Рейнджер
Шрифт:
Вот, наконец, свет в конце тоннеля, долгожданный двор! Вопреки моим опасениям, он не был заполнен зелёной слизью, но и шаман с ассасином нас не ждали. Так, не понял? Руины телеги должны быть слева от выхода, ещё левее — пролом в стене. А пролом — справа, телега за ним. Как будто замок повернулся вокруг своей оси на четверть оборота против часовой стрелки. Или, наоборот, стена и двор крутанулись по часовой.
Или я слишком увлёкся рассматриванием двора, или преждевременно расслабился, решив, что главная опасность позади — не знаю. Но наказание последовало незамедлительно. В проёме входных ворот появилась тварь, неотличимо похожая на ту, что пыталась украсть дверь, и метнула в меня здоровый булыжник. Я отскочил в сторону
Налитое гормонами до бровей тело позволило ещё сделать в падении поспешный выстрел навскидку, но стрела прошла мимо головы твари. И тут я рухнул на камни двора, подмяв под себя раненую ногу. Я хотел выхватить меч и ударить по упавшей рядом метательной дряни, но не знаю, смог ли хоть дотянуться до рукояти — картинка перед глазами схлопнулась в яркую точку, звон в ушах.
Всё.
Глава 4
Какой-то назойливый гул. Нет, голос. Чей это голос, о чём говорит? Страх, злость, забота — всё вместе, странно…
Из мути начали выделяться отдельные слова:
— … ну, давай же! Не смей оставлять меня тут одну, слышишь?!
— Не дождётесь, — просипел я и открыл глаза.
Открыл, правда, только со второй попытки, увидел над собой женское лицо, пепельные волосы, закушенную губу. Что это с ней такое? Ой, ё.… Это не с ней, это со мной «что такое». Я вспомнил, как внезапно разлапившийся булыжник распахал мне ногу. Странно, слишком хорошее самочувствие у меня для «после такого». С другой стороны, Алёна при случае и воскресить обещала.
— Вить, ты чего? Я тут одна… Голова не кружится? С глазами всё в порядке, не плывёт перед ними, не двоится?! — в голосе моей лекарки послышалось профессиональное беспокойство.
— Да нет, это так, присказка, всё хорошо.
— Напугал ты меня…
Усталые серые глаза всего в сантиметрах двадцати от моего лица, какой-то нездоровый румянец. Я, не задумываясь о том, что делаю, приподнял голову и легонько поцеловал в уголок губ:
— Спасибо…
Алёна, расширив глаза, отшатнулась от меня. Как мне показалось, скорее удивлённо, чем испуганно или обиженно. Она поднесла руку к лицу, коснулась пальцами того места, куда пришлась моя неожиданная для нас обоих ласка. При этом кулак естественным образом разжался и чётки, подарок Арагорна, выскользнули и упали мне на грудь.
Девушка вздрогнула всем телом, глаза её закатились, и моя спасительница рухнула в обморок. На лицо мне плеснуло что-то горячее. Я, вскочив на ноги, провёл ладонями по щекам и увидел, что они все в крови, которая довольно бодрыми ручейками продолжала катиться из ноздрей Алёны, стекала по губам и щеке, пачкала выбившийся из причёски локон. Не задумываясь, я упал на колени рядом с клириком и вложил половину остававшегося энергозапаса в лечение. Кстати, сил оказалось заметно больше, чем мне помнилось на момент выхода. Я так долго был без сознания, или наша блондинка при лечении подзарядила меня? Не важно, потом пойму.
Безжалостно распотрошив один из своих перевязочных пакетов, я вытер лицо своей спутницы тампоном, пропитанным травяным отваром. Вроде бы кровь остановилась. Кстати, текла она не только из носа, но и из ушей Алёны.
