Рей и Рита
Шрифт:
– Правда?
– она смущенно опускает глаза.
– Правда, - приподнимаю ее подбородок и ловлю взгляд.
– Скажи, ты мне веришь?
– Ты про что?
– Про все, что было между нами. Так веришь или нет?
Рита глядит на меня серьезно и немного задумчиво, а потом негромко произносит:
– Верю.
И это именно то, что я хотел услышать.
Мы прощаемся долго, бурно и самозабвенно. Ее губы - на моих губах, мои руки - под ее платьем, наше дыхание перемешано, а окружающий мир исчез. Как же я
Дверь подъезда неожиданно распахивается, и на пороге появляется пожилой мужик в старомодном костюме.
– Эх, молодежь, совсем стыд потеряли, - ворчит он, проходя мимо нас с Ритой.
Веснушка от его реплики становится краснее рака, а я лишь беззаботно улыбаюсь. Настроение настолько хорошее, что, кажется, даже внезапно начавшаяся ядерная война его не испортит.
Спустя несколько преступно коротких минут Рита выскальзывает из моих объятий и скрывается в подъезде. А я стою, пялюсь на захлопнувшуюся за ней дверь, и глупая улыбка не сходит с лица. Вот это я влип.
– Значит, ты все-таки трахаешь Смирнову?
– хмуро констатирует Пепел, когда я возвращаюсь обратно в свою квартиру.
– Это не просто трах, - отвечаю я, развалившись на диване.
– А что же?
– встревает Бобер.
– Любовь?
Его голос полон иронии, а мне вдруг становится не по себе. Впервые в жизни не хочется обсуждать девушку с пацанами. Такое ощущение, что у нас с Ритой родился свой собственный маленький мир, и я не желаю никого в него впускать. Даже друзей.
– Не твоего ума дело, - холодно отзываюсь я.
– Да брось! Расскажи!
– не унимается он.
– Наверняка она была целкой? Я прав? Прав, да?!
Кирюха смотрит на меня как пес в ожидании косточки.
– Слушай, Бобер, отвали, а! Все равно ничего не узнаешь, - качаю я головой.
– Бааа, - тянет друг.
– Пепел, ты глянь в кого Рей превратился! Эта девчонка - ведьма! За сутки превратила бабника в каблука!
Кириллу очень смешно от своих слов, а я терпеливо жду, когда он угомонится. Хотя, если честно, желание начистить ему румяную рожу сильно как никогда.
– Ладно, хватит языками чесать, - грубо обрывает Бобра Антон.
– Давайте по делу. Че там за траблы с Белым?
Мы долго обсуждаем неприятную ситуацию, связанную с тем, что отправленный товар не дошел до конечного клиента, хотя, по словам кладменов, работающих на Белого, закладка была сделана вовремя и в нужном месте.
– Тут одно из двух: либо гонит клиент, либо пацаненок Белого, - подытоживает Пепел.
– Фото закладки есть?
– интересуется Бобер.
– Есть, - киваю я.
– Но фото - не гарантия. Он мог ее сделать, а потом снять и забрать товар себе.
– Но Андрюха утверждает, что этот закладчик - один из самых надежных, - замечает Кирилл.
– Да че с него взять? Соврет - недорого
Я согласно киваю. Я вообще не склонен верить людям, тем более в контексте денежных отношений.
– Но до этого же все нормально было, его ребятки не подводили, - возражает Бобер, как-то уж слишком рьяно выгораживая Белого.
– Он тебе че, бабок отвалить обещал?
– подозрительно уточняю я.
– Какого фига ты за него так впрягаешься?
– Да вы че, пацаны?
– Кирюха разводит руками.
– Я же это... Ну, по чесноку хочу, чтоб все было...
– Нам не по чесноку надо, а чтоб кэшик капал, - вставляет Пепел.
– Предлагаю замять это дело. Клиента послать, а Белому сказать, мол, еще раз такое случится, возмещать будешь из своего кармана.
– Клиент отзыв отрицательный накатает, - вздыхает Бобер.
– Ну и пусть. У нас уже сотни положительных, от одного негативного мало что изменится. Да и такое качество, как у нас, люди нигде больше не найдут.
Антон прав: в своем деле мы почти достигли совершенства, и сотни довольных покупателей это подтвердят.
На этом мы заканчиваем обсуждение рабочих моментов и, пацаны, пару часов порубившись в приставку, уходят по домам.
Сходив в душ, я ложусь в постель и с удовольствием понимаю, что подушка пропиталась цветочным ароматом Риты. Утыкаюсь в нее носом и глубоко вдыхаю. Черт возьми! Как приятно!
Под мысли о Веснушке почти погружаюсь в сон, когда неожиданно ночную тишину прорезает мелодия мобильного. Опять Колесникова. За прошедшие два дня она звонила мне не меньше сотни раз, но я не брал трубку, считая, что нам не о чем больше разговаривать.
Но Вика никак не успокаивается, и я все-таки решаю узнать, что там у нее стряслось:
– Алло.
– Рей, я... Мне очень плохо, - в трубке раздаются жалобные всхлипы.
– Мы оба погорячились, давай не будем рубить с плеча?
– Вик, извини, но между нами все кончено. Пора двигаться дальше, - выдавливаю из себя шаблонные, лишенные всякого сочувствия фразы, но на большее я не способен.
– Я... Я без тебя не могу... Я покончу с собой, - плача, шепчет она.
– Не говорю ерунду!
– раздражаюсь я.
– Я клянусь! Богом клянусь, я вскрою себе вены, если ты ко мне не приедешь!
– ее голос срывается на рыдания.
– Жизнь без тебя мне не нужна!
– Вик, ты нормальная или нет?
– ошарашенно выдаю я.
– Совсем кукушка поехала?
– Да, поехала, Рей! Из-за тебя поехала!
– вопит она.
– Если ты через полчаса не приедешь, я наложу на себя руки, честное слово!
В том, что Колесникова находится под действием каких-то психотропных веществ, я не сомневаюсь. Она и раньше была очень эмоциональной, но такой суицидальной фигней никогда не страдала. А тут явно приняла что-то эдакое, вот ее и накрыло.