Революция Любви
Шрифт:
– Систэр, ну у вас тут вообще Содом какой-то!
– возмутилась Женька и откуда слова такие знает?
– Жень, ты вроде писать хотела?
Малявка покраснела и кинув быстрый взгляд на Гошку, выскочила из спальни. О, даже этому исчадию Ада знакомо такое чувство, как стыд. В отличии от Гошки, вот чего он в одном полотенце тут крутится? Поди соблазняет, чтобы я потом, была вынуждена взять на себя ответственность... за все!
– Ты одеться не забыл?
– "тонко" намекнула я.
– Нет. Но, поскольку моя одежда в
– Как узнал, что мое?
– вроде полотенце таке же белое, как и все, что весят на крючках.
– Там в углу батиком накарябано - "АВ" - приподнимая край продемонстрировал он, вот только не поняла надпись или бедра?
– Учти, меня таким не возьмешь!
– сглатывая полный рот слюней, предупредила в первую очередь я себя.
– А?
– он, что - не специально?!
– Оденься уже!
– все! Зависть победила, я хочу его!
– Ого, а кому неловко - и этот гад вместо того, чтобы по быстрому натягивать на себя шмотки медленно пошел на меня, развалившуюся на кровати.
– Ты чего?
– округлила я глаза, понимая, что если он подойдет ближе, я не сдержусь!
– Ничего - невинно ответили мне и продолжили наступление.
Когда Гошка навис надо мной, а полотенце предательски сползло с него на пол, я окончательно впала в прострацию. Ненавижу это чувство! Когда, так хочется аж до дрожи в коленках!
Раньше такое бывало, когда Давид передо мной нагишом крутился. Но, парень быстро просек, что я - маньяк и личность в целом невменяемая и оставил меня в покое со своими подколами, а потом я и сама привыкла к нему настолько, что перестала обращать внимание. Но, тут случай другой. Давида я с пеленок знаю и даже горшком с ним делилась, а вот Гошку я всего второй раз голым вижу и случай в бане не в счет. К чему я это все?
Войдите в мое положение! Я - девушка впечатлительная и пороки мне знакомы. Особенно зависть! И сейчас я чуть ли не рыдала от нее! Я тоже хочу такое тело! Прильнув щекой к рельефной и упругой груди я только еще больше пробудила в себе желания обладать такой же! Ну, красиво же!
– Я так сильно тебе нравлюсь?
– а чего это у него голос охрип? Еще и мышцы подрагивать стали?
– Очень!
– Правда?
– Да! Такое тело!
– Возбуждает?
– Зависть!
– Чего?
– ну и на фиг было отстраняться?!
– Говорю, зависть возбуждает! Я тоже такое хочу!
– заныла я осматривая Гошку.
– Дура!
– подхватывая полотенце, вылетел он из комнаты, аки невинна девица из спальни барина. Что это было?
Я бухнулась назад на постель. Как-то странно это все. Если уж не врать самой себе, не только зависть заставила меня прижаться к Охотникову, мне просто хотелось быть к нему ближе. Иррациональное
– Я успокоился - вернулся назад Гошка, в папином спортивном костюме.
– Крылов?
– Нет, он с твоей мамой и пока видеть тебя не желает, боится, что не сдержится и в вашей семье одной дочкой станет меньше.
– Ну и пусть дуется, его проблемы, сам виноват! А ты чего собственно вел себя, как ненормальный?
– Я-то, как раз нормально вел себя! Наедине с своей девушкой, раздетый, она обнимает меня и вдруг между делом замечает, что тоже хочет иметь такое же тело, как у меня! Ну и кто из нас двоих - чокнутый после такого?
– Если рассматривать под таким углом... Но у меня и в мыслях не было романтику разводить! Ты же не предупредил!
– Шурик, о таком не предупреждают, оно либо есть, либо - нет!
– Ты не нашел у нее причиндала в штанах и удивился?
– появился на пороге Крылов, в папином халате и ухмыляясь. Но, как-то сразу, растерялся, стоило ему окинуть взглядом комнату.
– Ну, что я говорил?
– хмыкнул Охотников.
– Копия!
– Ага.
– Может, она - сталкер и следила за тобой, а потом решила подрожать?
– Чего?! Да этой обстановке уже шесть лет!
– возмутилась я.
– Тут нечем гордиться.
– Пошел ты!
– Чего вы, как кошка с собакой?
– влез Охотников.
– Того! Твой оборзевший друг только и делает, что нарывается на драку!
– Это я - нарываюсь?! А кто с начала года с таким упоением подстраивает мне подлянки?!
– Я?!
– Конечно, ты! Словно личный монстр ты преследуешь меня!
– Да что такого я сделала?!
– В лифте меня заперла?!
– А... Это ты был. То-то я думала, голос знакомый.
– С лестницы спустила?!
– Так нечего было дорогу загораживать!
– В магазине в воровстве обвинила?!
– А нечего было презервативы в карман класть!
– Ты мне прикажешь до кассы в руках их тащить!
– Мог бы и в пакетик положить!
– А в глаз ты мне за что дала?!
– Я с политехом дралась, чего рядом с ними ошивался?!
– А на лекции...
– Погодите!
– рявкнул на нас уже вплотную стоящих друг к другу, Охотников.
– Что?!
– в голос рыкнули мы на него.
– Это у вас до меня началось?
– Что именно?
– уже спокойней спросил Крылов.
– Войнушка эта, она еще до меня началась?
– Она еще с первого курса началась!
– Чё ты заливаешь! Я тебя на первом курсе не знала!
– И потому, когда я поздоровался с тобой послала меня?
– Правда?
– Она еще и не помнит!
– зря, я не сделала вид, что помню, кажется, это окончательно добило Крылова.
– Я много кого посылала и вообще, это так давно было. Почему ты-то до сих пор помнишь?