Рейдеры

Алексеев Михаил Егорович

Князь окаменел. Он не слышал, как кормчий его лодьи орал к повороту, как вразнобой, но все же ударили весла, унося его к берегу Днепра. Когда лодья ткнулась в берег, ближники стащили его на берег и остановились, только оттащив князя до ближайших деревьев векового леса. И, уже стоя там, князь так же молча досмотрел разгром своего войска. Черный корабль жег и жег лодьи, пока на водной глади не осталось ни одной. Кроме тех, где были кони вождей. Их он зацепил и тащил за собой, одинаково быстро двигаясь и по течению, и против. Парусов и весел у черной лодьи князь не увидел. Только равномерное непонятное постукивание и легкий дымок над домиком на палубе.

Закончив с лодьями на воде, вражеский корабль прошел вдоль берегов, последовательно

поджигая уцелевшие лодьи. Когда он поджигал княжескую лодью, проходя в трех десятках шагов от берега, князь рассмотрел, что у коней уже суетятся четыре степняка и один славянин. Еще отстраненно он отметил, что черный корабль сжигает только лодьи, не трогая раненых или обессиленных воинов, лежащих на берегу. Но это уже не имело значения. Киевское войско было разгромлено. Оно уже не могло попасть ни в Смоленск, ни тем более в Вязьму. Ло-дей не осталось. И оружие, и брони его войска сейчас лежали на дне Днепра.

Глава 5

«Началось!» – понял Воислав, когда утром караульные доложили, что ночью мимо Смоленска вниз по Днепру прошел совершенно черный пароход. Его заметили из-за яркого света, которым он освещал себе путь, и из-за шума его машины.

Воислав встал, подошел к окну и, взглянув на весеннее солнышко, голубое небо и яркую зелень пробудившихся ото сна деревьев, не оборачиваясь, распорядился: «Десятников ко мне! Бегом!»

И через минуты детинец загудел – куда-то побежали посыльные, открылись кладовые с оружием, и отряженные для этого воины начали перебирать стрелы, копья, щиты и прочее оружие, придирчиво осматривая и раскладывая по кучкам. А уже к обеду тревога захватила весь город. Потянулись обозы со скарбом не бедных людей, решивших пересидеть опасность на укрытых в бескрайних лесах далеких заимках. Навстречу им в город из посадов и ближайших деревень шли люди победнее – пешком и поплоше одетые, несшие свое имущество в руках, за их одежду держались многочисленные дети.

Утром следующего дня к детинцу потянулись ополченцы. Десятники выдавали им из городских запасов оружие и старенькую латаную-перелатаную бронь, да и той на всех не хватало. Важные, с блокнотами и ручками-самописками, подаренными князем, в руках они записывали фамилии, имена или прозвища новоявленных воинов, распределяя их по десяткам, возглавляемым варягами дружины. Ценность выдаваемого имущества была откровенно невелика, но порядок должен был быть! Воины из посадских и деревенских мужиков были никакие, но держать стену особого умения и не требовалось. К тому же, если не придет князь с верховьев Днепра – итог будет один! Город будет взят, разграблен, защитники и жители – кто не сумеет погибнуть и подойдет захватчикам по возрасту – пойдут на невольничий рынок. Воислав на этот счет иллюзий не питал. Однако должность и клятва требовали исполнения своего долга. И он, и дружина, и весь город готовились. Победить или умереть!

За прошедший год в Смоленске успели отстроить только часть южной стены. Правда, не из бревен и не из кирпича, а из того чудного материала, что вначале похож на жидкую грязь, а потом становится твердым, как камень. Стена эта выгибалась углом наружу, а в центре угла стояла воротная башня. Вот от нее влево до лощины Верхнего волока стена и семь башен уже были готовы. Только вот пока как оборонительное сооружение использоваться она не могла. Недостроенный периметр стены был не замкнут, и самое главное, он никак не соединялся с имеющейся деревянной стеной города. Когда еще инженеры думали, как строить, Воиславу показывали макет крепости. Прямо на большом столе в ящике с песком был построен игрушечный город, обнесенный новой крепостной стеной с тридцатью восемью башнями. Воевода о подобном слышал лишь от знакомых варягов и нурманов, служивших в Царьграде. Так это Царьград! И тут такое в его городе! На этом макете все было просчитано по уму: северная

