Революция. Книга вторая. Жертва
Шрифт:
Далее происходило совсем уж нечто невероятное. Ленин зайдя в комнату, и увидев своего гостя, закрыл дверь, и только потом уже начал разговор, осмотревшись. В комнате больше никого не было. И он был не мало удивлен, когда кто-то сзади положил руку ему на плечо. Ленин был уверен, что секунду назад там никого не было. В это же время сидящий в кресле «Распутин» исчез.
— Я же говорил вам, не верить своим глазам, — появившийся из ниоткуда человек прошел в комнату и уселся на то самое кресло. Он был в странном черном плаще до самых ботинок. Короткая темная стрижка и… темные очки, скрывающие глаза. — После этих преображений Вы полагали что это Распутин вас тайно навещал все эти годы, не так ли? Я скрываюсь под его обликом уже почти пять лет. Мне надо было подобраться поближе к верхушке российской власти. И Распутин был самой подходящей
— И кто же вы на самом деле? Не раскроете еще одну тайну?
— У меня много личин, и много имен. Но те кто знают меня настоящего, который и предстал перед Вами сейчас, называют меня Иллюзион. Из-за моих способностей. Точнее способностей предмета.
— Предмета?
— Чуть позже и о нем расскажу. Собственно вы видели его в действии. Это иллюзии. Вы видели и разговаривали фактически с пустотой, в то время как я находился все это время позади Вас.
— И никто никогда вас не видел? Потому что Вас нет?
— Люди видят только то, что я покажу им. Присаживайтесь. Что же вы все стоите у двери.
— Немного неожиданно все это. Даже не знаю с чего начать… Я тут в последнее время интересовался Римской империей… Вы знакомы с историей?
— Даже более, чем Вы себе представляете.
— Это хорошо, очень хорошо. Я размышлял о падении империи…
— И решили поговорить об этом со мной прямо сейчас?
— Мне нужно немного отвлечься от произошедшего, а небольшой разговор или дискуссия на, так скажем, отдаленную тему, помог бы собраться с мыслями.
— И что же вас заинтересовало в истории?
— Арминий Германец. Вам знаком этот персонаж?
— Битва в Тевтобургском лесу, не так ли? Восстание германцев против римлян.
— Я хотел понять причины падения Рима, а заодно решить, чем является для нас, современников, этот момент в истории. Чем для нашего поколения является Арминий Германец, то есть, собственно, Герман Херуск. Он ни то ни се. Сразу не поймешь. Такой же дикарь, как и все они, или же нечто большее для истории. Я изучал труды римского историка Тацита, и его «Германию». Попадались мне и труды немецкого историка Теодора о истории Рима. Германские племена были разделены в то время на два племенных союза. Во главе одного из них стоял Арминий, во главе другого — его тесть Марбод — король маркоманнов, союзник римлян. Достиг ли Герман Херуск чего-нибудь в действительности? Победа принесла ему чертовски мало. Через каких-нибудь два года римляне снова стояли на Рейне. В общем, это была колониальная война, своего рода боксерский поединок, с которым римляне быстро справились. Арминия, побежденного римлянами, убили его же соотечественники — его тесть смотрел из императорской ложи, как жену и сына Арминия римляне вели за триумфальной колесницей.
— Битва.
— Да, действительно, битва. Битва в тевтобургском лесу. Три легиона. Один легион — это около шести тысяч человек; с обозом и прочим — от десяти до двадцати тысяч. Болота, леса. Лагерь из повозок, клубящийся туман. Германцы больше всего ненавидели римских юристов. Они изобретали для них изощренные пытки. По словам немецкого историка Зеека Отто, исследовавшего Историю гибели античного мира, германцы считали, что публичное право посягает на индивидуальную честь. Они не хотели никакого права. Это было главной причиной восстания. Арминий Германец. Рассудок дикаря, но он был хитер. Он организовал многое, восстав против Рима и изгнав римлян из Германии. Впустую. Верил ли он что сможет освободиться от власти всемогущего Рима? В те времена национализм имел еще, так сказать, свое оправдание. Эти варвары совершили ошибку, восстав, без всякой надежды на успех, против поработителей, обладавших блестяще организованными и превосходящими силами. Сколько ни побеждал Герман, а в конце концов толку от этих побед действительно никакого не вышло. Такие вещи никогда не кончаются добром. Но то, что в конце концов дело приняло скверный оборот, еще ничего не доказывает. Один взывает: «Что потом?» — «Кто прав?» — другого зов. И этим отличается свободный от раба.
