Рейдер
Шрифт:
И вот эта гоп-компания вполне успешно управляла целой планетой, пусть и не самой развитой, уже год. Правда, поначалу им ОЧЕНЬ помогло то, что в первые месяцы после их возвращения в России военные, разведчики, СБ и прочая шушера рангом помельче активно занимались выяснением отношений и определением степени крутизны друг друга, так что до отдаленной базы у них руки как-то не доходили. Зато дошли у других. Хотя сначала все соседи с обалдением и некоторым страхом взирали на непредсказуемых русских, но через некоторое время, видимо, привыкнув, стали думать, что бы спереть под шумок. Первыми, как ни странно, среагировали японцы, и в один прекрасный день Виктору доложили, что локаторы зафиксировали появление в системе четырех крупных военных кораблей, дающих весьма характерные засветки на экранах. Почему так получается, трудно сказать, очевидно, все дело в характеристиках материалов, применяемых для строительства корпусов кораблей, но японские корабли были практически не различимы коротковолновыми радарами, зато длинноволновые ловили их свободно. И все бы ничего — продвинутая технология СТЕЛС, применяемая американцами, русскими, европейцами, да и, пусть менее эффективно, многими другими, давала в точности такой же эффект, но вот почему
Японцы, однако, оплошали — видимо, они понятия не имели о том, сколько кораблей собралось на самой дальней базе Российского флота, и рассчитывали на одного, максимум на двух противников. У Виктора к тому моменту, несмотря на то что ни один корабль из эскадры Кошкина еще не был отремонтирован («Кронштадт» вообще вышел из ремонта только через восемь месяцев), было под рукой восемь («Витязь» еще не вернулся) полностью исправных боевых кораблей разных классов. И это притом, что число кораблей вообще уже зашкалило за все разумные пределы — в первый месяц после того, как Кошкин притащил свою дырявую эскадру, не проходило и дня, чтобы хоть один корабль с беглецами не появился на орбите. До Виктора только теперь начал доходить масштаб подготовки к перевороту — огромная масса кораблей была отнюдь не пустой, а несла в своих трюмах людей, тех, что бежали при разгроме путчистов. Правда, прибывали в основном молодые и решительные, в невысоких чинах, которым хватило дури ввязаться в заговор и храбрости не сдаться, а прорваться на волю. Этот приток свежей крови решил проблему кадров — после насколько возможно тщательной проверки людей пристраивали к делу. Большинство кораблей были, конечно, грузовиками различных классов, но попадались и легкие крейсера различной степени потрепанности, в основном разведывательных модификаций, а однажды на орбиту медленно и солидно выполз самый настоящий монитор. Непонятно было, как такой монстр смог преодолеть этот путь — его ходовые возможности были невелики, а автономность просто смехотворна, однако дошел ведь! И даже корабля снабжения ему не потребовалось. Как потом рассказал его командир, он попросту подходил к первой попавшейся базе, наводил на нее свои жуткие крупнокалиберные орудия и требовал заправки. Никто не рискнул отказать. Теперь монитор висел над планетой и выполнял роль орбитальной крепости, благо конструкция и вооружение позволяли.
Ну и японцы облажались по полной — рассчитывали лихим кавалерийским наскоком загрести новый мир, а нарвались на эскадру, вдвое превосходящую их по численности и втрое по весу залпа. Потомки самураев оказались недостойны великих предков — вместо того чтобы с честью погибнуть в бою, они жидко наделали в кимоно, или что у них там, после чего предпочли сдаться и даже не вывели из строя механизмы орудий, что из чистой вредности проделали бы, случись им сдаваться в плен, русские (бывали прецеденты).
Вторыми, буквально через неделю, заявились индусы — ну, с этими понятно, очень им хотелось отомстить за потерянные крейсера, да и вернуть док, который уже давно и успешно трудился на благо победителей, они тоже были явно не против. Судьба соотечественников, которые в поте лица трудились в этом самом доке и совсем даже не жаловались (ну да, им выплачивали совершенно бешеную зарплату, жилье, которое им дома и не снилось, и не ограничивали в перемещениях по планете), их, возможно, тоже волновала, но уточнять этот вопрос Виктор не собирался. Более того, он даже и не пытался вступать в переговоры — индусы притащили с собой помимо полутора десятков легких крейсеров еще и линкор, такой старый и дряхлый, что все удивлялись, как он не развалился по дороге. Но, так или иначе, на агрессию надо было отвечать — индусы пригнали на край света почти треть своего флота, что говорило о серьезности их намерений. Конечно, корабли у них были очень посредственные, и будь в составе эскадры только крейсера, вопросов бы не возникло, однако линкор, несмотря на возраст, был забронирован на совесть, да и врезать из своих калибров мог неслабо.
