Рейхов сын

Герасимов Алексей

Впрочем, сами саперы были слишком далеко от места основного удара корабельной артиллерии. Они уцелели, и даже успели убраться за реку. А затем, почти все полегли, удерживая восточный берег Кызылмурана. Несмотря на более чем значительные потери, понесенные англичанами, О`Коннору все же удалось сохранить позиции, которые он имел до начала операции.

Бранденбург-на-Хафеле, учебный класс

800-го строительно-учебного батальона

22 апреля 1940 г., 10 часов 00 минут

– Форма… - язвительно произнес фон Хиппель, прохаживаясь по классу, где сидели мальчишки.
– Красивая, аккуратно отглаженная форма, начищенные до блеска сапоги - так, чтоб глядя в них

бриться было можно, - лихо заломленное кепи или фуражка, грудь колесом, горящие огнем пуговицы, четкий, почти строевой даже и на прогулке шаг… Все это мишура, ерунда, глупость несусветная, которая нужна в мирное время, для парадов, да в отпуске, девчонок привлекать. Ну и чтоб обыватель видел, что военные, это гордость и краса нации, верил, что за такими молодцами его лавка, трактир или пивная не пропадут, не сгорят в огне военного пожара, что под охраной таких орлов его маленький уютный мирок защищен надежнее, чем вклады в швейцарском банке. Это, молодые люди, тоже очень и очень важно. Именно поэтому мы, офицеры, требуем от вас безукоризненности в ней, умения ее носить, подать себя мирным гражданам - ведь нет ничего хуже для солдата на фронте, чем беспорядки и паника в его тылу. Но, повторяю, такие важные и, безусловно, полезные занятия, как приведение формы в соответствии с уставом и строевая подготовка не являются и не могут являться основными для вас. Давно миновали те времена, когда в атаку шли плотными колоннами, четко, под барабанную дробь, выдерживая шаг, а о мощи и боеспособности армии можно было судить по количеству золоченых и серебрённых финтифлюшек на кафтанах. Нынешняя война, это непрекращающаяся грязь, окопные вши, дизентерия, снаряды и бомбы, которые валятся вам на головы незнамо откуда, форсирование рек и болот, переходы через горы, а не перевалы, и жестокие бои, где вы то видите противника где-то очень далеко, как едва различимую черную точку в прицеле винтовки, а то смотрите ему прямо в глаза во время рукопашной, чувствуете его дыхание на своем лице, колете штыком, бьете прикладом, кулаками, ногами - да всем, что попадет под руку! Основная ваша задача… А вот рядовой Меерс нам сейчас скажет. Меерс!

– Я, герр гауптманн!
– вскочил невысокий черноволосый паренек лет четырнадцати.

– Скажите, Меерс, по-вашему, какая главная задача солдата во время боя?

– Победить врага, герр гауптманн!
– старательно выпалил тот.

– Дурак.
– беззлобно ругнулся фон Хиппель.
– Основная задача солдата в бою - выжить. Садитесь, Меерс. Ну-с, а кто подскажет мне, каков самый лучший, - виноват - единственный способ выполнить эту задачу? Гудериан!

– Перебить всех, кто пытается убить тебя, герр гауптманн!
– ответил Генка.

– Неплохой способ.
– усмехнулся фон Хиппель.
– Но это скорее частный случай общего. Садитесь, Гудериан. Наилучший способ выжить, молодые люди, заключается в четком выполнении приказов. Ни один офицер не станет посылать своих солдат на убой просто так, по своей прихоти или ради удовлетворения жажды крови в своей душе. Он отвечает за солдат не в меньшей степени, чем солдаты за выполнение его приказа.

– А если приказ ошибочен, герр гауптманн?
– подал голос Рудольф.

– Значит его отдавал негодный для своей должности офицер, фон Карлов, и вас убьют вне зависимости от того, исполните вы приказ, или же нет.
– с усмешкой ответствовал тот.
– Так что выполнить приказ необходимо не раздумывая, даже если он неверен - вдруг обстановка изменится и вы выживите? Зачем в этом случае идти под трибунал за его неисполнение?

Командир батальона немного помолчал.

