Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений
Шрифт:
В принципе, такой образ мышления («все, что не анархия — то фашизм» [106] или «все, кроме нас, — фашисты») является уже замеченной в специальной литературе особенностью левацкого сознания, прослеженной на примере западных леворадикалов 60–70-х гг. [107] или выходцев из среды «бунтарей 68-го года» — французских «новых философов», в частности Бернара-Анри Леви. [108]
Еще одним фактором радикализации леваков явилось осознание тупиковости всех предыдущих тактик.
106
Название известной песни Егора Летова; выбрано в качестве девиза журналом израильских анархистов советского происхождения «Хомер» (Лифта, Израиль). «Хомер» на местном молодежном жаргоне означает «героин».
107
См.: Becker J. Hitler’s Children. L., 1977.
108
МолчановН.
Тактика «поддержки слева» общедемократического движения оказалась для леворадикалов тупиковой, что было признано всеми леваками уже в 1991 г. Создать при помощи этой тактики «на гребне волны» общедемократического движения устойчивые левацкие структуры не удалось, занять солидное место в политическом спектре страны — также. После падения власти КПСС и распада СССР исчез основной противник, против которого боролись леваки, что временно лишило движение «ближайших целей» (в этом позже откровенно признавались, например, анархисты). [109] Использовать структуры и финансовые средства общедемократического движения в своих целях также не удалось.
109
Рябов П. Стратегия движения: генеральное отступление. — Община, № 48. С. 6–7; Его же. Время пришло. — Наперекор, № 1. С. 7–8; Фомичев С. Прелюдия к анархизму. — Третий путь, № 44. С. 5–13.
Более того, взаимодействие леворадикалов с буржуазно-либеральным крылом неформалов вызвало переход к либералам части леваков — в первую очередь тех, кто надеялся на осуществление через структуры неформалов политической и деловой карьеры, кто использовал эти структуры как нетрадиционный канал вертикальной социальной мобильности. Это лишило леворадикальный лагерь значительной части активных молодых людей.
Как уже говорилось выше, в анархистской среде это вызвало крен от «умеренного» анархизма — анархо-синдикализма КАС — к «радикальному» анархизму (в первую очередь к анархо-коммунизму). ОПОР по той же схеме и по тем же причинам перешел от весьма умеренных действий типа устройства Клуба избирателей к организации «табачных бунтов».
Провалом завершились и попытки леворадикалов внедриться в официальные структуры (Советы и профсоюзы). Надежды лидеров КАС (откровенно высказывавшиеся на заседаниях МО КАС в конце 1991 г.) на «анархо-синдикализацию» официальных профсоюзов (системы Московской федерации профсоюзов — Федерации независимых профсоюзов России, МФП — ФНПР) оказались утопическими. Напротив, традиционная бюрократическая структура профсоюзов интегрировала в себя часть лидеров и активистов КАС, соответствующим образом изменив их психологию и превратив их в проводников своей политической линии. [110]
110
См. подробнее: Тарасов А. «Будем дальше разговаривать в суде». — Дело, 1994, № 39; Его же. Открытое письмо Андрею Исаеву, главному редактору газеты «Солидарность». — Новый Нестор, 1994, № 29.
Аналогичная судьба ждала леворадикалов, вошедших в официальные структуры представительной власти. Будучи в абсолютном меньшинстве, леворадикалы не могли провести через органы представительной власти свою линию, но многие, почувствовав «вкус к власти», перестали быть леворадикалами. Единственным исключением был член КАС Владимир Чернолих (1938–1995), до самой смерти пытавшийся через структуры представительной власти в Приморском р-не Иркутской обл. проводить (разумеется, безуспешно) анархистскую линию. [111]
111
Бюллетень AH-ПРЕСС (СПб.), № 35; Подшивалов И. Памяти товарища. — КАС-контакт, № 29.