Тогда пришлось выводить в бой все, что было, — и основную эскадру, и монитор, и даже не отремонтированные еще крейсера. Хорошо хоть на них по возможности подлатали и восстановили системы наведения, как раз на такой случай. В общем, смогли вытащить навстречу индусам больше двадцати кораблей.
Виктор не стал тогда мудрствовать лукаво, а разыграл классический эскадренный бой — на пути атакующего конуса индусов, корабли которых были не только изрядно потрепаны в походе, но и относились к разным типам (с разными, соответственно, ходовыми возможностями и вооружением, что до брони, то она у всех была слабой), и, с учетом линкора, к совершенно разным классам, что крайне мешало использованию их в едином строю, поставили монитор, «Кронштадт» и три поврежденных тяжелых крейсера. Легкие крейсера составили подвижный резерв, а «Орел», «Ганимед» и «Ретвизан», хотя и относящиеся к разным классам, но все трое надежно забронированные, разместились позади заслона. В результате идущий на конце конуса линкор индусов, попав под огонь бьющих всем бортом тяжелых кораблей, вынужден был сбросить ход и начать разворот, чтобы ввести в действие собственные бортовые орудия. Правда, индусы не учли, что орудия русских кораблей опережают их вооружение на два поколения, поэтому на дистанции, с которой русские тяжелые орудия уже вполне полноценно доставали до цели, индийские дотягивались только теоретически. Однако дело было сделано, четко выстроенный строй сбился, и почти не защищенные крейсера оказались на одной дистанции с линкором, а то и ближе. Единственным шансом индусов было сразу после попадания под обстрел атаковать на пределе возможностей двигателей, чтобы подойти на дистанцию, на которой разница в классе переставала сказываться и полновесный залп легкого крейсера мог разрушить корабль классом выше не хуже, чем тот — его самого. Увы, а для русских к счастью, тактики индусы оказались не лучше, чем кораблестроители, и, прежде чем сообразили, как подставились, половина их крейсеров оказалась рассеяна в пространстве на составляющие, а вторая половина серьезно повреждена. Все произошло проще и быстрее, чем Виктор предполагал. Сразу после того, как индийские корабли начали ложиться на обратный курс (атаковать дальше было безумием), ударная группа из трех бронированных кораблей атаковала моментально отставший линкор с кормовых срезов. В этом случае атакуемый корабль всегда наиболее уязвим из-за того, что большую часть площади кормы занимают двигатели, которые сами по себе и штука уязвимая, и мишень первоклассная, а для орудий там почти нет места. В результате линкор очень скоро потерял ход и сдался, а тем временем легкие крейсера резерва, пользуясь преимуществом в скорости, по широкой дуге обогнули место свалки и в клочья разнесли убегающие крейсера индусов. Результаты боя: два трофейных крейсера, хоть и не самые лучшие, но вполне боеспособные, если их восстановить, один тяжело поврежденный трофейный линкор и куча металлолома, оставшегося от разрушенных кораблей. Потери русских: двое легкораненых при единственном удачном попадании с линкора в борт «Кронштадта», которое не привело к пробитию брони, но вызвало сотрясение и кучу мелких разрушений. Вот от разлетающихся во все стороны обломков и пострадали двое самых невезучих. Крейсера отогнали к планете, линкор оттащили туда же и, подумав, решили его не восстанавливать полностью, а немного перестроить и использовать в качестве стационарной орбитальной крепости, в пару к монитору. Ну а обломки по возможности собрали и отбуксировали к планете, чтобы использовать, что возможно, на запчасти, а остальное переработать.
После этого было еще несколько наездов, но каких-то мелких, несерьезных. Похоже, что самопровозглашенную республику решили признать. Решили, видимо, что дешевле обойдется, наивные.
Любое государство, независимо от его размеров, в современных условиях не может быть самодостаточным и существовать само по себе без резкого снижения уровня жизни. Виктор это понимал и потому, раз крупные государства были для него пока закрыты, пошел по пути наименьшего сопротивления. Раз есть на свете пираты, здраво рассуждал он, значит, можно работать через них, предоставляя им то, чего у них наверняка не хватает, — базу, большую и хорошо защищенную, на которой можно отдохнуть в цивилизованных условиях, пополнить запасы топлива и продовольствия, отремонтировать поврежденные корабли, а случись нужда, и укрыться от погони. Все это, естественно, не за просто так, а в обмен на вполне вещественное вознаграждения. А в перспективе, как он рассчитывал, пиратов потихоньку можно начинать крышевать.