Я оглянулся вокруг и с трудом удержался от ругательства — мы, оказывается, были всё ещё во дворе замка! Нет, я понимаю, я не пушинка, да и снаряга моя тоже весит прилично — я выходил из Резани в расчёте на автономку дней в десять и не планируя возвращаться, так что мой рюкзак весил всяко не меньше Алениной брони, а если ещё оружие посчитать… Но неужели нельзя было вытащить наружу, пусть и без вещей?! Нас же тут сожрать могли! Разве что…
В глаза бросилась одна деталь — широкая кровяная дорожка от места, где я очнулся, в сторону замка. И кровавое пятно на той стороне. Да уж, похоже, у меня крупный сосуд лопнул, если бы сестрица Алёнушка меня тащила наружу до лечения, то точно бы воскрешать пришлось. Прости, родная, за упрёки, и ещё раз спасибо тебе огромное.
Я подхватил не самое хрупкое тело на руки. Чуть легче, чем половина двери, но ненамного. Не уверен, что вылезу по этим камням. Остается надежда, что здесь и сейчас мои умения будут работать, как надо. Я, вначале осторожно и неуверенно, а потом щедро расходуя весь оставшийся запас, подпитал свои физические силы за счёт магии. Сработало! Внимательно выбирая дорогу и осторожно ощупывая ногой каждый камень, я карабкался к пролому в стене. Странно, такое ощущение, что с какого-то момента замок полностью утратил интерес к нам с клиричкой.
Двигался я неторопливо, оставалось много времени для размышлений. Например, о том, что команда из нас получилась, мягко говоря, никакая. Да, мы, скорее всего, справились с задачей. Но именно как команда не работали и пяти минут. Несогласованные, суматошные действия шайки индивидуалистов. Мы не только не знали толком возможностей и слабостей друг друга, но даже и не пытались ни узнать их, ни согласовывать свои действия или хотя бы действовать с оглядкой на спутников. Нет, больше я в такие авантюры с неизвестным составом участников и без времени на подготовку и слаживание не пойду! Чем дольше думаю, тем больше нахожу моментов, когда мы выжили не столько благодаря, сколько вопреки своим усилиям! Хотя, что это я?! Если Арагорн не увильнёт от исполнения моего желания, то скоро эти мысли приобретут отвлечённый и гипотетический характер.
Так, вот и твёрдая земля. Ещё с гребня осыпи я увидел, что нас с Алёной никто не ждёт. Надеюсь, с нашими товарищами всё в порядке. Надеюсь даже не для того, чтобы закончить свои дела с Игроком, а просто потому, что здесь каждый земляк (от слова «Земля») воспринимается как близкий родственник. Я покосился на «родственницу» в своих руках. От её точёного носика вновь протянулись две лаково сверкающие тёмные полоски. Так, надо как минимум устроить её поудобнее. Ага, вон там, примерно на двух третьих пути от стен к туману, под деревцем.
Я пристроил голову Алёны на своём рюкзаке, вновь стёр кровь. В ноздрях начали набухать новые капли, но очень медленно, ничего общего с первоначальным выплеском. Да и тогда на меня буквально десяток капель попало, просто размазал сильно и перенервничал, потому показалось что крови гораздо больше, чем было. Всё равно мне её лечить в плане магии нечем. Уложить правильно, что ещё? Дыхание облегчить, для чего снять бригандину. Так, где же это расстёгивается? Конструкция намного заковыристее того, что раньше приходилось снимать с женщин, даже корсет на шнуровке был проще — там эту самую шнуровку хоть видно было, а крепёж брони — место уязвимое, его от противника прятать желательно. Так, снял железяку. А под ней — ещё одна! Кольчуга называется. И эта изящная деталь дамского гардероба, вся из кружавчиков, снимается, как правило, через голову. И весит прилично, особенно для раненной девушки. Помучиться пришлось, в первую очередь из-за желания как можно меньше тревожить пациентку. И вот, наконец, нижнее бельишко — стёганный поддоспешник. Расшнуровать его расшнурую, но снимать не буду, а то ещё поймут неправильно. Та же Алёна — сначала не так поймёт, потом воскрешать будет. Потом опять сознание потеряет, а мне её снова откачивай, рискуя новым непониманием.