Революция сейчас !
Шрифт:
10 июня в Париже прошел последний баррикадный бой. Специальным декретом все левацкие организации были поставлены вне закона. 14 июня силы CRS вышибли революционеров из Латинского квартала. Флаг над "Одеоном" был изодран в клочья.
Революция кончилась.
Однако "Красный Май" не прошел бесследно. Спустя тридцать лет отечественная газета "Вторжение" писала:
Парадокс, но все, что есть человеческого в западном обществе (социальные гарантии, гибкая система разрешения конфликтов, право на критику Системы...), - все это заслуга не парламентариев и банкиров, а тех, кто
Хочешь охуеть? Спроси меня, как!
Май-68 стал легендой и образцом для российских "Новых левых" начала 1990-х. Это движение пришло на смену захлебнувшемуся анархизму. Так же, как и во Франции, отечественные "новые левые" начинали с эпатажа, с развеселых контркультурных акций.
Под лозунгом "Коммунистов - на сало!" московские леваки проводят акцию по пропаганде цивилизованного людоедства. В Петербурге на Невском появляется православный священник в рясе и с кадилом. Батюшка собирает подписи под петицией за причисление Бориса Ельцина к лику святых.
На президентских выборах 1993 года леваки выдвигают собственного кандидата. Его предвыборная программа сводилась к двум пунктам: "Всем, всего, немедленно и побольше!" и "Пейте пиво!" Программа имела успех.
В Москве в музее Маяковского "Новые левые" проводят акцию "Новый Революционный Коммунизм". Зал украшен огромным плакатом, на котором в боевой стойке застыли мускулистые автоматчики, смахивающие на завсегдатаев нью-йоркского гей-клаба "Голубая устрица".
У дверей активисты художественной группы ЗАИБИ ("За Анонимное и Бесплатное Искусство") раздают журналистам листовки: "Хочешь охуеть? Спроси меня, как!" Докладчики выступают в масках с прорезями для глаз и френчах а-ля председатель Мао.
В своих изданиях леваки публикуют образчики революционной поэзии. Например, такой:
Мою девчонку трахнул коммерсант,
На "вольво" с лекции отвез к себе на дачу.
Его за это я ногами отхерачу,
На шее затяну пеньковый бант!
Я слово дал, что отомщу буржуям всем,
Девчонку брошу, в революцию пойду!
Свою судьбу в грозе и мятеже найду,
Из гроба улыбнется Ким Ир Сен!
Или такой:
Я вчера потеряла значок с изображением
председателя Мао.
Смогу ли дожить до рассвета или сгорю от стыда
за оплошность?
Нет мне прощенья, товарищ не даст мне пощады!
До поры до времени деятельность "Новых левых" напоминала безобидный стеб. Вот, например, как выглядит партийный отчет, официально озаглавленный "Подробности раскола в Тверской организации КАС (Конфедерации Анархо-Синдикалистов)":
С давних пор организация КАС в Твери делилась на несколько фракций. Фракцию пьющих (Хазов, Яколев, Лукьяненко - oldовые анархисты, вышедшие из недр ДемСоюза). Фракцию сильно пьющих (Мэйден, Киллер, Дух, Ярославушка, Ужасный и др.). И фракцию пьющих так, как пить нельзя (Ванька, Интеллигент, Кактус, Железный Феликс, Сыр, Шило и 30-40 человек местной урлы).
Вокруг этой кодлы зачем-то постоянно ошивался совершенно непьющий толстовец Игорь Мангазеев,
В середине июня Тверская организация КАС переживала сильный похмельный кризис. У Хазова родилась гениальная идея вступить в какую-нибудь партию и раскрутить ее на выпивку. Выбор пал на Жириновского, который специально для этой цели был приглашен в Тверь.
Жириновской хорошо поддался раскрутке и выложил на банкет в честь новой организации 300 тысяч1. Хазов и урла нажрались до такого неприличия, что один урловой, вообразивши с перепою, что он Ельцин, лег отдохнуть на рельсы. Проходившая случайно по этим рельсам электричка отрезала ему руку.
Все это сильно не понравилось местным трешерам, которые, судя по выпущенному ими после раскола журнальчику с голубыми слонами, перешли на иные, раскрепощающие сознание вещества. Психоделическое ответвление тверского анархизма по-братски поддержал оригинал Мангазеев.
Позицию самого Хазова на съезде выяснить не удалось, так как накануне он напиздил где-то казенных досок и повез их к себе на дачу, забив на съезд большой и толстый...
И так же, как за тридцать лет до них французские студенты, отечественные леваки начала 1990-х становились чем дальше, тем радикальнее.
В 1990-1991 годах экологи из радикальной группировки "Хранители Радуги" организовали несколько лагерей протеста - рядом с атомной электростанцией в Балаково, у Запорожского коксохимического комбината, под Липецком... Алкоголя и марихуаны было много. Каждый день начинался с митинга. Каждая акция заканчивалась переворачиванием машин и рукопашной схваткой с милицией.
В Балаково "новые левые" умудрились захватить в заложники начальника ГУВД и вывесить над городом черный флаг. В Запорожье двое леваков взобрались на вершину гигантской трубы завода, расписали ее лозунгами, после чего публично справили нужду внутрь работающей трубы.
Был вызван ОМОН. В ответ на улицы высыпала двадцатитысячная толпа местного населения. К городу со всей страны подтягиваются "черные следопыты", привозившие с собой извлеченное из земли оружие времен Второй мировой. Толпа захватила здания милиции и суда... Обуздать беспорядки властям удалось с большим трудом.
Лидер левацкой организации ИРЕАН писал:
От допотопной этики придется отказаться. Мы должны взять за образец систему отношений бандитской братвы. И если наедут на кого-то из наших, мы должны просто порвать за него глотку...
Акции "новых левых" становятся все более и более экстремистскими. В сибирские ячейки "новых левых" вступает множество только что откинувшихся уголовников. Киевская группа "Фронт Анархо-Революционного Авангарда" (ФАРА) прогремела на всю страну, приговорив председателя националистической украинской партии УРП Степана Хмару к смертной казни.
Украинские органы внутренних дел утверждали, будто располагают сведениями, что именно активисты ФАРА закладывают бомбы в офисы националистов из организации УНА-УНСО. Начальник УВД Севастополя генерал-лейтенант Белобородов лично курировал дело анархиста Олега Софяника, которому инкриминировали попытку минирования кораблей украинского ВМФ.