– Итак, задача ваша - выполнить приказ. Это сохранит ваши жизни. Основная же ваша работа, как метко выразился рядовой Гудериан, убить всех врагов. Каменщик живет строительством домов, краснодеревщик - изготовлением мебели, крестьянин - тем что сеет и пашет, а солдат живет чужой смертью. Убивать! Вот ваша основная и единственная работа! Убивать самим, и помогать вашим товарищам делать то же самое! Это работа, которую вы должны уметь исполнять в совершенстве! Убивать так, как это умеют делать в линейных частях, и так, как делать этого там не умеет никто! Для того, чтобы уметь это делать, мало освоить оружие, мало научиться не только стрелять, но и попадать. Ваши будущие задачи, это спецоперации во вражеском тылу. Для того, чтобы выполнить там вашу работу, вы должны знать врага, понимать его образ мышления, мысли, чаяния - тогда вы сможете предугадать его поступки. Вы должны знать язык и правила поведения ваших врагов, и тогда вас не смогут изобличить, схватить, подвергнуть пыткам и казни. Сейчас, покуда вы еще совсем юны, на вас вряд ли будут обращать внимание, и потому вы - вы все!
– незаменимы как разведчики и диверсанты. Кто заподозрит в паре пасущих коз мальчишек шпионов, снабжающих по рации свои войска разведданными? Кто сможет помыслить, что у них в кизяке спрятана бомба? О, для этого надо быть большим параноиком, или же точно знать, кого следует искать. Но, повторяю, для выполнения ваших задач надо быть «своими», не вызывать подозрений. Поскольку использовать вас предполагается в Сирии и на юге Турции, вы должны выглядеть и разговаривать как местные мусульмане. Это то, чему вас учу и я, и остальные наставники. Что ж, давайте проверим, как вы выучили свой первый урок. Нуте-с, расскажите нам фон Карлов, сколько раз в день, в какое время и как именно следует совершать намаз?

Окрестности города Валендорф, расположение XIX корпуса

05 мая 1940 г., 11 часов 10 минут

– Арсений Тарасович, подь-ка сюда.
– командир 35-го отдельного танкового батальона 14-ой ттбр РККА, подполковник Бохайский, поманил пальцем батальонного комиссара, копавшегося на пару со своим механиком в двигателе самоходки.
– Разговор до тебя есть.

– Дюже душевный, Егор Михайлович?
– майор Вилко (несмотря на перевод из комиссарского состава в общевойсковой и должность командира роты самоходок, обязанности батальонного комиссара с него никто не снимал) спрыгнул с брони и направился к непосредственному начальству, на ходу вытирая испачканные в машинном масле руки куском ветоши.

– Да как тебе сказать? Безумно.
– мрачно усмехнулся комбат.
– Отойдем-ка.

Бригада тяжелых танков, где оба проходили службу, была переброшена через Речь Посполитую, едва только дипломаты окончательно дожали президента Мощицкого, понявшего, что деваться ему, собственно, некуда, и воевать придется либо против Новой Антанты, либо, на три фронта разом: против Венгрии, Германии и СССР.

Не то, чтобы Вермахт так уж сильно нуждался в поддержке танкистов РККА (хотя лишней, в предстоящем наступлении на Францию она тоже явно не будет), скорее это Сталин сделал ответный реверанс Гитлеру за Аландский бой. А заодно продемонстрировал «лучшему другу советского народа», как сам себя назвал Фюрер, что у этого самого народа вооруженные силы вполне на высоте, и ссориться с ним (народом) не стоит ни при каких условиях. А то союз союзом, но мало ли…

Сравнив танки Т-34 (пусть и с неудачным орудием Л-11) и «Клим Ворошилов» с немецкими Pz-IV и Pz-V «Donner», а самоходки «Богдан Хмельницкий» с sIG IB и StuG IV, танкисты Вермахта и впрямь всерьез призадумались.

– Арсений Тарасович, вот ты красный командир…

– Да.
– кивнул тот.

– …кавалер нескольких орденов и медалей…

– Отож.
– гордо подтвердил Вилко очевидный факт.

– …политработник, наконец… - продолжил развивать мысль Бохайский.

– Не без того.

– …так скажи мне, ты чего творишь?

– А шо я творю?
– удивился комиссар. Вроде бы даже искренне, хотя быть уверенным в непритворности этого саратовского хохла у комбата ну никак не выходило.

– Тю! А то ты не знаешь?

– И чего ж я не знаю? Я все знаю, но анонимкам ход на партсобрании не дам!

– Не понял.
– теперь уже удивился подполковник.
– Каким анонимкам?

– Никаким не дам.
– отрезал комиссар.
– Во-первых, Максим наш Александрович, который командир третьей роты, тоже красный командир, кавалер орденов и медалей, и, замечу, был у тебя начальником штаба, когда ты, в Монголии, являлся ВрИО командира Седьмой мотомехбригады. Твой протеже, выходит, так что за его аморалку и ты по шапке получишь. Оно надо? Во-вторых, свечку я не держал, а анонимок не читаю.

– Погоди-погоди.
– замотал головой Бохайский.
– Какую свечку? Какую аморалку? Какая анонимка? При чем тут вообще Хальсен?

– Машинописная анонимка, довольно подробная, но, как понимаешь, не подписанная.
– ответил Вилко.
– Так ты меня не по этому поводу позвал?

– Да по какому «этому», скажешь ты уже наконец?!!
– взъярился подполковник.

– Ну, по поводу того, что капитан и наш германский камрад, Бейттель - ну, помнишь, у которого я еще с Гудерианом полаялся…