Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений
Шрифт:
Разочарование в традиционных вариантах леворадикальной идеологии (в анархизме) и в практике анархистского движения активизировало — не без помощи эмиссаров с Запада — троцкизм в России. Можно сказать, что возникновение троцкистских групп отчасти связано с закатом анархизма. Наиболее яркий пример такого рода — раскол АКРС Петрограда и превращения большинства членов АКРС в троцкистскую группу «Революционные пролетарские ячейки» (лидер — Д. Жвания).
В этом же ряду лежит возникновение весной 1991 г. Комитета культурной революции (ККР), предтечи первой организации «новых левых» в постсоветской России — Фиолетового Интернационала. Члены ККР считали себя анархистами, но на самом деле были типичными представителями «нового левого» движения, чьи взгляды сформировались в основном под воздействием теоретиков «новых левых» — Г. Маркузе, Э. Фромма, В. Райха, Ч. Рейха — и лишь отчасти под влиянием неоанархизма Д. Кон-Бендита.
Усиление радикальных тенденций среди леваков после августа 1991 г. лишь в незначительной степени можно связать с внутренними проблемами леворадикального сообщества и протекавшими в нем имманентными процессами. Безусловно, признаки неизбежной радикализации появились еще до распада СССР и были связаны с кризисом КАС.
Нет сомнения, что большинство анархистов, порвавших с КАС в 1990-м — первой половине 1991 г., были настроены гораздо радикальнее официальной линии КАС. «Оппортунизм» КАС был причиной выхода из нее АКРС, причем в запале критики слева в адрес руководства КАС часть АКРС (во главе с Д. Жвания) так радикализовалась, что порвала вскоре и с АКРС, и вообще с анархизмом и превратилась в троцкистскую группу (РПЯ). Даже АДА, созданная в 1990 г. по принципу объединения «всех, кто против КАС», критиковала КАС именно слева, за отход от принципов анархизма в сторону буржуазной демократии. Вообще полемика между КАС и ее критиками слева была излюбленным чтением в анархистской среде в 1990–1991 гг. [41]
41
См., например: Жвания Д. Наше отношение к борьбе за так называемые политические свободы. — Община, № 35–36. С. 21–22; Шубин А. Демократия и анархия. — Там же. С. 24–26; Обращение группы участников Казанской конференции АДА к членам КАС. — Новый свет (Пг.), 1991, № 1; НарвскийА. Осторожно! Комсомольские анархо-сексуалисты (КАС)! — Солидарность (издание АКРС), 1990, № 9; О вульгарном «анархизме». — КАС-контакт, № 9; Хождение в народ, или Червяков как он есть. — Там же; Обращение Самарской организации КАС ко всем региональным организациям КАС и другим леворадикальным организациям. — КАС-контакт, № 10; Резолюция Самарской организации КАС «Об отношении к АДА». — Там же; Подшивалов И. Открытое письмо г-ну Анисимову и K°. — Там же; Наш ответ комсе из КАС. — Там же; Московеи против украинцев: раунд первый. — Нестор (Житомир), № 37; Изысканное письмо анархо-скандалиста с комментариями. — Нестор-дайджест (Житомир), 1991, вып. 1. С. 6–8.
Возникшие в 1990–1991 гг. вне КАС анархистские организации поголовно были безусловно более радикальны, чем КАС. Анархо-радикальное объединение молодежи (АРОМ), созданное в октябре 1990 г., просто было группой ориентированных на анархизм панков и хиппи, причем панки, как им и полагается, эстетизировали насилие. Не случайно первыми анархистами, осужденными по поводу, связанному с насилием, были члены АРОМ Алексей Родионов и Александр Кузнецов. Показательно также то, что лидер АРОМ Андрей Семилетников (Дымсон) участвовал в обороне Белого дома в сентябре — октябре 1993 г., а весной 1994 г. даже пытался создать (неудачно) профашистскую «Праворадикальную партию». [42]
42
Анархия — мать русского порядка? — Бюллетень Левого информцентра, 1994, № 23.
