Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке
Шрифт:
Либеральные журналисты, в том числе работающие на сайте Elaph, и ведущие аналитики вроде Надима Котейша с бейрутского телеканала Mustaqbal TV, в общем солидаризуются с этим мнением. Котейш сказал мне: «Мы не видим, чтобы Катар финансировал СМИ и проекты, помогающие угнетенным Среднего Востока. К сожалению, Катар финансирует угнетателей».
Угнетенная Аравия?
Совершив путешествие в мир, в котором на Аравийском полуострове существуют и ведут борьбу диссиденты, сторонники демократии и женщины, приходишь к двум открытиям. С одной стороны, большинство населения стран Аравийского полуострова определенно не живет в счастье, которое древние римляне приписывали жителям Аравии. Салафизм – идеология, по сути своей крайне репрессивная, что проявляется либо непосредственно (как в ваххабитском королевстве), либо через влияние, которое эта идеология оказывает на другие страны Аравийского полуострова. Путь
Но, с другой стороны, я считаю, что над этими пустынными странами все сильнее брезжит надежда. Как я показал в этой главе и говорю в своих лекциях о политических изменениях на Среднем Востоке, мелкие изменения в трудных точках равносильны крупным переменам в более свободных обществах. Символические жесты в ослаблении ограничений прав женщин и молодежи в Саудовской Аравии, работы выдающихся писательниц из Саудовской Аравии о свободе, все более громкие голоса диссидентов и активистов демократического движения в Йемене, Кувейте, Объединенных Арабских Эмиратах и Бахрейне, определенные проявления смелости представителей бюрократии этих стран – всего этого, возможно, пока недостаточно, чтобы противостоять огромной власти авторитарных правителей и джихадистов, но я замечаю прогресс в этой ключевой части Среднего Востока. Как только идеи либеральной демократии будут выдвинуты, все прочее последует неизбежным, неотвратимым образом.
Глава 15
Исламисты против мусульманских демократов: война за душу исламского мира
4 октября 2004 г. более 750 делегатов от общин, выходцев из разных стран Среднего Востока, проживающих в США, cобрались в одном из вашингтонских отелей на конференцию «Свобода и демократия на Ближнем и Среднем Востоке». Ливанцы, сирийцы, иракцы, иранцы, египтяне, суданцы, ливийцы, выходцы из Саудовской Аравии, Йемена, Бахрейна, Палестины, Мавритании, объединенные верой в плюрализм и отвергающие тоталитарные идеологии, впервые собрались вместе с целью содействия демократии. В этой конференции участвовали копты, ассирийцы, курды, представители Дарфура, берберы, евреи, арамеи, арабы, – представители множества этнических групп Среднего Востока. Как генеральный координатор конференции я пользовался привилегией: мог встречаться и обмениваться мнениями с десятками делегаций и интеллектуалов, политических активистов и правозащитников. Всех этих людей свело вместе усиливающееся осознание того, что борьба за свободу на Ближнем и Среднем Востоке – общее дело.
Я назвал это мероприятие «Американской революцией на Среднем Востоке», поскольку в конференции впервые приняли участие почти все этнические и религиозные общины, существующие в изгнании и представленные организациями и лидерами, которые полны решимости добиваться изменений на Среднем Востоке, несмотря на противодействие режимов нефтедобывающих стран, приверженцев авторитарного правления и джихадистов. Хотя большинство участников этой памятной конференции составляли не мусульмане и не арабы (например, марониты, ассирийцы, копты), новизна заключалась в том, что в Вашингтоне, как и в столицах других стран Запада, выступили «новые» мусульманские и арабские активисты. Эти люди представляли новое поколение мужчин и женщин, которые, став свидетелями ужасов тоталитаризма на Среднем Востоке и терроризма на Западе, решили добиваться политических и идеологических изменений в своих сообществах и в родных странах.
Мусульманский активист Зухди Джассер, выступивший на конференции, сказал: «Это – начало новой эры в американской истории Среднего Востока». Зайнаб аль-Сувадж, смелая арабская женщина, возглавляющая Исламский американский конгресс, с трибуны конференции заявила: «Массовые захоронения в Ираке до основания потрясли наше сознание». Мохаммед Яхья из общины дарфурских беженцев сказал: «Мы видели, что когда нас, чернокожих мусульман, резали джанджавиды, на помощь пришли христиане». Короче говоря, мы стали свидетелями становления движения «мусульманских демократов», члены которого из изгнания на Западе подают сигналы гражданским обществам Среднего Востока о том, что пришло время демократических перемен и даже мирных революций. Вашингтонская конференция стала символическим событием, которому предшествовал ряд проведенных мною встреч, направленных на вовлечение активистов и интеллектуалов Среднего Востока, в том числе находящихся в изгнании, в развертывание более широкого демократического движения.
