Рейнеке-лис. Ренар-лис
Шрифт:
Несчастный Браун внимал ядовитым насмешкам, не будучи в состоянии вымолвить ни слова от боли и злобы и не зная, как помочь себе в этой беде. Но чтобы только не слушать бранных речей, он дотащился кое-как до реки, бросился в воду и поплыл, уносимый бурным течением. Выбрался несчастный на берег уже подальше. Там он лежал, мучился и рассуждал сам с собою:
– Хоть бы уж смерть поскорее! Решительно не могу ходить… Надо бы ко двору идти и рассказать все, что случилось, – а тут мучаешься по милости лиса, будучи еще покрыт срамом. Только бы мне оправиться – а уж я отплачу тебе, коварный Рейнеке!
Напрягая последние силы,
– Боже милосердый! Да Брауна ли я вижу? Что с ним приключилось?..
– Да, государь, беспримерно ужасно мое положение! – стонал медведь. – Разбойник Рейнеке-лис постыднейшим образом изменил мне!
– За это злодеяние я беспощадно отомщу ему! – гневно проговорил король. – Допустить, чтобы Рейнеке-лис подымал на смех и бесчестил такого барона, как Браун?! Нет, – клянусь честью и царством, королевской короной клянусь, что лис понесет кару за все то зло, которое оно причинил Брауну! Пусть не дотронусь я до меча, если не сдержу этой клятвы!..
Король отдал приказ немедленно же собираться совету, открыть заседание и назначить казнь за злодейство. Совет порешил, что, если королю угодно будет снова потребовать к себе лиса, пусть Рейнеке сам защищается против обвинений и жалоб. Кот Гинце может быть отправлен послом, потому что он умен, проворен и сметлив. Таково было решение мудрых советников. Король согласился с ними и обратился к Гинце:
– Оправдайте же выбор совета! – говорил он коту. – Если лис заставит посылать за собой и в третий раз, он навеки погубит не только себя, но и весь свой род. Если у него есть ум, пусть поторопится прийти. Лично передайте ему это. Всех других он презирает, но вашим мнением дорожит.
– Если бы только из этого могло выйти что-нибудь путное! – заговорил кот. – Но как пойду я к Рейнекe-лису и что я стану там делать?.. На все ваша воля, государь; но я полагаю, что лучше бы другого кого отправить к нему с поручением. Невзрачен я, мал ростом и слабосилен. Вот Браун и ростом взял, и силен – но не сумел же привести сюда Рейнекe-лиca; так как же мне-то браться за такое дело? Простите мне это замечание!
– Ты не упросишь меня, – возразил король. – Мы встречаем много малых зверей, но умных, ловких и хитрых, много больших, но глупых. Правда, не великаном ты смотришься – но умом взял.
– Ваша воля – закон для меня, – покорно ответил кот. – И если в дороге мне будет знамение с правой руки – удачно исполню поручение.
III. Новые посольства и отправление Рейнеке-лиса к королю
Гинце-кот успел уже пройти довольно много. Вдруг он увидел вдали Мартынову птичку и воскликнул:
– Ты счастье сулишь мне, добрая птичка! Сверни-ка с дороги и лети все правее!
Мартынова птичка вспорхнула и, распевая песню, села на дерево с левой стороны от Гинце-кота. Сильно взгрустнулось ему: он пророчил себе беду и несчастье, но, как это обыкновенно бывает, принялся ободрять себя.
Шел он, шел и, наконец, пришел в Малепартус. Видит: лис сидит на крыльце.
– Милосердый Бог да пошлет вам счастливый вечер! – с поклоном проговорил Гинце. – Король умышляет на вашу жизнь за то, что вы не хотите явиться на его суд. И он велел передать вам, чтобы вы немедленно явились к нему, так как в противном случае плохо будет всему вашему роду.
– Милости просим, племянник! – ответил ему лис. – Бог да услышит меня и никогда не оставит вас.
Король умышляет на вашу жизнь за то, что вы не хотите явиться на его суд
Но не то он думал, что говорил. В своем предательском сердце он подготовлял новые козни, и ум его был поглощен вопросом: какими бы средствами снова с бесчестьем спровадить посланника?
– Ну, племянничек-с, чем же потчевать мне вас? – говорил Рейнеке, обращаясь к коту по-родственному. – Право, на сытый желудок лучше спится. Сегодня я ваш хозяин, а завтра с утра отправимся ко двору. Так, разумеется, будет лучше. Из всей своей родни вас одного я люблю, вас только и уважаю. Прожорливый же Браун грубо со мною обошелся. Страшно он силен и зол, и я ни за что бы не решился отправиться с ним в путь. С вами же совсем иное дело – с вами я охотно пойду. Завтра, с рассветом, мы отправимся в путь. Вы одобряете мой план?
– По-моему, право, лучше было бы нам отправиться к королю немедленно и без всяких сборов, – ответил Гинце-кот. – По пути нам будут светить звезды и месяц; дороги исправны…
– Ночью дороги опасны, – возразил Рейнеке-лис. – Днем мы дружелюбно встречаемся со всеми, ночью же… Право, не всякая встреча безопасно сходит с рук.
– Так если останемся, как вы говорите, – что мы будем ужинать у вас?
– Бедно я живу, – отвечал лукавый Рейнеке. – Если вы останетесь, я принесу вам свежих сотов – сам выберу для вас наилучшие.
– Я никогда не ем сотов, – с негодованием ответил кот. – Если у вас в доме нет ничего повкуснее, дайте мне мышь. До мышей я страстный охотник, а соты вы поберегите для других.
– Как! Вы охотник до мышей? – с удивлением спросил лис. – Только слово cкaжите – и я на славу угощу вас мышами. Там по соседству, у патера, есть на дворе амбар, а в нем столько мышей, что не перевозить их возами. Могу вас уверить: я сам слышал, как жаловался патер, что нет отбоя от мышей.
– Сделайте милость, дядюшка, укажите мне это место! – проговорил Гинце-кот, подумавши. – Поверьте, для меня мышь вкуснее всякой дичи: я величайший охотник до мышек.
– Ну, если так, племянник, – ответил лис, – прекрасный ужин доставлю я вам. Не будем медлить, пойдем! Я знаю, как угостить вас.
Кот поверил и пошел за ним. Пришли к амбару патера, стали у глиняной стены. Рейнеке не далее как накануне проделал в ней лазейку и ночью, когда все спали, снял с насеста лучшую курицу. Мартын, сын патера, решил отомстить за это. Он хитро устроил в лазейке петлю со шнуром в расчете, что если и в другой раз придут сюда воровать – он рассчитается с вором за курицу. Рейнеке все это знал.