Ожесточеннейшим нападкам слева подвергалась КАС и со стороны Московского союза анархистов (MCA), отделившегося в мае 1990 г. от АКРС. Лидер MCA Александр Червяков так пугал своим радикализмом лидеров КАС, что те совершенно искренне считали его сумасшедшим. Впрочем, А. Исаев вообще всех критиков слева презрительно именовал «анархо-урлой». [43]
Когда весной 1991 г. исключенная за радикализм из КАС Евгения Бузикошвили и добровольно вышедшие из КАС Дмитрий Костенко и Вадим Дамье создали организацию под названием Инициатива революционных анархистов (ИРЕАН), всем в леворадикальном сообществе было очевидно, что это название содержит намек на то, что КАС — организация «нереволюционных анархистов».
43
См., например: Основные положения доклада Андрея Исаева (Москва) «КАС и рабочее движение». — КАС-контакт, Ne 9.
На этом чисто внутренние причины радикализации левацкого сообщества исчерпываются.
Следующим важнейшим фактором радикализации было «дело А. Родионова и А. Кузнецова».
История «дела Родионова—Кузнецова» такова. 12 марта 1991 г. по инициативе Демократического союза (ДС) перед зданием КГБ на площади Дзержинского (Лубянской) состоялся митинг памяти жертв ВЧК — ГПУ — НКВД — МГБ — КГБ. Помимо других организаций в митинге участвовали представители MCA и АРОМ.
44
Тупикин В. Расправа. — Солидарность, 1992, № 5.
45
Дело Родионова и Кузнецова. Хроника акций сопротивления. — Новый свет (Пг.), 1992, № 2.
Между тем обвинение выдвигало другую версию, согласно которой А. Родионов и А. Кузнецов сами немотивированно и неспровоцированно напали на сотрудников ОМОНа в штатском и нанесли им «телесные повреждения» перочинным ножом и бритвой (перочинный нож и бритва действительно принадлежали А. Родионову и А. Кузнецову и были добровольно ими выданы при аресте). Однако подтвердить на суде факт нанесения телесных повреждений, характерных для ножа и бритвы, обвинению не удалось. [46]
46
Горячева Ю., Кокотов О. Дело анархистов Родионова и Кузнецова: новые политзаключенные. — Солидарность, 1992, № 6.
В предварительном заключении, как стало известно, А. Родионов и А. Кузнецов подвергались систематическому жестокому обращению с целью получения от них нужных следствию показаний. От Иштвана Зихермана следователи путем систематических избиений добились нужных следствию — направленных против А. Родионова и А. Кузнецова — показаний, после чего он был освобожден из-под стражи и выехал в Венгрию летом 1991 г., оставив заверенное заявление, в котором отказывался от своих показаний на предварительном следствии, поскольку они были вырваны у него силой. [47] Столкнувшись с подобными проблемами, следствие смогло подготовить дело к суду лишь осенью 1991 г., уже после падения власти КПСС (в августе 1991 г.).
47
Тупикин В. Расправа. — Солидарность, 1992, № 5.
Суд над А. Родионовым и А. Кузнецовым должен был состояться 24 сентября 1991 г. До суда акции в защиту А. Родионова и А. Кузнецова проводились в Москве в основном АРОМ, MCA и ДС. Однако к 24 сентября сведения о жестоком обращении с А. Родионовым и А. Кузнецовым стали достоянием широкой общественности. Ряд общедемократических и правозащитных организаций, так же как и анархисты, рассматривал это «дело» как фальсифицированное, а готовящийся процесс — как политический. Косвенным свидетельством того, что и власти рассматривали «дело Родионова — Кузнецова» как политическое, было содержание А. Родионова и А. Кузнецова в следственном изоляторе КГБ (Лефортово). Особое возмущение вызывало то, что при новой, антисоветской власти продолжались репрессии против тех, кто выступал против прежней власти — советской. Кроме того, анархисты бывшего СССР впервые столкнулись с систематическим жестоким обращением в тюрьме с единомышленниками (анархистами).
В результате перед зданием Дзержинского районного суда 24 сентября 1991 г. собралось 300 человек, устроивших пикет в защиту А. Родионова и А. Кузнецова. В пикете участвовали члены ДС из Москвы и Твери, анархисты из разных организаций Москвы, Тулы, Казани, Твери, Нижнего Новгорода, Санкт-Петербурга, Хабаровска, Балакова, Харькова и других городов, представители правозащитных организаций и даже члены Русского народно-демократического фронта — движения «Память» (лидер — Игорь Сычев). Но суд был перенесен на 26 сентября, а пикетчики провели демонстрацию и несанкционированный митинг у Моссовета.