Провалом закончилась и тактика энтризма (то есть внедрения в другие левые группы и организации), которую пытались осуществить отдельные троцкистские группы, в частности Комитет за рабочую демократию и международный социализм (КРДМС). КРДМС еще в конце 1991 г. пытался, пользуясь неразберихой, царившей в рядах коммунистов после закрытия КПСС, создать «Рабочую партию» и с этой целью принимал участие в мероприятиях «Трудовой России». [112] КРДМС пытался также энтрироваться в «Союз рабочих Москвы» (руководимый В. Шишкаревым), несколько членов КРДМС состояли одновременно в Российском коммунистическом союзе молодежи (РКСМ), однако продвинуться в этих организациях и начать оказывать воздействие на их политическую линию КРДМС не удалось. Не удалась
112
См.: Нужна ли рабочим своя партия? Безусловно да! — Листовка КРДМС; Движение за создание Рабочей партии. — Листовка КРДМС.
113
Марксисты, объединяйтесь! — Рабочая демократия (орган КРДМС), 1993, № 3.
Также никаких результатов не дала попытка секции троцкистского Социалистического рабочего союза (СРС) в Туле энтрироваться в местное отделение Социалистической партии трудящихся (СПТ).
Как парадоксальный пример проведения тактики энтризма можно привести действия нескольких троцкистских тенденций (то есть направлений в международном троцкизме), которым не удалось создать своих российских секций. Так, например, ламбертисты (последователи Пьера Ламбера из Международного союза трудящихся) через созданную ими в качестве «самостоятельной» Партию трудящихся Франции пытались внедрить свои установки в МФП и КАС-КОР (разумеется, безуспешно). Моренисты (последователи Науэля Морено) из «Международного рабочего движения» (Аргентина) так же безуспешно пытались поставить под свой контроль Свободное межпрофессиональное объединение трудящихся (СМОТ). [114]
114
См., например: Приватизация и рабочее движение, № 1–2; Рабочий вестник — Мировой Курьер. Совместный выпуск,1993, июль.
Своеобразным вариантом энтризма можно было, видимо, первоначально считать и деятельность одного из «исторических лидеров» КАС А. Шубина в «зеленом» движении (в Российской партии зеленых — РПЗ и Социальноэкологическом союзе — СоЭС). Однако и здесь история повторилась. А. Шубину не удалось анархизировать то крыло «зеленого» движения, в которое он внедрился, напротив, собственные взгляды А. Шубина претерпели резкую эволюцию вправо и с конца 1994 г. А. Шубин уже открыто восхвалял оппортунизм («я оппортунист и тем горжусь»), [115] третировал радикалов как «политических бомжей» [116] и даже занимал проимперскую позицию в чеченском конфликте, [117] за что был печатно назван бывшими товарищами по КАС «великодержавным шовинистом». [118]
115
Шубин А. Конфедерация анархо-синдикалистов — что дальше? — Анархо-синдикалист (Донецк), 1994, № 1; То же. — КАС-контакт, № 26; То же. — КАС-экспресс, № 3.
116
ГоустныйА. Ультра. Радикалы на первомайской демонстрации. — Солидарность, 1995, № 9.
117
См например: Шубин А. «Грозный: сражение за мир?» — Солидарность, 1996, № 16.
118
См.: В. Т. Ребята ловят свой кайф. — КАС-экспресс, № 3.
Очевидную неудачу потерпела выбранная ОПОР тактика «малых дел» (организация локальных забастовок, восстановление на работе отдельных уволенных активистов рабочего движения, помощь в решении социальных и бытовых вопросов на индивидуальном уровне). Столкнувшись с фактом деиндустриализции Уральского региона, нарастающей безработицей и социальной апатией, ОПОР был вынужден признать факт тупиковости тактики «малых дел» и в ноябре 1996 г. принял куда более радикальную тактику, исходящую из неизбежности классовой войны и нацеленную на создание революционной партии рабочего класса. [119]
119
Резолюция 15-й конференции ОПО «Рабочий» о ситуации в России. — Рабочий вестник (Пермь), № 21.
Не оправдала себя и тактика ряда анархистских и троцкистских групп, ориентированная на самоизоляцию под «правильными» лозунгами и на основе «правильной» доктрины — с дистанцированием от существующих в России более массовых оппозиционных движений как от «сталинистских», «идейно эклектичных» и «зараженных патриотизмом». В условиях информационной блокады, не располагая большими техническими и людскими ресурсами, эти группы быстро превратились в классические микроскопические политические левацкие секты западного образца, по определению не имеющие никаких шансов на рост и развитие.