стена шла прямо по берегу Днепра, восточная стояла по краю лощины Верхнего волока, западная – строилась вдоль большого и глубокого оврага. И только южная стена не имела естественных заграждений. Поэтому там планировался рукотворный ров, заполненный водой. Это было просто чудо! Пока еще не построенное. И самое главное, на что Воислав обратил внимание князя – весь город, целиком, с посадами, сейчас помещался внутри этой крепости. То есть он был мал для нее. Чтобы держать эту стену, нужна дружина в тысячи воинов, а не три сотни, как сейчас. На что князь посмеялся и сказал, что строит на вырост, и верит, что смоляне тоже не будут сидеть сложа руки. Будут расти численно и территориально. Дорастут до стен крепости и перешагнут их.

Тем не менее сейчас воевода готовился оборонять привычную деревянную стену, поглядывая с нее на возвыщающиеся поодаль громады каменных башен и фантазируя, как бы было хорошо, если бы крепость была достроена. А насчет людей на стенах он уже успокоился – только за этот год число жителей выросло не менее чем на четверть от былого.

Князь прибыл на третий день. Длинный караван вяземского войска остановился выше города, пристав к левому берегу. И там же начал разбивать лагерь восточнее Верхнего волока. Причем этот лагерь был больше похож на крепость. За день был вырыт ров и насыпан вал, на котором уже в сумерках стали быстро подниматься из привезенных щитов стены и ставились по углам стрельни. Лагерь примыкал к вяземскому подворью, задействовав их каменные стены и башни.

Воислав встретил князя на берегу. Тот о чем-то разговаривал по маленькой коробочке, отдавая распоряжения. Взглянув на Воислава, кивнул ему головой и, сунув руку в приветствии, продолжил руководить размещением войск. Воислав не обиделся. Обида тут была неуместна – и ни по рангу, и ни по ситуации. Пока князь занимался делами, Воислав осмотрелся. Судя по увиденному, прибыло все войско княжества. Князь не побоялся оставить свои земли без войска. Хотя для князя с его скоростью перемещения и возможностью разговора на дальние расстояния – это было не страшно. Наверняка там точно так же, как и сейчас в Смоленске, поднято ополчение, которое сумеет сдержать первый удар возможного врага.

К ним подошел князь голядский Гинтовт. В такой же броне, как и князь Сергей, только плащ был другой расцветки. Увидев его, Воислав заметил, что на берегу присутствует, кроме литвинов князя вяземского, большое количество воинов Гинтовта. Воислав знал, что с помощью князя Сергея Гинтовт на реке Угре строит город, который будет столицей племени голядь. В каком состоянии эта стройка на данный момент, он не знал, но был уверен, что дело там спорится. Вот так! Жили – не тужили в Смоленске, и тут за год на восточных границах земель города возникло два княжества.

– Ну, здравствуй, Воислав! Извини – дела! Гинтовт, твои высадились?

– Да, Сергей.

Гинтовт отвечал на языке Сергея степенно, с достоинством.

«Привык уже к чину», – отметил про себя Воислав.

– Тогда, как договаривались. Твой тысяцкий выделяет людей по заявкам моих инженеров. Через двое суток здесь должна стоять полевая крепость. В ней разместятся лазарет и обоз.

– Так и будет, князь. Слышно там о киевлянах?

– Пока нет. Ждем. Ну что, Воислав? Видишь, какие проблемы я создал для Смоленска?

– Рано или поздно это должно было случиться. Город заплыл жирком. Никто его еще на меч не брал. Так что это ему на пользу пойдет. Увидим, кто есть кто. И потом, ты пришел, – значит, все будет хорошо. Ты как думаешь, князь Гинтовт?

– Пусть враги нас боятся! Я привел тысячу воинов! Не охотников, а воинов!

Гинтовт сделал паузу и нехотя исправился:

– Ну, не тысяча воинов. Не все еще прошли обучение воинскому делу, как это положено у князя Сергея. Но таких в моем войске уже несколько сотен. Остальные – будут учиться.