С пиратами, кстати, договориться смогли довольно быстро. Сложнее всего было их найти, однако Иванов на своем «Витязе» оказался на редкость хорошим исполнителем — в контакт вступил, правда, пользуясь магическим «действуйте по обстановке», не совсем так и даже совсем не так, как планировал Виктор, но от этого не менее эффективно. Прямо живой пример того, каких результатов можно достичь, если инициативу подчиненных не ограничивать а, напротив, поощрять. В одно прекрасное утро «Витязь» просто-напросто вернулся, таща за собой пиратский корабль, честно захваченный в бою вместе с экипажем.
Все довольно просто получилось — после того как надоело ждать и впустую ползать по космосу в поисках пиратских баз, Иванов стал пристраиваться на безопасном расстоянии к небольшим конвоям, благо мощные локаторы разведчика позволяли ему следить за ними, оставаясь вне зоны действия их средств обнаружения. С четвертого раза это принесло результат — десяток транспортов конвоировал один-единственный крейсер, и, видимо, пиратам он показался не таким уж и страшным противником — навалились толпой и смяли числом. Хотя один из их кораблей и схлопотал полноценный бортовой залп в упор, превративший бывший грузовоз, а впоследствии пиратский корабль, в облако пыли и поставивший жирный крест на планах его команды поправить пошатнувшееся материальное положение, да и просто на планах еще пожить. Остальные пиратские корабли, числом пятеро, впрочем, не сплоховали и, удачно совместив залпы, вдребезги разнесли крейсеру двигатели, после чего, не обращая больше на поврежденный корабль внимания, вплотную занялись купцами. Половине транспортов, в темпе рванувших в разные стороны, удалось уйти, но каждому из пиратских кораблей досталось по призу.
Иванов спокойно подождал, пока пираты закончат грабеж, а потом внезапно появился перед ними, отяжелевшими от награбленного и совершенно не ожидающими нападения. Нет, они его, конечно, засекли, но «Витязь» недаром считался ОЧЕНЬ скоростным кораблем — в оборот он пиратов взял прежде, чем они успели развернуть орудия. К тому же свою роль здесь сыграла и психология — пока трюмы пиратов были пусты, они шли в бой, не сильно задумываясь о бренности всего сущного, но когда в тех же трюмах лежит богатая добыча, каждый думает скорее о том, как бы эту самую добычу сохранить, чем о том, как дать достойный отпор напавшему на них хаму. У каждого в голове крутится фраза вроде «А почему я за всех страдать должен? Пускай ОНИ дерутся, а я как раз сумею уйти». Поэтому, когда два пиратских корабля полыхнули под снайперски точным огнем крейсера-разведчика еще до начала боя, остальные бросились спасать шкуру. После этого догнать понравившийся экземпляр и взять его на абордаж было делом техники. Что характерно, никто даже не попытался прийти на помощь собрату, да и экипаж пиратского корабля, едва узрев перед собой озверевшие морды десантников, побросал оружие и покорно позволил загнать себя в трюм.
Вот с этим призом Иванов и вернулся, резонно решив, что начальству виднее, как поступать дальше. По мнению начальства в лице Виктора и Айнштейна, на чьи хрупкие плечи легла оперативная разработка пиратской вольницы, с капитаном захваченного корабля стоило поговорить, но вначале не лишним было провести психологический наезд. В качестве этого самого наезда пирату как будто невзначай продемонстрировали трофейный линкор на орбите (на нем даже прекратили ненадолго все ремонтные работы, чтобы не демаскировать отблесками сварки плачевное состояние корабля) и ТАКР, прошедший в сопровождении трех легких крейсеров совсем рядом с «Витязем». Вид броненосного гиганта, подобного которому провинциальный пират, наверное, и не видел никогда, произвел требуемое впечатление, равно как и драккары сопровождения, мчащиеся в небе, и батальон десантников в полном вооружении, который расположился перед въездом в Горный замок. Вообще батальон этот был не особо там нужен, своей охраны хватало, вовсе даже и незаметной, однако надо было продемонстрировать наличие толпы крутых ребят в пределах досягаемости. Да и сам замок впечатление произвел — все-таки сказочной красоты получилось строение.