Рэй

Айдем М. К.

— Рэй!

Крик Ким стал для Рэя лишь предупреждением, когда она яростно сжала его, её бёдра подбросило, а ноги сомкнулись вокруг него, вынуждая его погрузиться невероятно глубоко. Этого было слишком много для его контроля.

— Моя! — проревел Рэй, освобождение прокатилось взрывной волной по нему, и мужчина наполнил девушку своим семенем.

***

Ким, задыхаясь, лежала на кровати, её руки обвивали шею Рэя в то время, как он уткнулся своим лбом в её. Она никогда даже не представляла, что это могло быть так: это ощущение единения, которое только что разделила с Рэем. Всё это обрело для неё смысл сейчас. Все эти лёгкие взгляды, невесомые прикосновения, которые дарили её родители друг другу. Всегда казалось, что у них был секрет. И он у них был. У них было это. Это потрясающее чувство между ними, это единение, это знание, что они делают друг друга целыми.

Девушка, наконец, поняла, что Джен пыталась объяснить ей в ту ночь восемнадцатилетия. Джен сказала, что для родителей было лучше, что они умерли вместе… Ким не согласилась… она согласилась сейчас. Это бы уничтожило одного, остаться без другого.

Рэй перенёс свой вес на локти, чтобы не придавить Ким, он продолжал упираться лбом в её лоб. Что это было? Он никогда не переживал такого мощного освобождения, Было похоже, словно всё его существо пыталось объединиться с Ким. Богиня! Это было великолепно. Но что произошло, когда он был внутри Ким? Она в самом деле получила своё освобождение во второй раз?

— Ким? — он поднял голову и опустил взгляд вниз на неё, замечая губы, опухшие от поцелуев, и удовлетворённый взгляд глаз, что открылись для него.

— Ум-м-м?

— Что произошло?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты освободилась снова.

— О, да, — сказала она, улыбаясь.

— Это нормально для земных женщин? — спросил он неуверенно. — Освобождаться, когда самец внутри неё?

— Я… — Ким нахмурилась. — Ох… наверное, да… ну, мне так говорили… Я имею в виду, что я на самом деле не знаю лично, но люди рассказывают. Так я читала. У торнианок иначе?

— Нет, — Рэй заметил, что его слова заставили удовлетворение покинуть её глаза. — Они получают своё освобождение, когда самец удовлетворяет их ртом.

— О, — внезапно Ким смущённо заёрзала под ним и отвела взгляд. — Я сожалею, — сказала она. — Я не знала, что это было неправильно.

— Нет, Ким! Богиня, нет! — обхватив её подбородок, он вынудил её посмотреть снова на него. — Это не было неправильным! Я думаю, что это было потрясающим! Больше, чем потрясающим. Это просто удивило меня, и всё. Узнать, что ты можешь обрести освобождение, пока я находился внутри тебя… Чувствовать тебя, сжимающуюся вокруг меня. Слышать, как сильно ты наслаждаешься тем, что я внутри, — стоило лишь подумать об этом, как эрекция Рэя потяжелела опять. — Богиня! Ким, у меня никогда не было такого потрясающего опыта.

— Правда? — спросила она и робко двинула бёдрами, чувствуя его твердеющий ствол внутри.

— Правда. Теперь успокойся, — сказал он хрипло.

— Почему?

— Потому что, когда ты делаешь так, это заставляет меня хотеть освободиться внутрь тебя снова.

— И это плохое решение, потому что…

Рэй потрясённо посмотрел на неё.

— Неужели ты позволишь мне это? Не заставишь меня ждать, пока отдохнёшь?

— Это то, что торнианки заставляют вас делать, не так ли? Что Адана заставляла тебя делать? — Ким обнаружила себя, толкающей Рэя в грудь, пытаясь выбраться из-под него. Она не торнианка, будь оно проклято всё! Она — Ким, и она устала от постоянных сравнений с торнианками!

— Я знаю, кто ты, Ким, — произнёс Рэй, и она поняла, что сказала это вслух. — И я благодарен, что ты не торнианка.

— Да?

— Да.

— Тогда целуй меня, Рэй, Люби меня, — прошептала она, соблазнительно двигая бёдрами под ним.

— Ты уверена, моя Ким? — спросил Рэй, хотя его бёдра уже начали медленно покачиваться.

— Да… как хорошо, Рэй, это чувствуется так хорошо… не останавливайся.

— Никогда, Ким. Я никогда не остановлюсь, — и на этом Рэй показал Ким, как он планировал любить её до конца их жизней.

***

Приглушённое освещение в комнате отдыха мягко ласкало кожу Ким, особенно руку и ногу, заброшенные на Рэя во время сна. Мужчина бережно натянул толстое одеяло, с сожалением скрывая её сияющую кожу. Ему нужно повысить температуру в комнате ради Ким. Он не хотел, чтобы она замёрзла.

Проведя нежно пальцем вниз по её щеке, Рэй обнаружил себя изумлённым от мысли, что это прекрасное создание любит его. Она была всем тем, чем он даже не подозревал, что самка может быть. Она могла быть сильной, и в то же время нежной и любящей. Она могла быть требовательной, но не эгоистичной, не такой, как были их самки. И она была самой упрямой самкой, которую он когда-либо встречал, если дело касалось защиты того, что, по её мнению, было правильным, и она верила в него.

Он не мог разочаровать её.

Через два дня они прибудут на Весту, где он разберётся с лордом Ривом и той неразберихой, которую лорд устроил с кализианцами. Затем Рэй сможет забрать Ким домой. Домой на Торниан. Он не мог дождаться, чтобы увидеть её в своём доме. Не мог дождаться, чтобы увидеть её, окружённую красотой и комфортом. Она больше не будет вынуждена носить лишь его рубашки. Он хотел увидеть её в прекрасных покрытиях, хотел увидеть прогуливающейся в его садах, хотел видеть её, распростёртой на его кровати без единого клочка покрытий. Богиня, он никогда не выпустит её оттуда.

Сначала он возьмёт Ким в Дом лордов и объявит её торинианкой. Подобное происходило редко. Ему не хотелось думать, что возникнет необходимость в этом. Как Императрица, Ким должна получить всю защиту, которая может ей потребоваться, но слова Фала и Дьюла заставили Рэя передумать. Могут быть и другие, кто думает также, но Рэй не даст им ни единого шанса. Не с Ким. Признание торнианкой даёт ей все права и защищает в той же мере, что и любую другую торнианскую самку.

Руки Рэя напряглись от одной лишь мысли, что она может быть в опасности, потому что Ким тихо захныкала во сне. Заставляя себя расслабиться, Рэй позволил сну завладеть им.

Глава 15

— Ты собираешься оставить меня? — Ким не смогла скрыть своё то ли потрясение, то ли страх, когда посмотрела на Рэя. На протяжении двух дней он почти не выпускал её из виду, за исключением того времени, когда ей удавалось настоять на посещении блока очистки в одиночестве. Они целовались и трогали друг друга, смеялись и любили друг друга. Она чувствовала себя избалованной принцессой, нет, подождите… Императрицей.

Рэй кормил её руками изумляющим множеством незнакомой еды, даже более разнообразной, чем раньше. Преимущественно той, что ей понравилась, но было и некоторое количество еды, которую, к веселью Рэя, девушка выплёвывала, корча забавные гримасы.