— Вы считает, что восстание Арминия положило начало падению?
— Верно. Только через это восстание, пусть даже с риском позднейших
— Значит Вы пришли к выводу, что началось все с Арминия? Это не совсем верно. Все началось в Иудее двумя десятками раньше.
— Не слышал об этом. И что же там произошло?
— Гибель мира. Но не будем сейчас об этом. Так вы сравниваете себя с этим Арминием, а Николая II выдвигаете на роль угнетателя?
— Именно. Чужой для своих. Он не понимает свой собственный народ, угнетая его. И то, что не получилось в революции 1905–1907 годов, заложило основы для дня сегодняшнего. Мы показали, что император слаб. Верю, что это понимают и те, кто окружают его. Скоро все будут против него. Если только война не закончится для него победой.
— Я все больше убеждаюсь, что не ошибся в своем выборе. Я возлагаю на вас, именно на вас, большие надежды. Я долго решался на это, но сегодня, как видите, я здесь с вами.
— Так что же вы хотели? Вы говорили о важных причинах, побудивших вас на эту сегодняшнею встречу со мной. Так что же это?
Иллюзион протянул, достав из своего внутреннего кармана, небольшую черную коробочку, и передал ее Ленину. Коробочка была плотно закрыта и скрывала содержимое своих недр. Владимир Ульянов, приняв этот дар, не торопился раскрывать ее. Сама коробочка не представляла особого интереса, а вот что скрывала внутри? Приоткрыв ее немного, Владимир Ульянов посмотрел, что она таила. Это был небольшой серебристый предмет в форме какого-то насекомого.
— Сверчок. Возьмите его себе и носите с собой постоянно.
— Это предмет на подобие вашего?
— В определенном смысле да. Но у него несколько иные свойства, чем у моего хамелеона.
— И что же он дает?
— Позволяет достигнуть владельцу своей цели любой ценой. Помогает удачей, если можно так выразиться, но не всем. Но я верю, что вы справитесь и со временем разберетесь в нем. Сверчок приведет вас к тому, чего вы так стремитесь достичь. Это и в моих интересах. Судьба России волнует меня не меньше вашего, а Николай II не тот человек, который сможет совладать с кризисом.
— Почему же вы не оставите сверчка себе? Если наши конечные цели совпадают, то вы и без меня сможете достичь их. Так почему же я?
— Мне хватает и хамелеона. Использовать два предмета мне сейчас не под силу. Особенно таких мощных. Так что теперь он ваш. Еще недавно у меня был еще один подобный предмет — кот. Я отдал его Николаю II.
— Но зачем?
— Когда в 1909 году я заменил настоящего Распутина, я намеревался войти в ближнее окружение императора. Узнать его, и людей, которые его окружали. Я видел, какой он, Николай II. Слаб и беспомощен. Я не мог полагаться на такого человека в грядущем. И все что я делал, так это пытался заронить сомнения в своих силах удержать такую огромную империю. И предмет, который я ему передал, кот, лишь усиливал эти сомнения. Предмет показывал ему то будущее, которое будет если он останется у власти. Страдания и боль. Я знал, что Николай II не сможет полноценно использовать предмет, и кот показывал ему различные альтернативные варианты развития событий. Я добивался, чтобы он самостоятельно пришел к выводу о добровольном отречении от престола. Но в пользу кого? Я не видел человека способного взять на себя такую ответственность. Человека способного вывести российскую империю на новый уровень. Никто из тех кто окружал Николая II не подходил на эту роль. Единственным выходом оставалось создание некоего подобия конституционной монархии. Править должен Совет или Дума. Но война смешала все карты. Сейчас группа людей с различными взглядами и мнениями не лучший выход. Нужен лидер.