькое, чистое оружие. Более того мне сразу доложили – на пути огромное подкрепление, больше пяти тысяч отлично обученных солдат с огромным количеством ракетной техники. Гарнизон забытых наконец-то снялся со своего места и выдвинулся к Москве, а по пути они заедут к нам. Командовал всей этой группировкой генерал Шепард, за место похищенной забытой – Генерала Шанди.
О её судьбе всё ещё было ничего не известно, от чего мне искренне становилось грустно.
Но даже эта новость была не такой долгожданной – на связь с Кроносом вышел Виктор – новый президент Японии. В знак новой дружбы, страна восходящего солнца послала нам сотню танков новейшего образца, экипированных и вооружённых, с обученными командами и техниками. Как сказал Кронос – до него танки доедут своим ходом, после чего они погрузятся на танковозы и доберутся до нас. Эта новость не могла не радовать – с таким количеством техники мы могли соперничать с кем угодно!
Но и противник был не лыком шит.
Огромную винтокрылую машину, в небе, где ничего крупнее чайки не летало уже три сотни лет, не могли не заметить. Каждый день с утра на планёрке мы получали от компьютера самую свежую информацию о передвижениях нашего врага. Как он следил за нами – так и мы следили за ним. Затевалось что-то очень крупное: за последнее время количество прибывающих в Москву поездов увеличилось втрое, в числе которых были зафиксированы составы из стран Европы. Президент нашей страны подминал под себя всё, до чего мог дотянуться. Пока мы наступали с востока, он собирал всё, что было на западе. По расчётам Кроноса – наши силы были практически равны. Разрозненные группировки наёмников собирались в руинах Санкт-Петербурга, откуда маршем шли в нашу столицу.
Вечерами мы собирались с поступившей информацией и решали что делать. Согласно законам подлости – полезность совещания обратно пропорциональна количеству участвующих в нём, помноженному на затраченное время. В очередной раз засидевшись в конференц-зале стадиона допоздна, я вышел на поле, подышать свежим воздухом. Спорить можно было вечно, я же знал что все самые важные вопросы решаются здесь и только здесь – с бутылочкой местного пива, под огромным чёрным небом.
Кто-то толкнул меня в бок, всовывая в лапу пузырь с пенным напитком. Мародёры даже не запечатывали его – пиво по сути было разливным. Нам его давали за просто так, а в кругу самих поселенцев – только лично и за хорошие заслуги. Я думал что ко мне вышел кто-то из командования, приближенного ко мне, но стоило мне посмотреть, как я в ужасе отшатнулся: плечом к плечу со мной стоял наш генерал! Прошлый генерал – чёрный как смоль шакал в своём мундире, необычайно грустный и подавленный. Отойдя от него на пару шагов, я протёр глаза, и понял что всё это мне лишь показалось. Хот даже в этом я не был полностью уверен: пиво мне принесла Рея.