Хотя на Западе легко выявить и понять антидемократические положения и сущность джихадизма, идеологию мусульман, выступающих против авторитаризма, понять сложнее. Западные элиты зачастую отодвигают таких мусульман на периферию. Поэтому эта, последняя глава книги посвящена мусульманским интеллектуалам и активистам,
Форумы диссидентов
Я встречаюсь и взаимодействую с людьми, генерирующими идеи противоположных лагерей, исламистами и «мусульманскими демократами», а также всеми, кто находится между этими крайностями. За свою жизнь я научился понимать глубокое различие между двумя тенденциями в том, что некоторые называют «политическим исламом», а я описываю более точным понятием «мусульмане в политике».
Исламисты и их радикальный вариант, джихадисты, находятся на самом краю движения, стремящегося к возвращению империй. Эти люди хотят восстановить Халифат, в котором будут жестко соблюдаться законы шариата. Исламисты проявили способность адаптироваться к геополитической ситуации и создали партии и программы, которые на первый взгляд выглядят как партии и программы, рассчитанные на выборы, но как только победа на выборах достигается, эти партии быстро уступают место режимам, управляемым исламистами. Существует и другой вариант авторитаризма – баасизм, который балансирует между абсолютизмом и уступками международным стандартам. Однако в конце концов все варианты авторитаризма стремятся к поддержанию равновесия между неприятием оппозиции и восстановлением Халифата. И все-таки есть мусульмане, родившиеся и воспитанные в исламских обществах, но пришедшие к выводу, что Халифат и его орудия – дело прошлого, что человечество должно выйти за пределы религиозных империй – в значительной мере так, как христианские гуманисты преодолели пределы «христианских империй» и вступили в светскую эпоху истории.
Христианам удалось отделить веру от государства, хотя содержащиеся в их религии ценности по-прежнему направляют многих жителей Запада, в том числе и в политике. В современном светском мире правительства и международные организации не представляют какие-то религии и не руководствуются ими. Мусульманские гуманисты, работы которых появлялись на многих стадиях истории ислама, сходным образом утверждали (хотя при этом сталкивались с большими трудностями), что общества могут черпать вдохновение в организованных религиях, но не должны быть связаны волей духовенства. Некоторые называли таких людей реформистами, поскольку они должны были осуществить реформу официальной версии исламской истории, в которой главную роль играл Халифат, другие – гуманистами, светскими мыслителями и даже республиканцами. В пользу всех этих названий можно привести веские доводы, но последней линией, отделяющей этих людей от массы мусульман, является демократия.
Воззрения мусульманских демократов столь же разнообразны, как и воззрения поборников демократии во всех других культурах. Мусульманские демократы могут быть либералами, консерваторами, социалистами, националистами, феминистами или защитниками окружающей среды, но все они верят в высшие ценности международного права, во всеобщие права человека, в равноправие женщин и плюрализм. Именно эти убеждения отличают мусульманских демократов (активистов, политиков, законодателей, лидеров, молодежь, женщин, интеллектуалов, представителей других общественных групп, существующих в странах, где мусульмане составляют большинство населения, особенно в странах Ближнего и Среднего Востока) от прочих политических сил.
После вашингтонской конференции, посвященной проблемам демократии на Среднем Востоке, у меня была возможность принять участие в работе нескольких форумов и конвентов мусульманских демократов. По большей части, такие мероприятия проходили в США, но нередко их проводили и в Европе. Участвуя в этих форумах, я все больше и больше убеждался в том, что единственная по-настоящему моральная и политическая сила, способная осуществить изменения, – диссиденты, восстающие против исходящих со Среднего Востока тоталитарных идеологий. 3 марта 2007 г. в г. Сент-Питерсберг, штат Флорида, прошла конференция мусульман-диссидентов «Светский исламский саммит». Одним из результатов этой конференции стала декларация, призывающая к реформе в исламском мире. В ходе заседаний, на которых я сделал доклад о международном праве как общем знаменателе демократических программ на Среднем Востоке, выступающие высказали разные мнения о том, как следует бороться с авторитарными режимами. Если такие делегаты, как Тафик Хамид и Зухди Джассер, отстаивали реформы в рамках существующих религиозных и политических институтов, другие делегаты, например Ибн Варрак и Вафа Султан, призвали к полному отказу от теологической борьбы. Диссиденты едины в неприятии идеи современного Халифата, но между ними нет единства мнений относительно способов осуществления преобразований. Такое отсутствие единства мнений – вполне естественное явление для стана оппозиции1.